стоить?
Истинное «я» обычно находят за пределами границ, а не внутри них (второе случается крайне редко). Наша персона в конечном счете может быть направлена на отрицание того, кем мы являемся на самом деле. Мы боимся обнаружить, что и правда отличаемся от того, какими предстаем миру. И это вполне объяснимо, ведь в ксенофобском мире вроде нашего это может вести к изоляции, потере прав или стыду. Но зрелый человек пользуется этим случаем. Он ищет способы быть самим собой, испытывать сострадание к тем, кто его не понимает, и при этом иметь свободу беспрепятственно жить и работать, оставаясь тем, кто он есть на самом деле.
Конечно, какого-то одного последовательного самоощущения, которое сохранялось бы на протяжении всей жизни, не бывает. Скорее, речь идет о множестве разных самоощущений, проистекающих из взаимодействия с другими людьми и из нашего собственного внутреннего мира. Обе эти категории возникают одновременно, хоть и могут проявляться в течение жизни по очереди — точно так же, как мы знаем таблицу умножения одновременно, хотя заучивали ее колонки одну за другой. Разные самоощущения, по сути, представляют собой поперечные срезы соответствующей самосогласованности, возникающие и исчезающие со временем. Наше истинное «я» больше похоже на речные пороги, чем на спокойное озеро.
Подлинное «я» всегда будет требовать активной сфокусированности и приверженности тому, кем мы являемся в каждый текущий момент времени; это на редкость захватывающий экзистенциальный проект. Для истинного «я» достаточно иметь разумно приблизительное представление о нашем текущем самоощущении, которое постоянно меняется и развивается. Поскольку это событие во времени, а не место в пространстве, «я» — это никто и нигде, как всегда говорили мастера дзен. Идентичность находят не так, как обнаруживают тот или иной объект. Это то в нас, что не ищет никаких объектов и знает, что их не найти. Следовательно, ключ к идентичности — не-искание. Только когда уже нечего искать, можно найти огромное сокровище трансцендентной Самости.
Истинное «я» — это внутренняя мудрая интуитивная сила, как психологическая, так и духовная, которая способна подружиться со своей тенью и достичь индивидуации. Истинное «я» точно, ясно, бесстрашно и радостно знает наши реальные потребности. Оно — это все, что мы должны отдать миру, все, что в нас можно любить. Именно истинное «я» делает нас уникальным биологическим видом с огромным внутренним хранилищем сил и творческих способностей. Именно это снаряжение необходимо для выполнения нашего главнейшего предназначения — показать во времени вневременной замысел, жаждущий в нас раскрыться.
То, что Бог прошептал розе,
Чтобы та расцвела так прекрасно,
Он громко прокричал моему сердцу
Сотню раз!
• Составьте список различных эпох и вех своей жизни. Рядом с каждым пунктом перечислите свои глубочайшие потребности, ценности, наклонности и желания того периода. Какие силы помогали вам в жизни в каждую эпоху и на каждом поворотном этапе? Какие мешали? К какой из этих двух категорий, помощников или противников, вы отнесли бы самого себя?
Что вы делаете в своей нынешней жизни для того, чтобы помочь проявиться своему истинному «я»? Что вы делаете, чтобы жить в соответствии со своими глубочайшими потребностями, ценностями, страстями и желаниями? Что вы делаете, когда исходите из ложного «я» — дома, на работе, в других местах? Как страх порождает ложь? Вы поддерживаете отношения с человеком, который поощряет вас в полной мере проявить свое истинное «я»? Как работа, предложенная в этой книге, помогает вам проявлять его?
• Нарисуйте свою персону. Составьте список ее характеристик. Покажите и то и другое друзьям и попросите их добавить к списку или вычеркнуть из него пункты, соответствующие их восприятию вас. Какие черты вашей персоны помогают вам жить здоровой, функциональной жизнью, соответствующей вашим целям? Какие, напротив, поддерживают ложный фасад?
• Персона может представлять меня человеком мягким и совершенно неагрессивным. При этом я точно знаю, что мне ужасно хочется ударить этого парня. Я не поступаю так только потому, что тогда запятнаю восприятие моей ненасильственной персоны в глазах окружающих. Как мне изменить свою персону, чтобы жить более аутентично, то есть сочетая в себе мягкость и напористость (это позитивная сторона агрессивности)?
• Очевидно, что реакции других людей очень сильно влияют на то, как выглядит мое ложное «я». Благодаря диалогу с окружающими я повышаю уровень своей аутентичности, становлюсь более подлинным. Но этим же я могу и изуродовать, исказить свою идентичность. Какой из перечисленных пунктов применим ко мне?
— Я не обращаю внимания на реакции других людей.
— Я осознаю реакции других людей, но они на меня не влияют.
— Меня волнуют реакции других людей, и они на меня влияют.
