[31]. Мы идентифицируем себя с позитивом, когда оказываемся среди тех шестидесяти пяти тысяч человек, которые после выхода фильма «Поле чудес»[32] приехали в Айову, чтобы увидеть это поле своими глазами.
Мы с огромным интересом и восхищением следили за тем, как удирал от полиции О. Джей Симпсон; за тем, как ловко избегал правосудия серийный убийца Эндрю Кьюненена, за судом над террористом Тимоти Маквеем[33]. Каждого из них обвиняли в тяжком и ужасном преступлении. О. Джей вышел на свободу. Кьюненен покончил с собой. Маквея приговорили к высшей мере наказания. И судьбы каждого из них были для нас невероятно захватывающими, поскольку воплощали три наиболее частых последствия зла эго в этом мире. В новостях нам показывают теневые фигуры и реакции, которые компенсируют страх и желания нашей личной тени.
А еще в новостях мы то и дело видим коллективную тень: коллаборационизм Швейцарии с нацистами во время Второй мировой войны и то, как швейцарцы ограбили евреев, забрав их золото; бактериологическое оружие Ирака, зловещие планы и сделки табачных компаний с Конгрессом США, превышение полномочий ФБР в Уэйко[34], геноцид в Руанде, жестокость Китая и бесконтрольное игнорирование прав человека в самых разных странах мира. Возможно, этот список кажется бесконечным потому, что нам, людям, требуется много максимально подробного материала, чтобы удовлетворить свою потребность в компенсаторном опыте тени, которую мы упорно продолжаем в себе отрицать?
Не так давно на юге США, в регионе под названием Библейский пояс, местные дети совершили ряд странных жертвоприношений животных и ограблений могил; эти ребята называют себя поклонниками дьявола. Надо признать, в настоящее время количество убийств молодых людей другими молодыми людьми, зачастую связанными с тем или иным сатанинским культом, вызывает огромную тревогу. Как известно, культы обычно притягивают самых обездоленных и несчастных либо высокоинтеллектуальных изгоев, психологически готовых следовать за сильным лидером. Этот привнесенный элемент «сатанизма» в среде, пропитанной христианским фундаментализмом, является четким свидетельством тени, в которой концентрируется экстремальная противоположность тому, что стало двойственным, безжалостным или обсессивным. Когда мы имеем дело с подчинением жестким правилам и требованием выбора только одного пути, резко повышается вероятность принятия и выбора зла как правильного пути.
Животные и дети часто становятся жертвами, потому что они представляют позитивную тень, на которую нападает темная сторона. Оказавшись во власти негативной тени, люди испытывают ложное чувство миссии. Им кажется, что применять карательные меры и выполнять ритуальные требования по отношению к тем, кого они считают невежественными или непосвященными, — их святая обязанность. Они, по сути, отыгрывают такую модель наказания, которой их научил христианский фундаментализм. Обе стороны представляют теневую составляющую эго под маской праведности. Гротескные преступления поклонников Сатаны являются наглядным проявлением предвзятой системы убеждений, по лекалам которой они были смоделированы. Отрицание тени лишь дополнительно раздувает ее.
А еще история нашей тени с незапамятных времен рассказывалась с помощью воображения. Лица, освещенные огнем древних костров, — это те же самые лица, которые сегодня освещает свет экрана телевизора или кинотеатра. Мы жаждем, оставаясь в безопасности, услышать такие истории и рассказать собственные. Со времени выхода фильма «Бен-Гур»[35] мы с благоговейным ужасом и пристальным вниманием смотрим на себя, перенесенных на экран. Мы смотрим на свое отражение в киногероях и кинозлодеях, и это позволяет прожить заложенный в нас потенциал, который никогда не будет реализован нами сознательно или активно.
Джозеф Кэмпбелл говорит: «Мифы затрагивают и воодушевляют центры жизни, находящиеся за пределами досягаемости разума». В любимых народом фильмах наши самые сокровенные потребности, ценности и желания интегрируются с выходящими за рамки эго мифическими темами человеческой судьбы. В разных поистине великих фильмах, начиная с «Волшебника страны Оз» и заканчивая «Звездными войнами», разворачиваются мотивы пути героя: обычный человек отваживается покинуть родной дом, противостоит темной стороне, выживает в суровой борьбе с ней и в итоге, подружившись со своей тенью или победив ее, получает в дар огромные силы. Это всегда чрезвычайно рискованное предприятие.
Большинство из нас никогда не совершали убийств или других серьезных преступлений, хотя именно истории о них являются центральным элементом почти всех драматических фильмов. Отличный пример — трилогия «Крестный отец». А еще, как известно, на сегодня экранизирована почти половина романов Джейн Остин. На первый взгляд кажется, что в них рассказывается о довольно скучных заботах и переживаниях благородных и очень сдержанных юных леди XVIII века. Однако же на самом деле речь в них идет о гораздо более глубокой теневой стороне персонажей и их общества. И эта комбинация противоположностей весьма убедительно апеллирует к нашей психике, чем, скорее всего, и объясняется успех подобных экранизаций. Такое случается, когда фильм четко формулирует смыслы нашего внутреннего мира.
