В конце низкой галереи, окаймленной закрытыми магазинами, он остановился и отпер железную дверь. Коридор за дверью был темен, и Джульетте казалось, что ее грудь сдавливают в тисках. Она робко шагнула вперед, в любой миг ожидая предостережения Оливии, но ничего не услышала – только молчание. Еще один шаг – и она уже за порогом. Итан закрыл и запер дверь, и оба продолжили путь – снова коридор, снова лестница. Они миновали несколько лестничных площадок, и тут осознание набухло внутри Джульетты, выдавливая воздух из легких. В Округе было только одно здание с таким количеством этажей.
Итан привел ее в «Дом дверей».
Глава 31
Можно качнуться назад и просто упасть, подумала Джульетта.
Секунду или две не будет ничего, кроме спазма в желудке, потом она ударится о каменные ступени и покатится вниз, дальше и дальше, пока не останется лишь кровавое беспамятное месиво у подножия лестницы. И больше они ничего не смогут с ней сделать.
Но миг прошел, а она все шагала, будто внутри у нее был механизм, который завели и отправили по назначению. На верху лестницы дверь открылась в знакомый проход. Сокрушительные тиски вокруг грудной клетки чуть ослабли. Он вел ее не к Режиссеру. Они пришли в мансарду, где прежде репетировали.
Итан поднялся по лесенке под крышу и откинул люк. Пролез сам, помог Джульетте. Стояла холодная, ясная ночь, и столько звезд, рассыпанных по небу, Джульетта давно не видела. Где-то вдалеке завывали сирены. Хотелось закрыть глаза и вообразить, будто они спешат на помощь ей. Вместо этого она заставила себя посмотреть на Итана:
– Зачем ты меня сюда привел? – И сама удивилась, как спокоен ее голос.
– Потому что здесь одно из немногих мест, где нас не подслушают.
– Опять будешь мне лгать? – Как будто стекло отгородило Джульетту от ее эмоций.
Он покачал головой:
– Слишком поздно. Теперь правда – наша единственная надежда.
– Наша? – Она хрипло, истерически хохотнула, и горло свело, как будто ее вот-вот стошнит. – Нет никаких «нас». Ты тоже причастен.
– Не так все просто, – ответил он. – Да, я из Округа, а это значит, что у меня никогда не было выбора… – Он запнулся, на мгновение отвел глаза, вновь посмотрел на нее. – Расскажи, что ты знаешь. Точнее, расскажи, что, по-твоему, ты знаешь, а я скажу, как на самом деле.
– Мертвые девушки. – Эти слова по-прежнему казались ненастоящими. – Они ночные двойники. И они…
Снова подкатила тошнота, и Джульетта сжала губы. Она так долго из разрозненных кусочков собирала картинку, а теперь хотела одного – чтобы они не соединялись, чтобы она не знала. Но поздно. Фрагменты складывались в картину, и картина эта была темна и жестока.
– Ты знал. Все это время ты знал, что происходит.
Итан потянулся было к ней, но Джульетта попятилась, и он бессильно уронил руку.
– Я монстр, – угрюмо сказал он. – Мы все монстры. Мы видим наших двойников на локациях. Мы с ними играем, репетируем, но они ненастоящие. Мы не знаем, как их зовут, откуда они пришли, кто их любил – если их любили. Но потом… – Он в муке скривил губы. – Потом настает день, когда они исчезают, – и внезапно все, от чего ты отмахивался, смотрит тебе в лицо. Наваливается на тебя, и надо затаить дыхание, потому что иначе сломаешься. А потом все проходит, и ты снова дышишь и позволяешь себе притвориться. Потому что, может быть, они просто уехали. Может, им захотелось чего-то другого. Может, не было ничего… такого.
Джульетте хотелось заткнуть уши. Когда Итан впервые привел ее сюда, танцевал с ней, целовал ее под огромным небом, все казалось возможным. А теперь он говорит, что в этом никогда не было ничего реального.
– Девушки, – повторила она. – Давно это происходит? И почему?
– Такой уговор, – ответил Итан. – Заключен давным-давно. Страна переживала трудные времена, и Округ впервые в своей истории оказался в упадке. Вряд ли Байрону Балларду хватило дурости не понимать, что без последствий не обойдется, но, мне кажется, он не сознавал, во что ввязался. Первые Спонсоры вливали деньги в Округ, надеясь, что их пустят поиграть. – Он цинично улыбнулся. – Однако Режиссеры не любят делиться своими игрушками. Сообразив, какие игры привлекают этих богачей, Режиссеры нашли им игрушки на замену. – Улыбка исчезла. – И порой игрушки ломались.
От омерзения у Джульетты внутри все перевернулось.
– Но всегда найдутся новые – в ворота течет бесконечный поток юных, исполненных надежд, ищущих работу и мечтающих получить место в Шоу. Их можно использовать, а потом выбрасывать.
– То есть убивать.
Джульетта дрожала; Итан шевельнулся – может, снова захотел прикоснуться к ней, однако передумал.
– Не всех, – ответил он. – Это же длилось двести с лишним лет. Не всякий Режиссер был так же меркантилен, как Байрон Баллард, и не у всех Спонсоров имелись такие… предпочтения. По большей части сделка была попроще. Деньги и связи в обмен на расширенный доступ. Особые постановки, гарантия приватных показов, эксклюзивные мероприятия, куда пускали только Спонсоров. Намеки – что и как будет развиваться. Сюжетные линии, следующие их прихотям. Порой шли годы – и ни единого несчастного случая. Но рано или поздно наступали тяжелые времена или Округ выбирал Режиссера, чьи планы простирались дальше прочих, и все начиналось заново.
Джульетта вспомнила компанию мужчин, которые ходили по театру так, словно он принадлежал им одним, и какое было у Итана лицо, когда она возмущалась.
– Спонсоры. Кто они?
– Не знаю, – ответил он. – Имена так просто не разглашаются. Но знаю, что им хватает средств позволить себе все, чего пожелают, и хватает могущества сделать так, чтобы их самые темные желания никогда не вышли на свет.
– Мертвые девушки. – Сколько ни повторяй, эта абсолютная жуть не блекла. – Столько лет. Почему никто не догадался?
– Потому что это Театральный округ, – сказал Итан. – Все дробится, искривляется, обманывает. – Он покачал головой. – Ночные двойники – просто очередная история, полунамек, и это не случайно. Режиссеры живут историями. Знают, как они устроены. Если похоронить тайну, а потом она всплывет, на свет явится суровая и недвусмысленная правда. Лучше дать людям проблеск этой правды, и пусть они накрутят вокруг нее сказок, пока все не запутается настолько, что правды, с которой все началось, уже никто и не вспомнит. Когда из реки достают очередное тело, старые истории всплывают вместе с ним. Слухи об издевательских письмах в полицию. Имена – Глушильщик, Сталкер, Потрошитель из Южных Святых. Если Шоу выплескивается за пределы театральных стен, как узнать, где оно заканчивается? Может, мертвые девушки и подозрения полиции – тоже сюжет. – Он скривил губы. – Может, никаких девушек и не было никогда, потому что откуда нам знать, что реально, а что нет?
Весь мир – театр.
Джульетта тряхнула головой:
– Ночные двойники были настоящие. И они мертвы.
– Не все. Далеко не все. – Он это уже говорил, и Джульетта понимала, почему он цепляется за эти слова, как утопающий за любой обломок. – Но когда Округу нужны деньги или когда «близко» недостаточно близко для некоторых Спонсоров, в самые темные истории Округа вплетается очередная ниточка. – В глубине его глаз клубились тени. – А во тьме кроется сила. Дейнс это понимает.
– Дейнс. – Вернулось воспоминание о подслушанном разговоре. – Помощник Режиссера хотел, чтобы Дейнс сдержал свое обещание. Он сказал…
И она осеклась. Где-то в памяти об этом разговоре предостережением звякнула фальшивая нота, но неясно, с чего вдруг.
– Он обещал Келлану Грею, что положит этому конец, – сказал Итан. – В обмен на его помощь на выборах. – Мельком улыбнулся, покачал головой. – Я не сразу понял. Он никогда не сдержит обещания. Он собирается вписать свое имя в историю Округа, пусть даже кровью. Ночные двойники для него – просто шестеренки в механизме. Я даже не уверен, что он считает их настоящими.
– А ты? – Гнев Джульетты увязал в страхе, но она все равно целилась им в Итана. – Ты все знал. Почему ты никому не сказал?
– Вот так вот просто, да? – В его голосе звучала смертельная усталость. – Когда происходит что-то плохое, просто надо кому-нибудь сказать, и они сделают так, чтобы все плохое исчезло, и дальше все живут долго и счастливо. А если все, что ты знал, все, кого ты знал, повязаны этим плохим так крепко, что им тоже наступит конец? – И угрюмо прибавил: – Шоу должно продолжаться. Вот что нам твердят с тех пор, как мы научаемся понимать слова. А к тому времени, когда мы понимаем, что это значит, мы уже причастны. Невиновных нет. Если этот секрет выйдет наружу, он утянет Округ на дно. Вот тебе хватило бы смелости?
– Но дело же не только в этом, – ответила Джульетта. – Меня втянул ты. К Дейнсу меня отвел ты.
– Я думал, с тобой будет иначе. Ты из истории Лунарии, а я знал, как это важно для него. И я сам тоже кое-чего хотел. Я эгоист; я так хотел тебя, что не мог нормально соображать.
Он шагнул ближе, и Джульетта попыталась было его оттолкнуть, но как-то вышло, что он уже ее обнимал.
– Прости, Джульетта, – тихо сказал он. – Я подверг тебя опасности, но это потому, что я в тебя влюбился. Я думал, что смогу тебя уберечь.
– А девушка на локации? – спросила Джульетта. – Мой ночной двойник? – Она тоже однажды исчезнет, если Джульетта будет недостаточно хороша, не оправдает одержимости Режиссера ее матерью? – Я думала, это Эсме, но…
Она запнулась. Итан слегка отвернул лицо, и это движение что-то задело внутри нее, что-то скрытое глубоко внутри, и вытащило на свет, точно кошку из-под дивана.
– Нет. – Она затрясла головой. – Нет. Я Девушка в Серебряных Туфлях. – Она попятилась. – Я Девушка в Серебряных Туфлях. Я здесь родилась. – (Потерянная запись в папке из бюро регистраций.) – Мое место в Округе.
Нет. Тяжесть в голосе Арлена. Джульетта отступила еще, борясь с этим знанием, которого не хотела.
– Я ходила по проволоке. Люди видели меня. Рассказывали обо мне истории. – Она снова сильно тряхнула головой. – Нет. Это неправда.