• Тень проявляет себя, когда какой-то человек очень нравится либо, наоборот, чрезвычайно не нравится нам без видимой на то причины, особенно при первой встрече. Вспомните людей, с которыми у вас такое было, и поищите в своих реакциях собственную позитивную или негативную тень. Это работает и в другую сторону. Если какой-то человек без видимой причины очень симпатизирует нам или, напротив, проявляет явную антипатию, значит, мы провоцируем, подстрекаем его тень. Подумайте о случаях, когда с вами такое происходило. Вспомните, не принимали ли вы на свой личный счет то, что, возможно, было всего лишь проецированием?
• Большинству людей слишком тяжело лично наблюдать тень, которая проявляется в преступлении и насилии. Те, кто в силу своей профессии ежедневно работают с преступностью, жестоким обращением и насилием, нуждаются в инструменте «выгрузки» этого негативного опыта. В противном случае каждый день приближает их к посттравматическому стрессу. Разные способы «разбора полетов» данного типа описаны в разделах практики этой книги.
Полярность в процессе развития человека, которую необходимо гармонизировать, заключается в том, что если в начале этого пути нам требуется определенность, порождающая доверие к другим, то для зрелой способности справляться с превратностями жизни нужно уметь самим собраться перед лицом неопределенности.
Мы все рождаемся с инстинктивными эмоциональными потребностями: во внимании, в принятии нас такими, какие мы есть; в физической привязанности и в позволении действовать, исходя из наших глубочайших потребностей, ценностей и желаний. Все это наши основные, базовые требования, без их удовлетворения не видать нам целостности. Право на их удовлетворение подразумевается как неотъемлемое право при рождении. Это наши и только наши потребности; они не подчинены эмоциональным потребностям наших родителей. Родители, чьи эмоциональные потребности слишком сильны и непреодолимы, чтобы позволить выйти на первый план потребностям ребенка, судя по всему, не слишком годятся для выполнения родительских обязанностей. По всей вероятности, только люди, способные отдать ребенку этот приоритет, являются родителями по призванию и по праву выполняют эти почетные обязанности. Следует признать, не все взрослые созданы природой для этой задачи. Известная американская журналистка Энн Лэндерс как-то раз задала своим читателям вопрос: хотели бы они иметь детей, если бы им дали шанс начать все сначала? Она получила тридцать тысяч писем, и 70 процентов респондентов ответили на вопрос отрицательно.
Детские потребности являются продуктом и следствием их зависимости от взрослых, отсутствия альтернативных ресурсов. У зрелых людей потребности, по сути, те же — во внимании, привязанности, принятии, свободе, но в более гибких и легких формах, и у взрослых гораздо больше ресурсов для удовлетворения этих потребностей, как внутренних, так и внешних. Проблема не в том, что родители не удовлетворяли наши потребности, а в том, что сейчас, в настоящем, мы не скорбим по этим потребностям. Проделав личную работу и оплакав теневую сторону своего далекого прошлого, его недостатки или злоупотребления, мы получим гораздо больший доступ к обогащающей близости с другими людьми. А еще мы наладим лучший контакт с собственным потенциалом и со своими глубочайшими потребностями, ценностями и желаниями. В этом спрятана наша позитивная теневая сторона, которую мы до сих пор подавляли из-за того, что нам не позволяли быть собой и в полной мере проявить свой психологический облик.
Если наши детские потребности не были удовлетворены, они оставляют психический след: горе утраты, долгий, жалобный внутренний крик об упущенном. Этот крик остается внутри на всю жизнь. Звучит он примерно так: «Прими меня, позаботься обо мне, позволь мне быть свободным, увидь меня, услышь меня, люби меня!» Мы кричим это вслух или про себя на протяжении всего своего детства; мы кричим это вслух или про себя в каждых своих взрослых отношениях. Этот крик зарождается из надежды и заканчивается порой удовлетворением, а порой отчаянием.
Здоровых людей никогда не заботят только их собственные потребности, они ищут любовь в ком-то вне себя. Папоротник неспособен обеспечивать собственную окружающую среду. Он требует очень специфических внешних условий. Мы, люди, подобно папоротнику, ждем подходящих условий: оплакиваем потери своего прошлого (это наша часть) и становимся объектом заботливой любви другого человека (вклад взрослого партнера). Целью наших ранних, детских потребностей было зарождение в нас сильного чувства собственного «я». Вполне вероятно, в детстве это оказалось невозможным. Но это возможно во взрослой жизни. Наша идентичность порождается любовью, но не ограничивается временем.
У наших потребностей (и детских, и взрослых) в свободе, внимании, принятии и привязанности есть теневая сторона. Инфантильное теневое толкование потребности в свободе часто порождает стремление вовсе не к свободе, а к освобождению от ответственности. Потребность во внимании в теневом контексте запросто превращается в потребность в изнеживании; потребность принятия — в необходимость признания твоей правоты всегда и во всем; потребность в привязанности — в потребность в сексе. Работа по интеграции тени усиливает нашу способность переживать близость не по-детски, а по-взрослому.
