т похожим на школьника, отставшего от одноклассников по алгебре: он не критикует предмет или учителя, а просто просит подтянуть его, чтобы наверстать упущенное. Если Оззи способен подойти к своим потребностям столь проактивно и прагматично, у него есть шанс стать более зрелым. Немалая зрелость требуется даже для того, чтобы увидеть ситуацию под таким углом. Чтобы признать, что это его проблема, а значит, и работать придется ему, Оззи надо весьма решительно отказаться от своего эго.
Ложное «я» также часто выходит на сцену в подростковом возрасте в отношениях со сверстниками, которые в качестве платы за принятие настаивают на строгом соответствии требованиям в одежде, социальных и сексуальных привычках, вкусах и т. д. Так куда же нам, подросткам, направить свои стопы, где найти радушный прием для своего истинного «я»? К кому обратиться, чтобы получить полное разрешение быть собой, такими, каковы мы на самом деле? Мы ждем этого разрешения от первого близкого партнера. Мы заходим в дом любви, надеясь найти там блюдо, которое нигде больше не предложат. Мы направляемся прямиком к столу и говорим: «Накорми меня!» Мы идем прямо к постели и говорим: «Будь точно таким, как мне нужно!» Затем мы зачастую на долгое время засыпаем, а проснувшись, обнаруживаем в доме медведя.
Мы просим своих партнеров любить нас целиком и полностью, «такими, какие мы есть», а затем сами же тщательно скрываем от них, какие мы. Показать свое истинное «я» — очень опасная авантюра. Только люди, которые действительно любят друг друга, способны на это, и даже для них это чрезвычайно страшно. С самых первых наших шагов на жизненном пути любовь можно было выторговать только по самой высокой цене — отказавшись от своего истинного «я», и поэтому мы продолжаем покупать ее по изначально завышенной стоимости.
При этом сами мы в близких отношениях просим партнера быть с нами подлинным. На первый взгляд простая просьба. Но делаем ли мы паузу, чтобы осознать: просить это у тех, кого с детства учили скрывать свое истинное «я», значит просить их отказаться от единственного известного им способа обеспечить себе любовь? Если открытость у многих людей всегда ассоциировалась с потерей одобрения, как мы можем ожидать от них легкости в самораскрытии? «Кто не дрожал пред занавесом сердца?» — вопрошает Рильке.
Истинное «я» неуязвимо и уязвимо одновременно. Оно не может поддаться виктимизации и осмеливается показывать свою мягкость и проявлять открытость. Оно достаточно смело, чтобы предъявить себя миру, независимо от того, одобряют его или нет. А ложное «я» всегда обороняется, оно всегда начеку, опасаясь чьего-то неприятия. Любовь истинного «я» безусловна, а любовь ложного «я» обусловлена страхом. Любовь истинного «я» исходит из сердечной чакры (телесного центра энергии); любовь ложного «я» — из самой нижней чакры, чакры выживания. Человек нуждающийся обычно действует, исходя из ложного «я». Человек, который целостен и ищет отношений исключительно ради взаимного обогащения, скорее всего, живет преимущественно в своем истинном «я». Такой человек может сказать: «Меня можно любить только таким, каков я есть, а не таким, каким вы хотите, чтобы я был. Любите меня таким, какой я, и обнаружите, что ваши главные потребности удовлетворены».
Ложное «я» подобно птице в клетке. Его можно научить петь, посулив за это одобрение и награды. И если вы будете его кормить, оно будет петь вам сколько угодно. Да, его можно заставить петь для вас, но любить вас вы его не заставите.
• Используя представленный далее план-сценарий возможной семейной ситуации, определите, что из этого можно отнести к вам. Обратите внимание на связь между этим планом и критическими посланиями из детства, которые мы обсудили выше.
— Я инстинктивно отстаиваю свое право на рост. Это включает в себя мое право чувствовать, любить и стоять за себя, право на сепарацию и индивидуацию, право быть сексуальным, иметь собственное мнение, отличаться от других людей и выглядеть неприемлемо.
— Все это может быть либо принято, либо отвергнуто моими родителями.
— Когда это принимается, я перехожу далее, к самооценке.
— Когда это отвергается, я могу инстинктивно отреагировать яростью, горем или страхом.
— Эти чувства служат для моих родителей сигналами отойти в сторону и не мешать.
— Если они этого не делают, я испытываю тревогу (возникает разрыв между самовыражением и самоотрицанием).
Удерживая свою тревогу, я борюсь с ней до тех пор, пока не почувствую себя в безопасности либо не отвернусь от себя, не откажусь от самовыражения как от чего-то слишком опасного и не присоединюсь к тем, кто против меня. Это акт самоотречения, и ярость, горе и страх также подавляются, чтобы предотвратить наказание, которое могло последовать, не сделай я этого.
