дий, даю тебе полчаса». Командир полка ушел, я беседую с корреспондентами, отвечаю на их вопросы. Особенно они оживились, когда узнали, что я воевал в Афганистане и в Чечне. Вопросы задавались разные, были среди них и провокационные, но об этом отдельный рассказ.
Дальнейшая стрельба показала, что ничего не изменилось, американские снаряды продолжали попадать все с теми же ошибками. Короче, перестреляли мы их «по всем статьям». Неудобно получается, надо что-то придумать посложнее для нас и проще для них. Иду на риск и предлагаю выполнить огневую задачу в ходе перемещения командно-наблюдательных пунктов батарей. Пришлось долго объяснять американцам, что и как. Оказалось, они такие задачи не отрабатывают вообще, нет у них такого.
В итоге все и все поняли. Я с полковником В. Бурцевым выдвинулся на небольшую высоту в 2-3 км от боевого порядка батарей, выбрал хорошо наблюдаемую цель (роща 200x200 м) и дал команду по выдвижению средств управления батарей для занятия наблюдательного пункта (НП). Командир батареи капитан Алпатов выдвигался на машине управления 1В119, а американцы на «Хаммере». По условиям поставленной мной задачи, управление огнем должно было выполняться с выносного наблюдательного пункта. По прибытии на высоту 1В119 и «Хаммера», я вызвал капитана Алпатова и командира отделения разведки американцев (у американцев на НП находится сержант, а все офицеры, включая командира батареи, на огневой позиции), указал им место, где развернуть НП, показал цель на местности, определил порядок ведения огня – залп батареи, и время пошло!
Все присутствующие при этом наблюдатели как с российской стороны (я, генерал-майор В.Е. Евтухович, полковник A.M. Павлющенко), так и с американской (заместитель командира дивизии, командир артиллерийского полка, а с ними еще человек 10 офицеров и их корреспонденты), молча, с огромным напряжением наблюдали за действиями артиллерийских разведчиков. В воздухе зазвучали команды на русском и английском языках – это была артиллерийская песня! Все повернулись в сторону нахождения огневых позиций (с места НП огневые позиции хорошо наблюдались). Наблюдаем: первой дала залп наша батарея, через 5-6 с – M109А2.
Присутствующие устремили свои взоры в район цели: как лягут снаряды? Видим, что первым лег залп батареи М109А2, при этом часть разрывов вышла за пределы фронта цели, через 2-3 с точно по цели, кучно по фронту легли наши снаряды. Это нужно было видеть, ликование американцев: им показалось, что хоть здесь они нас опередили. Но… я объяснил, что их снаряды быстрее долетели до цели вследствие того, что полетное время наших снарядов на эту дальность на 10 с больше, чем их, и все дело заключается в высоте траектории и начальной скорости снарядов.
Дальше, по моему плану, прошла стрельба орудием прямой наводкой на большую дальность. Мы всей «делегацией» вернулись на огневую позицию. Я предложил командиру артиллерийского полка США выполнить орудием эту задачу – кто точнее и быстрее поразит цель. Оказалось, что американцы такую задачу не выполняют, т.е. их командиры орудий такому ведению огня не обучаются.
Ну что ж, решил я, посмотрите, как это делают артиллеристы ВДВ. Вызвал одного из командиров орудий, указал на местности хорошо видимую цель на удалении 5-6 км от орудия и поставил задачу – уничтожить! Целью был выложенный из камней квадрат на склоне высоты, обращенном в сторону огневой позиции. Командир орудия побежал к орудию, «рыбкой» нырнул на место командира и через 10- 15 с прозвучал выстрел. Первый снаряд лег с недолетом метров 100-150 от цели. Еще секунд через десять орудие открыло беглый огонь на поражение, все восемь снарядов попали точно в квадрат. Закончилось все тем, что наш орудийный расчет, в состав которого вошли офицеры, заняли места орудийных расчетов в М109А2, а американский расчет – в 2С9, кто быстрее осуществит наводку чужого орудия и выстрелит. Через 20-30 мин М109А2 с нашим расчетом произвела выстрел, а из 2С9 выстрела нет и нет.