— Я строю свою жизнь с учетом реакций других людей.
• Как это ни трагично для нас, людей, чтобы высвободить и реализовать весь свой потенциал, одной жизни порой бывает недостаточно.
Что мешает этому в вашем случае? Возможны варианты:
— Старые послания и отказы, которые мы проглотили целиком, и теперь они нас душат.
— Отношения сейчас и в прошлом, которые подавляли и подавляют наши шансы на полное самопроявление.
— Каждая попытка других людей разграбить наши драгоценные внутренние богатства, увести нас с пути природных наклонностей, помешать движению к целостности.
Если мы хотим когда-нибудь стать тем, кем нам суждено, если хотим выполнить свое жизненное предназначение, все это должно постепенно исчезнуть и кануть в Лету. Ищите такие помехи повсюду и решительно отталкивайте их со своего пути к вершине, чтобы не начать обратный спуск, так этой вершины и не достигнув.
В моем нью-хейвенском детстве меня не поощряли быть самим собой, а учили быть как все. Безопасное соответствие требованиям считалось нормой. Недавно мне на глаза попалась такая фраза: «Нормально то, что функционирует в соответствии с его дизайном и замыслом». Это из статьи доктора Дейли Кинга, опубликованной в 1945 году в журнале Yale Journal of Biological Medicine. Выходит, уже тогда находились люди, которые знали, что быть нормальным необязательно означает быть таким, как все. Человек, живший со мной в одном городе, мог уже тогда сказать мне то, что здорово помогло бы мне в жизни. Всего лишь в паре улиц от меня раздавали мудрое позволение, в котором я так нуждался. Но я в тот день, к сожалению, остался дома.
Функционируя, опираясь на свое ложное «я», я создаю видимость, чтобы нравиться окружающим и чувствовать себя в безопасности. Поступая так, я отрекаюсь от истинного «я» в пользу версии, которая может рассчитывать на максимальное одобрение окружающих. Ложное «я» заставляет меня быть осторожным в каждом слове, жесте и поступке. А это исключает возможность спонтанности как таковой, то есть именно того, благодаря чему раскрывается содержимое истинного «я». Так и работают самоотречение и самоотрицание.
Почему же то, как реагируют на нас наши родители, на клеточном уровне кодирует именно такую долгосрочную программу? Почему мы принимаем их систему убеждений в ущерб собственной? Вероятно, потому, что в детстве на карте стоит потеря связи с ними, а нам в то время это нужно куда больше, чем возможность проявить себя как личность.
Наша способность провозглашать себя без страха прямо пропорциональна тому, как родители и другие значимые фигуры поддерживали наше самовыражение в первые годы жизни. Они отзеркаливали нас? Мешали нам? Они поощряли или препятствовали нашему праву на удовлетворение своих потребностей, на независимость и выражение любви собственным уникальным способом? Кроме того, в детстве всех нас неизбежно наказывали за самовыражение. И нам, детям, приходилось как-то справляться с этими ограничениями или избегать их. А когда у нас это не получалось, мы чувствовали угрозу, мы чувствовали, что нас отвергают или подавляют, нас мучил гнев или страх. Чтобы совладать с этими крайне неприятными чувствами, мы шли на хитрые компромиссы, предполагавшие самоотрицание. Мы подавляли в себе потребность в автономии, отрицали свои потребности в пропитании и поддержке или сдерживали потребности отдавать любовь и получать ее. А чтобы поддерживать эти стратегии преодоления, мы зачастую принимали иллюзии относительно мира и включали их в свое развивающееся «я».
Ложное «я» могло зародиться в нас, когда нарциссические родительские потребности мешали удовлетворению наших потребностей в сепарации и индивидуации. Тогда нам приходилось собственноручно строить идентичность, тщательно подогнанную под требования родителей, потому что мы боялись в противном случае потерять их одобрение, то есть их любовь. Нам могли внушить две идеи, способные искалечить юную душу в тех самых областях, которые больше всего способствуют ее здоровому взрослению:
В случае с сепарацией: «Не уходи» или «Ты не можешь уйти».
В случае с индивидуацией: «Не взрослей» или «Тебе никогда не сделать этого в одиночку».
Зачастую мы справлялись и справляемся с этой угрозой путем подавления «виновника» (своего истинного «я»). К сожалению, такая погоня за родительским одобрением может затянуться на всю жизнь, но, если мы хотим стать настоящими, реальными, этому нужно положить конец. Задача зрелого человека — определить местонахождение собственной свободы и открыто заявить о ней, даже если в начале жизненного пути ему не позволялось ее иметь. Возможно, в детстве наше истинное «я» так и не было никем отражено, отзеркалено. Возможно, сегодня нам придется искать его в другом месте. Отличным подспорьем в этом деле станут психотерапия, позитивные отношения и программы из двенадцати шагов