Появилась новая надпись.
Мы первые сироты.
– Первые сироты? – переспросил Маркус. – Хочешь сказать… – Его широко раскрытые глаза остановились на Поппи. – …были другие?
Поппи взглянула на рисунок, который она взяла со стола.
– Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс и Орион, – тихо прочитала она.
Маркус подошел к ней и заглянул через плечо, чтобы рассмотреть рисунок.
– Вы… хорошие? – спросила Поппи.
– Так они тебе и сказали, если нет! – прошептал Маркус.
Царапанье возобновилось. На этот раз, к их удивлению, доска перевернулась сама, открыв новую надпись.
Здесь небезопасно.
Не такой ответ Поппи хотела увидеть, но это было лучше, чем «НЕТ».
– Почему здесь небезопасно? – громко спросила она.
– Мы пытаемся найти выход, – сказал Маркус. – Вы можете помочь?
Доска перевернулась. Теперь вместо слов на ней появился рисунок мелом. Угрюмый молодой человек. Штриховка придавала изображению объем, и в какой-то момент показалось, будто нарисованный мужчина вот-вот сойдет с плоской поверхности. У него было вытянутое лицо, острый подбородок и кустистые брови. Щеки ввалились, длинный нос выдавался вперед, а рот казался узкой щелью – так плотно были сжаты губы. Густые волосы стояли торчком, как если бы их забыли расчесать.
– Кто это? – спросил Маркус. – Видок у него еще тот.
Глаза на рисунке гневно сверкнули – как Маркус посмел такое сказать?! Поппи схватила его за запястье.
На лбу у человека медленно стали проявляться меловые штрихи. Сайрус Колдуэлл.
Буквы продолжали появляться. Твой родственник, Поппи.
– Нет, – хрипло прошептала Поппи. – Я не хочу…
Маркус застонал и вырвал руку. Поппи увидела у него на коже тонкие розовые вмятины и вдруг поняла, что это след ее ногтей.
Свет в комнате изменился, стал ярче и светлее, как будто за окном было раннее утро, а не вечер. Нарисованный на доске человек, казалось, заскользил вперед, его кожа, волосы и одежда наливались цветом, и вот он здесь, вместе с ними, в классной комнате, стоит перед партами, за которыми сидят пятеро детей. Это и есть первые сироты?
– Поппи, что происходит?
Поппи заставила себя взглянуть в лицо юноше.
– Я думаю, это просто видение, как в тот раз, когда твой дядя Шейн появился в музыкальной комнате, чтобы помочь тебе. Сироты хотят нам что-то показать.
– Но что, если это не их рук дело? – спросил Маркус. – Вдруг за этим стоит кое-кто похуже?
Глава 9
ВИДЕНИЕ ОЖИЛО, окружило их, и разрозненные образы замелькали перед Маркусом и Поппи словно кадры рисованного мультика.
Гейдж играл на пианино не хуже любого взрослого. Сибилла обожала читать и с головой уходила в книги. Элиза иногда ходила во сне, но когда просыпалась, она помнила во всех подробностях сны о своей пропавшей сестре, и Сайрус тщательно записывал ее слова в блокнот. Джеймс так и не научился говорить, но зато просто лучился добротой и благожелательностью. Орион, наоборот, никогда не сидел на месте, своей энергией и неукротимым энтузиазмом он просто покорил всех вокруг во время общей поездки в близлежащий городок Гринклиф.
– Сироты, – прошептала Поппи, от поднявшегося вдруг липкого страха у нее подкашивались ноги. – Все то же самое, что мы читали об Особых. И у нас все так же. Похоже, что Сайрус все время подыскивал похожих детей.
– У меня плохое предчувствие, – заметил Маркус. – И я замерз.
Поппи вдруг поняла, что у нее тоже зуб на зуб не попадает. Холод подкрался так медленно, что она не заметила. Она попыталась набрать в легкие побольше воздуха, но смогла сделать только пугающе маленький вдох.
– У меня для вас сюрприз, – объявил Сайрус, стоя перед классом. – Речная прогулка до Уэст-Пойнта! – Улыбка у него была какая-то странная, слишком натянутая. – Как вам такая идея?
Руки и ноги у Поппи похолодели и затекли, волосы прилипли к голове, как будто намокнув. Маркус побледнел как полотно.
Они наблюдали за тем, как дети всходят на борт белого двухъярусного судна, которое Сайрус взял для них напрокат.
– Разве это не прекрасно? – спросил Сайрус, когда капитан дал команду отчалить. Он словно не замечал, что дети жмутся друг к дружке, сидя на скамейке на носу корабля, и ссутулились еще сильнее, когда лодка отошла от берега. – Какая безмятежность! – Его голос струился как вода, рассекаемая носом судна, в то время как он указывал детям на береговые знаки, встречавшиеся им на пути.
Когда они оказались на середине широкой реки, раздался громкий «бум!», и судно содрогнулось – взорвался двигатель, пробив дыру в палубе. Сироты пронзительно закричали, и Поппи беззвучно закричала вместе с ними.
Прямо в горячий котел снизу хлынула вода, палубу заволокло шипящим паром, смешавшимся с дымом.
Один за другим крики детей стихали.
Один за другим они исчезали в темной воде.
