Театр абсурда
Глава 1
Гермиона
Будь проклят тот день, когда я, не послушав совета родителей, сунулась в мир под названием «Медицина»! Ведь могла бы стать кем угодно: юристом, экономистом, да хоть инженером-теплотехником, но нет, какие-то напрочь отмороженные черти буквально затащили меня в свой филиал ада.
Эта мысль вертелась в моей голове уже пару месяцев после окончания университета и получения, так страстно желаемого когда-то, диплома с отличием. Ну, почему, почему я не послушала в своё время родителей—врачей, которые пытались оттащить меня от дверей Медицинского университета? И почему они все-таки не настояли на своем? Ведь сами-то знали, куда сует свою дурную голову их дочурка, с настойчивостью носорога штурмующая этот Олимп и твердящая на одной ноте, что хочет спасать жизни людей...
Я стояла посреди заваленной вещами комнаты и, с всё больше нарастающим ужасом, оглядывала ее.
И они называют это очень хорошим вариантом, чуть ли не лучшим из предложенного?
— Невилл! — злость напополам с подкатывающей депрессией била через край и грозила захлестнуть меня с головой. Самое поганое, что я сама не понимала, чего мне хочется больше: поплакать, убить кого-нибудь или тортик. — Невилл, где тебя черти носят! — да-да те самые черти, благодаря которым я здесь в итоге оказалась.
Спустя некоторое время, за секунду до того момента, когда я готова была идти на поиски, до моего слуха донеслись шаги.
По этой странной лестнице со второго этажа двухэтажной квартиры, осторожно наступая на каждую ступеньку, спустился мой бывший одногруппник Невилл Лонгботтом. Я провожала каждый его шаг пристальным взглядом, невольно гадая про себя — обвалится сейчас этот ступенчатый ужас или еще немного постоит? Если обвалится, то, клянусь, я даже страдальческой мины не сострою, это будет чистое ничем не замутненное злорадство.
Лестница — это отдельная история, достойная того, чтобы ее запечатлели в веках. Представляла она собой настоящее произведение искусства какого-то неизвестного мастера-авангардиста. Очень узкие ступеньки, очень скользкие и их очень много. Перила выглядят чертовски неудобными и неустойчивыми. Глядя на них, создается ощущение, что они отвалятся из-за какого-нибудь неосторожного движения и погребут под собой и лестницу, и часть квартиры, и всех, кто имел несчастье в этой квартире поселиться. Жуть.
— Герм, ты что кричишь? — настороженно спросил Невилл, спустившись, наконец, с последней ступени этого произведения искусства.
— Что я кричу? Да так, покричать захотелось. Интересно, когда вас риелторы водили по этой квартире, они что вам глаза завязывали? Или они просто показывали картинки на компе, называемые: до и после всемирного апокалипсиса? — довольно спокойно проговорила я.
— Зато дешево.
— Дешево. Нет, я не против, что дешево. Но жить в этом сарае не предел моих мечтаний.
— Вариантов лучше за эти деньги всё равно не было. Смотри, дом расположен практически рядом с твоей работой. И просто волшебно, что твоя работа, очень близко к нашей, почти рядом, собственно там же...
— Вот сейчас лучше помолчи. — Я подняла руку, и Невилл благоразумно заткнулся, стараясь не накалять и так непростую обстановку. Я же, глубоко вдохнув и выдохнув, начала более детальное обследование нашего теперешнего жилища.
После окончания Медицинского Университета, нас с Невиллом распределили в центральную многопрофильную больницу «Хогвартс» (лично мне, это древнее название больше «хоспис» напоминает, но это лирика). Мне было абсолютно безразлично, где проходить двухгодичную ординатуру, потому что дивидендов эта, в общем-то, обычная практика не принесет никаких, как и хорошего настроения от вечной эксплуатации молодого специалиста более опытными коллегами. Да, и более менее приличного заработка тоже можно не ожидать. От той мелочи, что платят ординаторам, становится смешно даже санитаркам, которые работают в этой же больнице.
Почему Хогвартс? Все просто. Лучшие выпускники должны работать в лучшей больнице.
Ладно, стерпим как-нибудь. Главное, чтобы главный врач адекватным человеком оказался и с руководителем повезло. Правда, сомневаюсь, что в терапевты идут эти самые адекватные и нормальные люди. Как и в медицину, в общем. По-моему, это просто рай для садо-мазо-извращенцев и я скоро привыкну, ну, или уйду, что тоже вариант.
Невилл каким-то непостижимым образом умудрился попасть в золотое отделение патологической анатомии. Каким образом его туда занесло, он ответить и сам не может.
Когда на церемонии вручения дипломов нам с улыбкой выдали листочки с направлениями для прохождения дальнейшего обучения не в Лондоне, мозговой штурм включился практически сразу.
Где жить, где брать деньги, и что, собственно, мы забыли в Шотландии?
То, что по отдельности снять квартиру мы с Невиллом не в состоянии, было очевидно для всех.
Такой подлости от нашего университета Лонгботтом просто не ожидал.
