К вершинам высочайших благ
Стремлюсь приблизить всех существ,
Они дороже мне, чем драгоценность,
Способная желанья исполнять;
Да сохраню я к ним любовь вовек!
Общаясь всякий раз с другими,
Я научусь себя считать
Нижайшим среди всех существ,
А остальных чистосердечно
Так почитать, как почитают высших.
Во всех поступках и деяньях
Я буду изучать свой ум;
И если в нем возникнут омраченья,
То, смело встретив их и распознав,
Смогу без колебаний устранить.
Я испытаю нежную любовь
К порочным существам;
Ко всем, кто угнетен страданьем;
Они как драгоценность для меня,
Редчайшее явленье мирозданья.
Из зависти другие люди
Меня унизить могут, оскорбить,
Но я приму все эти униженья
Как будто драгоценный дар,
Победу им отдав без сожаленья.
Когда с надеждой помогая людям,
Взамен от них жестокий вред
Вдруг получаю косвенно иль прямо,
То мудрость — всех людей таких
Считать наставниками и учителями[14].
Сакральный сборник высказываний Будды «Дхаммапада» добавляет:
Ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она…
Многие люди порочны, и я буду терпеть оскорбления, как слон в битве — стрелу, выпущенную из лука.
А вот четыре свойства сангхи, буддийской общины:
Если кто-то причиняет нам вред, мы не причиняем ему вреда.
Если кто-то жесток по отношению к нам, мы не жестоки по отношению к нему.
Если кто-то нас оскорбляет, мы не оскорбляем его.
Если кто-то обвиняет нас, мы не отвечаем на обвинения тем же.
Пока существует пространство, пока живые живут, пусть в мире и я останусь страданий рассеивать тьму.
Глава 3. Тайна Самости и ее тени
Тихая тайна, на вкус напоминающая небытие, ибо это бесконечность.
Самость непохожа на вещь, она похожа на поле — электромагнитное, гравитационное поле. Поле есть территория, на которой возможны те или иные мощные явления, феномены. В случае с Самостью это безусловная/универсальная любовь, вечная мудрость и сила исцеления. Мы с вами не вмещаем эти силы в себя, мы, как и вся природа, являемся проявлением их божественной сути. В «Упанишадах» часто говорится о Самости всего сущего, а не только человека. А известный немецкий философ Мартин Хайдеггер, сказав, что «люди не вещи и не процессы, а отверстия, через которые проявляется бесконечность», по-видимому, просто запамятовал включить в эту формулу оленя и розу.
Самость есть духовная, психическая целостность и совокупность, которая одновременно и вмещает в себя эго-сознание, и выходит за его рамки. Это окно в бесконечность, о которой говорил Хайдеггер. Самость — это соединение противоположностей, лежащее в основе процесса человеческой индивидуации (этим юнгианским термином обозначается духовная и психологическая целостность). В результате индивидуации наши жизни становятся уникальным проявлением вечного замысла Самости; трансперсональная душа появляется в нашем индивидуальном эго, в «отверстии в бесконечность». Любопытно, что по-гречески psyche значит также «бабочка»: из куколки эго возникает нечто крылатое. Все небо становится домом для чего-то земного.
Индивидуация случается, когда эго и Самость соединены общей осью. А ось эта возникает, когда мы позволяем свету сознания проникнуть в наши повседневные решения и поступки. Мы достигаем этого, проявляя, то есть делая сознательными, неявные атрибуты Самости. По сути, Самость призывает наше эго устроить что-то вроде выставки его товаров. Каждый раз, когда я действую с любовью, а не из корысти; каждый раз, когда я прислушиваюсь к мудрым советам, а не ограничиваюсь собственными скудными знаниями; каждый раз, когда я предпочитаю примирение мести, я создаю ось силы между своим ограниченным эго и бесконечной Самостью. Целостность возникает, когда внешние решения и выбор соответствуют внутренним качествам. Это включение потенциала. Вот почему работа, о которой мы с вами говорим, в конечном счете так проста: она ведь, по сути, уже выполнена. Нам осталось лишь реализовать ее, начав практику.
Самость — это чистый и неограниченный потенциал. Как вся реальность, это пространство, а не масса. В восточной философии ее описывают как алмазную сущность, ибо она чиста и прозрачна, но в то же время тверда и неразрушима (вот вам еще одно парадоксальное соединение противоположностей). Причина нашей неразрушимости в том, что мы — чистое пространство. Мы существуем в Самости, в пространстве, не обусловленном обстоятельствами человеческого бытия. Может быть, именно это дало святому Клименту повод сказать: «Познай себя, и ты познаешь Бога». Только эго уязвимо к данностям жизни, так же как только древесина уязвима для огня. Алмаз же в горящем деревянном доме остается нетронутым. Следовательно, Самость не определяется человеческими трудностями и страданиями и не находится под их влиянием. Она использует внешнюю реальность для достижения своей священной задачи — проявить во времени вневременную любовь, которая в ней есть и которую так сильно хочет отдать.