Фильмы наподобие «Форреста Гампа» и «Поля чудес» захватывают воображение зрителей потому, что показывают неиспользованный позитивный теневой потенциал обычных людей — таких же, как мы с вами. Некоторые картины, например «Свидетель», «Первая ночь», «Одинокая звезда» и «Эдвард руки-ножницы», демонстрируют и позитивный, и негативный теневой опыт. В некоторых лентах объединяются личная и коллективная тень: «Унесенные ветром», «Выбор Софи», «Последний император», «Миссия», «Контакт». Но больше всего запоминаются и впечатляют фильмы о том, как совладать с тенью. Например, картины «Обыкновенные люди» и «Ледяной ветер» показывают, насколько опасно подавлять теневую сторону представителям благополучных семей из среднего класса. Эти фильмы, как когда-то древнегреческие пьесы для жителей Эллады, выполняют для нас важнейшую функцию: cыграть и показать конкретный опыт. Они представляют собой впечатляющие моментальные слепки времени, которые на удивление достоверно высвечивают перед нашим удивленным взором вечные темы человеческой жизни. И мы не можем отвести глаз от экрана, ведь то, что мы там видим, невероятно близко нам.
Я порождаю Вселенную из своей сущности и пребываю в цикле времени, ее растворяющем.
Глава 5. Тень, которую мы отрицаем
Сравните их, море и землю, не замечаете ли вы тут странного сходства с тем, что внутри вас? Ибо как ужасный океан со всех сторон окружает цветущую землю, так и в душе у человека есть свой Таити, свой островок радости и покоя, а вокруг него бушуют бессчетные ужасы неведомой жизни[36].
Когда мы отрицаем свою тень, мы подобны отцу, спящему в доме на первом этаже, в то время как у его сына наверху припадок боли. Отец и сын в этой аналогии — две части одного и того же человека. Отрицание символизирует тот факт, что отец пребывает во тьме, на более низком уровне психики, то есть в бессознательном, в то время как его вторая часть переживает серьезный кризис. В результате родитель не может услышать крик своего сына и, следовательно, спасти его. А значит, он не выполняет свое предназначение как отец. Отрицание своей тени чревато такой же огромной опасностью для нас как личности. Это действительно вопрос жизни и смерти, так как жизнь означает заботу обо всех частях себя и реализацию всего своего потенциала. Отрицая свою тень, мы упускаем из виду не только нуждающуюся сторону себя, но и свою ресурсную сторону. Короче говоря, отрицание тени равноценно отрицанию своей судьбы во всей ее полноте. Мы что, боимся своей полной самореализации и максимальной плодотворности?
Сын, у которого случился припадок в нашей метафоре, будет сердиться на отца за то, что тот не услышал его криков. И он (то есть отвергнутая тень) может стать неуправляемым и агрессивным. Тень же, о которой заботятся и которой оказывают поддержку, разумеется, так не реагирует. Еще одна метафора — ребенок, выросший в дикой природе или в заключении. Попав в нормальное человеческое общество или выйдя из тесного застенка, он, скорее всего, будет свиреп и опасен. Когда ребенка находят в помещении, в котором его заперли родители, освободители испытывают чувство сострадания, им хочется обнять малыша, помочь ему расти. Этот ребенок, по сути, скрытая, подавленная часть нас самих. Стараясь подружиться с тенью, мы стремимся полюбить и обнять утраченную и вновь обретенную часть себя. Следовательно, это сострадательная работа, предполагающая духовную эволюцию.
Бессознательное всегда присутствует в наших решениях и влияет на них, но мы отрицаем, что оно является местом личного выбора. Попытка заглушить внутренний голос, который стремится быть услышанным, — это страх перед правдой о нашем полном, целом «я». Только вместе с этой правдой мы можем превратить свою тень в союзника. Вот почему, стараясь подружиться с тенью, нам в первую очередь нужно обратить внимание на бессознательный аспект тени. И начинать надо с признания, что у каждого есть темная сторона. Даже в «Анонимных алкоголиках» это первый шаг к выздоровлению.
Алекса нравится всем, ее считают милой. Она всегда старается ради других, всегда ставит себя на второе место. Сама она видит себя идеальной подругой, и все окружающие воспринимают ее так же. Но Алекса на дух не переносит напористых и волевых женщин. Для нее тут нет промежуточных вариантов: по ее мнению, они отвратительны в своем стремлении все контролировать и всеми манипулировать. Впрочем, Алекса не признается в этих мыслях ни окружающим, ни даже себе. Она занимает руководящую должность и регулярно игнорирует таких женщин при повышении по службе, предпочитая более скромных и кротких членов своей команды, напоминающих ее саму. В результате Алекса несправедлива: она позволяет влиять на свои суждения и решения скрытой злости на сильных женщин, мстит им. Сама она этой мстительности не видит и ни за что не поверила бы, укажи ей кто-нибудь на нее. Алекса обычно объясняет свой настрой тем, что скромность и женственность утратили свою ценность в современном мире и что она пытается изменить эту прискорбную ситуацию. В ее словаре просто нет термина, описывающего здоровые амбиции женщины, ее желание проявить себя. Алекса называет эти черты агрессивностью и при этом сама ведет себя агрессивно по отношению к сильным женщинам.