Женившись на Ханне Аббот практически перед выпускными экзаменами, он не думал, что их разбросает по разным углам Великобритании. Ее, как липидолога, оставили в престижной кардиологической клинике в Лондоне, а Невилла за особые успехи в обучении Люциус Малфой, заведующий патологоанатомическим отделением Хогвартса, решив дать ему дорогу в безбедное будущее, пригласил проходить обучение, независимо от конкурса, в свое отделение под своим же чутким руководством.
Чем Невилл заслужил такое внимание, мне неведомо. Даже, не смотря на то, что во время проходившего в университете секционного курса, я оказалась в рабстве у кафедры этой самой патологической анатомии.
Случилось это благодаря еще одной звезде нашего курса, с которой, кстати, мы и будем жить теперь в одной квартире. Гарри Поттер на одном из практических занятий умудрился разбить личные микропрепараты Люциуса Малфоя. Препараты были взяты мной под личную ответственность для подготовки к экзамену. Доктор Малфой в то время по совместительству работал на кафедре доцентом, диссертацию клепал, чтоб еще круче стать. Попала я в рабство на такое продолжительное время, что работать у этих павлинообразных надухаренных мачо мне расхотелось просто катастрофически. А ведь было когда-то желание пойти в науку и именно на кафедре патана. М-да, а теперь я обычный терапевт. Время, как оказалось, здорово меняет приоритеты.
Особо не блещущего в обучении Поттера, так же направили в Хогвартс. Нет—нет, парень он талантливый, но немного зазнавшийся, что ли. А вообще, вот куда еще можно направить ординатора, если его родители работают в этом самом Хогвартсе и занимают при этом приличные должности?
Мать Гарри — Лили Поттер, заведует отделением акушерства и гинекологии (одним из самых престижных отделений, между прочим, во все времена).
Отец — Джеймс Поттер, занимает руководящую должность никому не нужного (на мой практичный взгляд) отдела статистики. Когда-то Джеймс был хирургом, но быстро понял, что можно зарабатывать приличные деньги, особо при этом не напрягаясь, и ушел в статистику, где за него всю работу делают специально обученные кем-то, не Джеймсом, естественно, барышни. Его же задача улыбаться при сдаче отчетов и вовремя вставлять в нужные графы нужные цифры, которые ему продиктует непосредственное начальство из главстата.
Гарри же зачем-то решил стать анестезиологом-реаниматологом. На мой, да и не только на мой, взгляд, это одна из сложнейших профессий в медицине. Сложнейших не столько в техническом, так сказать, плане, сколько в моральном. Лили покачала головой, но добилась для сына места ординатора-анестезиолога.
Не знаю, что из этого получится. Поживём — увидим.
Правда, родители Гарри, буквально пару месяцев назад, подумали и решили притормозить денежное спонсирование своего любимого сыночка, который недавно женился на Лаванде Браун, еще одной нашей однокурснице.
То ли невестка им не понравилась (что маловероятно, потому что она теперь работает в отделе статистики, мешающем жить и работать врачам—практикам, под крылом у свекра), то ли действительно решили, что мальчик вырос и теперь должен самостоятельно учиться жить.
Вот так и оказалось, что четыре врача—ординатора, на которых после окончания университета этому самому университету стало благополучно плевать, оказались в Шотландии без жилья и денег, зато начинающих работать в престижном месте.
Квартиру искали Поттер с Лавандой. Невиллу было все равно, как и мне. Но... Если бы я знала, что именно они найдут.
Дом был неплохой. В общем и целом. Кроме квартиры, которую выбрали наши молодожены. Двухэтажная квартира с балконом. Наверное, это единственное преимущество, которое можно было здесь найти.
Я ходила по нижнему этажу и оглядывала стены. Вон та вмятина очень была похожа на вмятину от удара кулаком. Ага. А вот и кровь на обоях. Я надеюсь, здесь никто не умер мучительной насильственной смертью. А то вдруг еще привидения начнут цепями греметь по ночам и спать мешать. Обои, кстати, очень дорогие. Были когда-то, до того как их кто-то ободрал, а затем склеил, используя даже не прозрачный скотч, а строительный какого-то весьма неприятного цвета. В некоторых местах скотч по вей видимости заканчивался, и в ход шла обычная синяя изолента. Красота получилась просто неописуемая.
На кухне не было электричества. Когда я щелкнула выключателем, который должен был по идее включить люстру, висящую на потолке — ничего не произошло. Я попробовала еще раз — безрезультатно.
Невилл прошел мимо меня с невозмутимым лицом и, подойдя к одному из столов, нагнулся и чем-то там щелкнул.
В дальнем углу кухни зажглась лампочка. Обычная такая лампочка, ватт на двадцать. Сказать, что пользы от нее не было никакой — ничего не сказать, кухня осталась полутемной, да еще и мебель стала отбрасывать длинные страшные тени на стены и потолок. Я вдохнула, выдохнула и досчитала про себя до десяти. Говорят, это помогает успокоиться. Ну, возможно кому-то это и помогает, но вот мне почему-то совершенно не помогло.