Как мы узнаем об этом? Все это учение содержится в аспекте мудрости Самости. Это архетипическое наследие, изначально приспособленное для средоточия в нашей уникальной личности. Наши персональные озарения и открытия, по сути, являются повторным открытием идей философов и просвещенных людей, живших до нас, во все времена. Олдос Хаксли назвал этот всеобщий консенсус относительно природы жизни и ее истины «вечной философией». Это вневременная сокровищница мудрости в наших душах, которая раскрывается на протяжении всей истории человечества, а затем ее открывает снова и снова в новых словах и парадигмах бесконечная череда учителей и их учеников. Вечная мудрость — это не нечто древнее, что сейчас нужно заново открыть. Она неотрывна от прошлого и при этом постоянно развивается и обновляется. В нас есть что-то большее, чем мы сами. Мы знаем эту мудрость более глубоко, чем знали наши предки, и однако она все та же, что и прежде. Точно так же мы знаем о луне больше них, хотя она все такая же, как и в стародавние времена.
Содержимое этой вечной философии создается не индивидуальным интеллектом или опытом, а коллективным сообществом человечества. Каждое новое поколение признает ее правоту и истинность и подтверждает их. Вот почему это содержимое всегда принимается, хранится и лелеется. Мудрость внутри в нас, но мы ее еще и получаем. «Мудрость — это сила откровения, которое есть последний дар времени зрелому и сильному разуму», — говорит Мэри Колум[16].
Это первейшее оригинальное послание настолько неистребимо и неудержимо присутствует в нашей человеческой природе, что даже если бы скончались все учителя и были сожжены все книги, то мы бы в кратчайшие сроки полностью восстановили весь массив просвещенной истины. Мудрость настолько велика, что ни одному человеку не дано обладать ею всей. Мы нужны друг другу, чтобы в разные последовательные периоды собирать и складывать воедино ее фрагменты. Именно так вневременное проникает в наш озадаченный мир, вечно решающий эти загадки. «Я видел древний путь, древнюю дорогу, выбранную пробудившимся, и это и мой путь тоже», — сказал Будда. Сокровищница образов в душе каждого из нас является одновременно нашей общей архетипической сокровищницей мудрости.
Сову считают символом премудрости: она летает очень быстро и совершенно бесшумно, соединяя противоположности темной ночи и ясного зрения. Именно так мудрость рассекает небеса разума одним мгновенным взмахом крыла целостности. То же самое делает «всадник» просвещения в стихотворении Ван Чанлина, ставшем эпиграфом к этой книге.
Еще один древний символ многовековой мудрости — сфинкс в Гизе. Это метафорический хранитель основополагающих смыслов жизни, которые ускользают от человеческого эго. Своим человеческим лицом он повернут к восходящему солнцу ясности, а глубоко под его львиными лапами погребена библиотека мудрости, тексты, которые ждут, чтобы их нашли и открыли. Линия воображаемого треугольника от этой библиотеки тянется прямо к сердцу сфинкса. Получается, что человеческое сердце, мое сердце, также является хранителем вечной мудрости, ждущей своего открытия, но уже известной в массиве вечной философии. Физически я дожил до нынешнего возраста, но благодаря этой мудрости я вечно древен и вечно нов.
Вот некоторые элементы этой неувядающей философии:
• Вся реальность едина, и с этим единством мы можем связаться как с простором, лежащим за всем, что видимо нам. На человеческом уровне таким простором является то, что мы называем душой. Его темная сторона называется пустотой.
• В духовном мире ничто не следует понимать буквально. Все есть метафора перехода от эго к Самости, личного путешествия к трансперсональному Источнику.
• Природа — живое существо и божественное зеркало, через которое мы видим себя и трансцендентную силу, «центр которой повсюду, а окружности нет нигде».
• Самореализация человека происходит в результате алхимической трансмутации его темного эго в золото его духовной Самости. Эта темная золотая Самость ничем не отличается от реальности природы и божественного. Все три уровня бытия — человеческий, природный и божественный — сотканы из соединенных друг с другом противоположностей.
Эти перспективы базируются на соответствии между микро- и макрокосмом; каждый отдельный человек и каждая отдельная вещь одновременно являются всем и вся. Самость существует во всей Вселенной сразу, и из нее развилось эго. Эго и Самость относятся к разным экспериментальным уровням одного архетипического процесса. «Эта тленная природа предназначена для нетленности; этот бренный организм предназначен для бессмертия», — писал святой Павел. Самость — это инструмент, чтобы сказать безусловное «да» обстоятельствам человеческого существования со всей его пылью и грязью; и это «да» условию человеческой святости во всем ее величии. Самость приводит нас к осознанию архетипического смысла, ставшего личным. Его называли беседой с ангелами. Это тот самый свет, который имеется в виду, когда заходит речь о религиозном опыте. Это наше имя в том виде, в каком оно начертано на небесах. Это любовь, какова она есть сейчас и здесь, уже — и всегда — охватывая нас.