• Задайте себе следующие вопросы: как я навредил этим самоотрицанием своему самоутверждению, вложившись вместо него в ложную версию себя, то есть в идеал эго, созданный для меня другими? Можно ли сказать, что энергия, которую я раньше тратил на самоутверждение, теперь уходит на то, чтобы соответствовать родительскому идеалу, а не на то, чтобы жить соответственно собственной идентичности? Не отрекаюсь ли я так от права, дарованного мне по рождению? Неужели лучшее, чего я могу достичь, — лишь успешный компромисс, то есть самопоражение? (Успех превращается в провал. Что за злая ирония!)
• Каковы руководящие принципы вашей жизни? Кто их вам привил и как? Обдумайте приведенные ниже перечни и отметьте в них пункты, которые описывают вас. Вспомните практические примеры из реальной жизни. Какими способами вы можете продолжить процесс саморазвития? Попросите своего партнера или закадычного друга дать вам конкретные советы и рекомендации по поводу обеих колонок этой таблицы. Переделайте правую колонку в аффирмации и каждый день их повторяйте: «Я верю в свой неограниченный потенциал» и т. д.
• Попробуйте в день своего рождения проводить ежегодную инвентаризацию психики: изучайте и анализируйте все свои убеждения, привычки, взгляды, отношения, поступки и выбор образа жизни.
— Какие из них продолжают отражать ваши глубочайшие потребности, ценности и желания?
— Какие из них помогают вам, а какие, напротив, мешают реализации вашего уникального потенциала?
— Какие из них помогают вам проявлять безусловную любовь, вечную мудрость и силу исцеления?
— Какие из них вы сохраните, а какие отпустите?
Если между вашими глубочайшими потребностями, ценностями и желаниями, с одной стороны, и любовью, мудростью и силами исцеления Самости, с другой, нет конфликта, значит, вы духовно зрелый человек.
Итан — тридцатипятилетний холостяк, которому очень нравится виртуальная жизнь. У него страсть к сменам образа и необычному сексу. Итан — известный налоговый юрист из небольшого консервативного городка. Свои сексуальные увлечения он держит в секрете. В киберпространстве у него три выдуманные личности. Под именем Иезавель он договаривается о свиданиях в ближайшем мегаполисе. В образе уверенного доминанта в кожаных сапогах участвует в ролевых играх с веревками и плеткой. А в образе одинокого Чака предпочитает эротические игры и легкие связи без обязательств.
Итан — здоровый, работоспособный, умный и добросовестный гражданин, который вносит значимый вклад в благо общества и никому не причиняет вреда. Он нашел способ общаться с другими зрелыми людьми, разделяющими его необычные желания. Судя по всему, его поведение никого не ранит и не подвергает опасности. Он никому не платит за секс, и никто не платит ему. Он практикует только безопасный секс и всегда на этом настаивает.
Итан говорит, что интернет предоставил ему пространство для исследования тех аспектов своего «я», которые не вписываются в социально-культурный контекст. Разбираясь в психологии, он рассматривает свой опыт как способ исследования личной сексуальной тени. Он считает, что интегрирует разрозненные элементы своей сексуальности, и это путь к аутентичности.
Для Итана конструкт «мужчина» подразумевает соответствие совокупности физических, социальных, культурных, религиозных и политических ожиданий. Итан деконструирует эти требования персоны и следует своим глубочайшим потребностям, ценностям и желаниям. Для реализации этого на практике он использует самый удобный способ — виртуальные субличности, которые можно разыгрывать радостно, осознанно и безопасно.
Надо сказать, в результате Итан заметил в себе некоторые позитивные изменения. Он, например, вспоминает, как раньше чувствовал неловкость, когда сестра просила подержать ее сумочку в магазине или выгулять ее пуделя: нормальный мужчина не станет стоять с женской сумочкой, а пудель — «не мужская собака». Теперь это не вызывает у Итана неудобства, а мнение окружающих перестало его беспокоить. Еще он стал достаточно мудр, чтобы оставлять интимную жизнь вне публичного внимания. Не из-за стыда, а потому что уверен: в обществе, особенно в его городке, ко всему необычному относятся настороженно.
Время от времени Итана мучит чувство вины из-за необходимости что-то скрывать. Психологи называют это «виной по ассоциации». Он считает это нормальным, учитывая общество, которое склонно к осуждению. А еще чувство вины кажется Итану нормальным с учетом его детского воспитания и установок, заложенных на клеточном уровне. Он знает, что на поведение, которое общество считает предосудительным, его толкают не внутренние запреты, а стремление к аутентичности. Вину же Итан воспринимает как обязательный элемент психики среднего класса, к которому он принадлежит.
В то же время Итан отказывается верить, что он, будучи гетеросексуальным мужчиной, обязан ограничивать себя миссионерским сексом. Как он знает, что и тело вовсе не ограничивает его в выборе гардероба. Он знает, кто он, и хочет жить соответственно себе; и он нашел способ сделать это, не теряя ни свободы, ни работы, ни самоуважения.