Тень детства живет в родительском насилии и пренебрежении, от которых мы могли страдать, а также в секретности, которая все это покрывала. Каждая детская травма, если она нами не оплакана и не исцелена, становится драмой во взрослых отношениях. Эта драма — глубочайшая тень взрослой близости. Мы раз за разом повторяем свое прошлое, даже не осознавая этого. Например, если нам в детстве часто бывало больно из-за того, что нас не слушали, повзрослев, мы отчаянно ищем партнера, который слушает, а когда он этого не делает, обижаемся и обвиняем его в невнимании. Мы тут совершенно ненасытны, ибо нам никогда не насытиться тем, чего нам недодали в детстве. И единственный способ справиться с этой потерей заключается в том, чтобы оплакать ее.
Траур — это исцеление воспоминаний. Это работа с горем[43]. Оплакивая прошлые утраты, мы отпускаем изначальную боль, отказываемся от нее. Мы признаем то, что с нами произошло, и то, как мы ведем себя сейчас в своих взрослых отношениях; мы стремимся прочувствовать всю печаль, гнев и страх, которые сопровождали наше детство, а теперь проявляются и в нашем настоящем. В итоге происходит резкое изменение, сдвиг, и мы отпускаем прошлое и прощаем обиду, что позволяет нам далее вести более здоровую жизнь. Эта жизнь будет комбинацией родительского подхода к себе и открытости к здоровой близости. Теперь мы не ищем любви, а сносим стены, которые сами возвели, чтобы не пускать ее к себе. Любовь не навязывается; она всегда ждет нашего приглашения.
Поскольку центральными задачами развития до уровня взрослого человека являются сепарация и индивидуализация, без потерь и горя этот рост невозможен. Переход на новую стадию развития всегда означает отказ от стадии предыдущей — привычной и комфортной. Младенцам очень нравится, когда их кормят грудью. А когда их от груди отнимают, они частично лишаются тепла материнского тела, получая новый способ заботы и воспитания, соответствующий новому возрасту в жизни. Но за это малыш платит свою цену в форме утраты и горя; это теневые стороны роста. Каждая клеточка нашего организма накрепко заучила и усвоила: когда ты от чего-то отказываешься и чего-то лишаешься, чтобы идти дальше, тебе больно. Расти — значит переходить от привязанности к отстраненности, а затем к новым привязанностям, более точно отражающим твой новый уровень потребностей. Сопутствующая этому процессу отстраненность — это негативная тень тревоги по поводу сепарации и траура по утраченному. В привязанности же содержится позитивная тень вызова нового начала со всеми его рисками.
А еще взросление предполагает укрепление способности спокойно и безопасно переносить одиночество. Парадокс здесь в том, что эта способность эффективнее всего развивается в присутствии кого-то, кто постоянно и последовательно о тебе заботится. В тесных объятиях обретается сила не бояться одиночества. Все, что мы имеем, идет от кого-то, то есть все на свете дар, благодать. Роль матери в том, чтобы сначала выносить нас, затем стать для нас надежным плацдармом, к которому мы будем возвращаться, когда начнем исследовать мир, и в конце концов быть взрослым, поддерживающим нас до конца жизни. А наша роль в том, чтобы дать себя выносить, затем уходить и возвращаться и, наконец, пойти своей дорогой, согласно сюжету пути героя.
Решающее значение в этом процессе имеет выбор времени, тайминг. Каждому изменению и каждой сепарации требуется нужный момент. Если отлучение младенца от груди происходит внезапно или слишком рано, малыш ощущает себя оставленным, так проявляется теневая сторона приходов и уходов. Мы, люди, испытываем яростное неудовольствие, когда чувствуем себя покинутыми. И в заботливом доме сразу услышат крики протеста и боли ребенка. Личная сила развивается именно из этой родительской отзывчивости к мудрости нашей детской интуиции и наших внутренних часиков. Это характерная особенность позитивной тени детства: мы наделены свободой находить свои внутренние ресурсы.
В определенный момент в начале жизни готовность отпустить старую привязанность и перестроить свои отношения с матерью возрастает соответственно нашим новым силам. Это происходит только благодаря нашей работе с горем: мы позволяем «умереть» прежнему образу матери и прежнему образу себя во взаимодействии с ней. И происходит такое чисто инстинктивно, оно хочет произойти. В этом состоит парадокс человеческого роста — мы обретаем идентичность через утраты и потери.
Надо сказать, горе обожает цепляться за похожие события в прошлом, словно за трамвай, и кататься на них «зайцем». Наши слезы проливаются не только из-за конкретного грустного обстоятельства. Наша нынешняя грустная или гневная реакция на болезненные трудности в отношениях часто сигнализирует нам о необходимости поработать с горем, связанным с детством. Если в результате такой работы мы начинаем больше сострадать себе и своему партнеру, значит, эти трудности пробудили позитивную (функциональную, здоровую, уместную) тень нашего эго. Если же мы отыгрываем месть, значит, пробудилась тень негативная (невротическая, дисфункциональная).