Сайрус, на лице которого не отразилось никаких эмоций, спокойно поплыл прочь от них, к ближайшему берегу. Поппи чувствовала, что вода смыкается над ее головой, из ее рта с каждым выходом поднимались пузырьки. Она изо всех сил забила ногами, стремясь выбраться на воздух, на поверхность.
Чья-то рука схватила ее за лодыжку, и она, почувствовав, как ее тянут вниз, завопила, выпустив изо рта остатки воздуха. Посмотрев вниз, она увидела, что одна из сирот держит ее и тащит вниз, на глубину. Она лягнула девочку по руке и вновь устремилась к поблескивающей поверхности воды над ее головой. Но другие пальцы тут же вцепились ей в ноги. Мальчик и другая девочка держали ее. Волосы колыхались вокруг их посеревших лиц. Поппи забилась, пытаясь вырваться, и тут заметила Маркуса, которого в нескольких ярдах от нее крепко держали двое детей. Его тело обмякло, глаза были закрыты.
Они убивают нас!
Пятеро детей закричали под водой. Их голоса звучали тихо и искажались под давлением воды, но Поппи все равно смогла разобрать слова: «Нет! Нет! Помогите! Пожалуйста!»
Поппи встретилась взглядом с девочкой, вцепившейся ей в ногу. В ее глазах горели страх и ужас. И Поппи поняла: сироты не пытаются навредить им, по крайней мере они не хотят им зла. Они умирают, снова, и в панике тянут ее и Маркуса вниз, за собой.
Поппи жаждала глотнуть воздуха, но боялась, что если вдохнет, то в легкие хлынет только вода и темная муть. Она постаралась мысленно обратиться к сиротам, убедить их отпустить ее и Маркуса. Мы сможем помочь вам, только если освободимся!
Но ни один из тонущих детей не ослабил хватку. Поппи чувствовала, что их мысли путаются, страх парализовал их. Они только сильнее вцеплялись в Поппи и Маркуса, погружаясь на дно точно якоря. Вода становилась все темнее, свет наверху мерк быстро, так же быстро, как забывается мимолетный сон.
Глава 10
ТРУП ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ СЖАЛ пальцами шею Дэша, отчего по позвоночнику прокатилась парализующая волна боли. Мальчику казалось, что он видит, как труп наваливается на него сзади, как ввалившийся рот тянется к его затылку.
Затем раздался треск, и оцепенение слетело: Дэш был свободен.
Он резко обернулся и увидел, что труп корчится на земле, а розовая веревка яростно раскачивается у него над головой. Рядом, сжав кулаки, стояла девочка – не Азуми, он видел ее в первый раз. Ее короткие и прямые, как солома, волосы были тускло-голубого цвета. Когда нечто попыталось сесть, она пнула его, и оживший труп снова растянулся на земле.
– Бегите! – закричала девочка. – Бегите скорее!
Азуми схватила Дэша за руку и потянула обратно к вымощенной камнем дорожке. Другая девочка продралась через низкие ветви и оказалась впереди них.
По мере сил стараясь не отставать, Дэш ковылял по тропинке к тенистому зеленому тоннелю. Правая нога отлично слушалась, но левая горела огнем.
Сзади послышался стон – это труп выбрался из зарослей. Стоило Дэшу подумать об этих иссохших конечностях, заостренных костистых пальцах и об их непомерной силе, как он заковылял еще быстрее.
Они укрылись в еще более густой растительности, и свет потускнел. Стеклянные стены и потолок совсем исчезли из виду. Ярко-зеленый мох укрывал толстые стволы вздымавшихся вверх деревьев. У Дэша мелькнула мысль: как вся эта гигантская теплица, все эти растения могли поместиться даже в самом огромном особняке?
Завернув за угол, девочки свернули с тропы и упали вниз, в густую поросль. Азуми протянула руку, схватила Дэша за футболку и потащила за собой, на землю. Он упал рядом с ней на каменистую почву. Листья наверху скрыли их от чужих глаз точно покрывало. Вторая девочка, пригнувшись, сидела рядом с Азуми, готовая в любую минуту выпрыгнуть и снова отразить нападение.
Дэш застонал от боли, и Азуми яростно шикнула на него. В ее карих глазах застыла мольба: ТИШЕ! И, несмотря на бешено колотящееся в груди сердце, Дэш затаил дыхание.
За кустами, на тропе, в нескольких дюймах от его головы проскрипели шаги. Он крепко зажмурился, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя этот кошмарный сон.
Звуки шагов постепенно стихли, наступила тревожная тишина.
Азуми, свернувшаяся калачиком на земле между Дэшем и девочкой, подняла голову и прислушалась.
– Оно ушло? – спросила она новую девочку, которая уверенно кивнула.
Азуми снова посмотрела на Дэша, в ее глазах мелькнуло недовольство.
– Мы пытались предупредить тебя! – прошептала она.
– Так это была ты?! Ты звала меня?
– Мы обе, – Азуми кивнула на другую девочку, синие волосы которой, казалось, сияли в темноте мягким светом – так мотылек светится в лунном луче.
– В этом месте… странно произносить это вслух, но здесь много мертвых,… которые не совсем… мертвые. – Страх отразился в ее широко распахнутых глазах. – Они очень агрессивны.
Дэша пробрала дрожь, он все еще тяжело дышал.
Он не мог отвести глаз от другой девочки. Азуми проследила за его взглядом, и широкая улыбка озарила ее лицо – даже все свалившиеся на них напасти не могли сдержать ее радостный порыв: