Опять отрицательно качаю головой и начинаю медленно развязывать простыню.
— Завтра пожалеешь ведь, — совсем низкий голос вызываету меня скручивание внизу живота.
Он меня отговаривает, но под его простыней я замечаю шевеление. Часть бородатого тоже непротив, просто мужик проявляет благородство.
К черту благородство, решаю я, и моя простыня спадает на пол.
Глава девятая
Я ощущаю его дыхание на своей груди.
У меня внутри все сжимается.
Если он сейчас мне откажет, я сгорю со стыда.
— Милая, я люблю жестко, — предупреждает он, и я чувствую, как от этих слов у меня выделяется смазка, и твердеют соски.
Все еще не сводящий взгляда с моей груди, он видит одобрительную реакцию моего тела и все равно делает последнее пятитысячное китайское предупреждение:
— Ты не знаешь, на что подписываешься, — Кирилл снова откидывается назад и отбрасывает простынь, предъявляя мне то, что я не успела сегодня разглядеть.
Первая мысль: господи, какие яйца! А вторая: я точно об этом пожалею!
Уже наполовину возбужденный толстый гладкий член лежит у него на бедре. Основание его утопает в коротких черных кудряшках. А почти в самом паху поверх шрама после удаления аппендицита вьется татуированный змей. Внизу живота начинает сладко ныть.
Краснов всегда сбривал растительность в паху. Я думаю, это для того, чтобы член выглядел больше, но тут… Членом Кирилла нельзя заниматься сексом, им можно только е*ать!
Я завороженно разглядываю член, и прихожу к выводу, что я хочу рискнуть. Почувствовать, как меня буравит крупная головка, как Кирилл с оттяжкой будет меня насаживать. Все мои порочные мысли отражаются у меня на лице.
— Если ты все еще хочешь, — он издевается? Вот-вот и сок моего желания потечет по внутренней стороне бедра. — То хочу предупредить, я буду трахать тебя так, как захочу, и как нравится мне.
Нервно сглатываю, но киваю.
— Тогда на колени, — этому голосу невозможно не подчиниться.
Я опускаюсь между его ног.
— Возьми в рот и хорошенько мне отсоси.
Этот властный приказ вызывает у меня бег сотни мурашек. Обхватываю ладошкой толстый ствол, и он прямо в руке продолжает увеличиваться.
Я не девочка и пять лет встречалась с Красновым, во мне нет ложного стеснения, но перед этим монстром я робею.
— Давай, милая, поработай.
Он еще шире расставляет ноги, давая мне простор.
Никогда бы не подумала, что меня будет такое заводить.
Сам секс мне нравится, и несмотря на то, что с Красновым ни разу не кончила, я никогда не отказывала ему в постели. Но в рот брать отказывалась. Я не считаю оральный секс чем-то грязным, но особого пиетета Сашкин отросток у меня не вызывал, как и желания приласкать его особенным способом.
А Кирилл меня не спрашивает, да мне и в голову не приходит воспротивиться.
Не удержавшись я сначала провожу кончиком языка по чешуе змея, чувствуя как напрягаются мышцы живота Кирилла. Влажными губами я ласкаю ствол, вызывая у учащенное дыхание, и сосредотачиваюсь на головке. Я целую ее и массирую губами, лижу уздечку, где-то я читала, что мужчинам такое нравится. Мой первый минет я делаю незнакомому мужику, встреченному в лесу. Делаю его охотно и добровольно. Будет что вспомнить, но нечего детям рассказать.
Однако, я увлекаюсь изучением чувствительности члена бородача настолько, что он вынужден меня прервать.
— Хватит реверансов, Катя. Пора танцевать.
Кирилл поднимает меня с колен и притягивает к себе, целует в живот, рисует на нем что-то языком, даже покусывает, мнет попку, а другую руку запускает мне между ног.
Без всяких церемоний он раздвигает мои губки вставляет в мокрую дырочку два пальца, вырывая из меня стон. Он трахает меня рукой до тех пор, пока у меня не начинают подгибаться ноги. Я хватаюсь за его плечи, чтобы устоять. По моему телу словно пробегают электрические разряды, во рту пересохло, зато киска радует хлюпанием.
Подготовив меня к самому главному, Кирилл меняет позицию.
Подхватывая меня, он перемещается к столу, бросает на лавку перед ним полотенце и ставит меня на него коленками.
— Держись крепко, милая, — Кирилл надавливает мне на поясницу, заставляя прогнуться сильнее.
Я чувствую, как он начинает давить головкой, проникая в жаждущее влагалище, ласково поглаживая оттопыренную попку. Меня начинает трясти, я вся покрываюсь испариной, а напряжение внутри меня увеличивается, растет раскаленным шаром.
Неправильно расценив мою реакцию, Кирилл успокаивает меня:
— Тшшш, все будет хорошо. Больно не будет, — и руками растягивает булочки, чтобы раскрыть меня пошире.
Но я не боюсь боли. Сейчас я испытываю совершенно неведомые мне прежде ощущения.
Член Кирилла прокладывает дорогу медленно, с каждым покоренным миллиметром вызывая у меня сладкий спазм. Ноги дрожат, по телу бегут мурашки, а горячая волна медленно поднимается вверх от заполняемой киски.
И когда он наконец достает до донышка, без единого толчка мне срывает крышу мощнейший оргазм.
— Милая, ты меня немного напугала, — слышу голос замершего во мне Кирилла. — Черт, ты меня завела. Извини, но нежностей больше не будет.
И пульсирующий член начинает двигаться.
Так я узнаю, что множественный оргазм не миф.
Когда наконец Кирилл кончает мне на спину, я уже даже кричать не могу. Сорвала голос.
А Кирилл ласково поглаживает меня по плечам:
— Какая горячая девочка!
Кто бы знал, что я горячая! Я пять лет об этом совершенно не подозревала!
Стоп! Мне показалось, или он еще добавил: «Себе, что ли оставить?».
Глава десятая
Когда я нахожу в себе силы обернуться, вижу, что Кирилл все еще в боевой готовности.
Так бывает?
Он усмехается:
— Да, я еще не закончил, но тебе, пожалуй, сначала стоит позвонить тем, с кем ты приехала, и сказать, что ты жива, и с тобой все в порядке.
Даже более чем в порядке. Но деталей я, конечно, ребятам расписывать не буду.
— Пойдем, я отведу тебя в душ и поищу многохвостку.
Наверное, он прав, и продолжение, если оно планируется, надо отложить. Не думаю, что расплавленные мозги пойдут мне на пользу. Да и там внизу я чувствую некоторый дискомфорт. Это на пике возбуждения он не имел значения, а теперь у меня четкое ощущение, что меня сняли с бревна.
Завернув меня в простыню, сам не заморачиваясь ничем подобным, Кирилл легко поднимает меня на руки и выходит из предбанника. Он так и несет меня голым на второй этаж, а в душе, выдав полотенце и сжав на последок ягодицу, оставляет меня одну.
— Иначе не удержусь, — хмыкает он, поглаживая член, который все-таки начал немного опадать. Сексуальный террорист. Повезло же кому-то.
Осознанно запрещаю себе задумываться на тему, кому именно.
Женат ли он, есть ли у него девушка, дети, сколько ему лет, и где он работает.
Это просто приключение на одну ночь! Подарок на старый новый год!
Сладкий сюрприз в утешение за все то дерьмо, через которое я прошла за последние месяцы.
Наступит утро, мы разбежимся, и больше никогда не встретимся.
Я даже адрес коттеджа уточнять не буду, чтобы не было соблазна.
Завернувшись в полотенце, я выхожу из ванны и теряюсь, не зная, куда идти, нооткуда-то снизу меня окликает хозяин дома, и я бреду на голос, шлепая босыми ногами по паркету.
В одной из комнат нахожу по-прежнему голого Кирилла. Да и в доме теплые полы, и он явно лишен стеснения, но я так не могу, поэтому прошу у Кирилла:
— Можно мне какие-нибудь тапочки? Я схожу за одеждой, она осталась в бане.
— Зачем тебе одежда? — удивляется этот бородатый тип. — Мы еще не закончили. Но с тапками я что-нибудь сейчас придумаю, обещает он. — Вот, проверяй.
Оказывается, пока я принимала душ, Кирилл нашел-таки многохвостку, и один из кабелей подошел к моему телефону, который он захватил из предбанника. И аппарт даже успел чуть-чуть подзарядиться.
Не отключая от питания, пробуждаю мобилку. Она радостно мне пиликает и выдает сразу тучу сообщений, что мне звонил абонент. Абонентов мне звонило, конечно, много, но чаще всего повторяются номера Аньки и Антона.
Испытываю жгучий стыд. Ребята за меня волнуются, а я тут предаюсь разврату вместо того, чтобы сначала их успокоить.
Глубоко вздохнув, набираю Аню.
Она отвечает почти сразу, и по голосу слышно, что она долго ревела. Наверное, почти все время, что меня нет. Мне становится совсем паршиво, как будто я действительно виновата в сложившейся ситуации.
— Катя? –спрашивает Аня так испуганно, словно ждет, что ей сейчас скажут, что найдено мое тело.
— Да, Нют, это я, ты только не волнуйся…
— Живая, господи, живая, — всхлипывая, бормочет она.
— Нют, ну ты чего, обошлось…
— Чего обошлось? — начинает кричать подруга. — Тебя три часа нет! Нигде нет! Мы все вокруг и рядом обошли! Ночь, снег валит, не видать ни зги! У тебя телефон не отвечает! Это ты нас так за Краснова решила наказать?
Я понимаю, что Аню начинает отпускать. У нее всегда так, как что случается, она молчит и ревет, а когда вопрос решится, ее несет срывать на всех скопившееся нервное напряжение.
— Нет, конечно. Просто мобильник разрядился, — виновато оправдываюсь я и на всякий случай жалобно добавляю: — Я сама испугалась, Ань.
Она судорожно выдыхает.
— Так, раз телефон заработал, значит, ты у людей. Как тебя забрать? — берет она себя в руки.
— Я сама не знаю, сейчас спрошу, — оглядываюсь на Кирилла, который слышит весь наш разговор, причем с обеих сторон. Динамики у меня громкие.
— Есть кому адекватному объяснить? — со смешком спрашивает он.
Точно, слышит Анькину истерику.
— Ань, дай Тохе телефон, все равно за руль сядет он.
— Антооооооон, эта стерва нашлась! Живая! Иди сюда срочно, придурок! — слышу я перед тем, как отдать трубку Кириллу.
Господи, пусть они ей там чего-нибудь накапают. Состояние ее, конечно, оправданное, но, если ничего не предпринять, то еще пара дней она будет выносить всем мозг.