Жду полчаса, сорок минут – выстрела нет, вызываю нашего командира орудия 2С9 и спрашиваю: «В чем дело? Почему американский расчет не стреляет?»
Он по-русски отвечает: «Ну их… Они ни черта не понимают». Говорю: «Все, хватит, выгоняй их из орудия». На этом этап совместных занятий (состязаний) закончился.
После этого состоялся совместный обед в американской столовой, фотографирование на технике. Затем началось настоящее «братание» русских и американцев. Зрелище было почище, чем «встреча на Эльбе». Видя, как наши солдаты и офицеры армий США и России общаются, обмениваются адресами и простенькими солдатскими сувенирами, предметами формы одежды (наследующее.угро наблюдал, что все американцы ходят в наших тельняшках, часть из них в голубых беретах, а наши – в их зеленых майках и кепи), я подумал: «Неужели нам придется когда-то воевать друг с другом ? ».
И в заключение, после того как основная группа наших и американских офицеров улетела, вечером в нашем расположении был накрыт «стол по- русски», были приглашены командир полка и его заместители. С нашей стороны присутствовал я, начальник артиллерийской бригады полковник В. Бурцев и подполковник Г. Орехов. Беседа за «рюмкой чая» затянулась далеко за полночь. Американцы были восхищены подготовкой и мастерством русских артиллеристов, а также нашими орудиями «Нона». В их высказываниях четко звучала мысль о том, что они не хотели бы встретиться в открытом бою с русскими.
По итогам «состязаний» был издан указ Министерства обороны Российской Федерации о поощрении полковника В. Бурцева, подполковника Г. Орехова и ряда других офицеров из состава артиллерийских подразделений бригады.
Окончание следует
Материал подготовил к печати С. Федосеев.
ФОТОАРХИВ
САО 2С9 «Нона-С»
Фото предоставлены службой информации и общественных связей ВДВ.
САО 2С9 "Нона -С" на огневой позиции
К 90-летию Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища (РВВДКУ) имени генерала армии В.Ф. Маргелова
В 2008 г. исполнится 90 лет Рязанскому высшему воздушно-десантному командному училищу (военному институту) имени генерала армии В.Ф. Маргелова. Корреспонденты журнала «Техника и вооружение» побывали в училище и смогли познакомиться с организацией подготовки будущих офицеров-десантников к эксплуатации боевой и специальной техники, состоящей на вооружении ВДВ. оборудованием соответствующих кафедр и лабораторий. Представляем вниманию читателей небольшой фоторепортаж об этом уникальном военно-учебном заведении.
Установленные на территории РВВДКУ стела с наименованием гвардейских воздушно-десантных частей в память о выпускниках училища, с честью исполнивших свой долг перед Родиной, и памятник В.Ф. Маргелову, фактически сделавшему ВДВ элитой Советской Армии.
Боевая машина десанта БМД-3. Лаборатория кафедры эксплуатации и вождения.
В числе автомобильной техники курсанты-десантники осваивают и грузовой автомобиль КамАЗ-5350 семейства «Мустанг».
Учебная башня в классе изучения стабилизатора вооружения БМД-2 (выполнена на основе опытного прототипа башни, установленной на серийной БМД-2). Кафедра материальной части и ремонта.
Учебное место для изучения устройства БМД-1. Кафедра материальной части и ремонта.
Для отработки у курсантов навыков вождения БМД на кафедре эксплуатации и вождения используются тренажеры ТТВ-915К, полностью воспроизводящие рабочее место механика-водителя БМД-1 и -2 и колебания корпуса машины. Инструктор контролирует действия курсанта по мониторам, на которых отображаются панель инструктора с видом на тактическое поле и поле зрения прибора механика-водителя, все замечания система автоматически выводит на печать.
Учебное место для изучения базы БМД-3 и БМД-4 в лаборатории кафедры материальной части и ремонта.
Вверху: советские артиллеристы в ходе боев по освобождению Митавы.
12 января 2008 г. исполняется 80 лет со дня принятия на вооружение очень интересной отечественной артиллерийской системы, которая осталась в тени своих более известных сестер. Тем не менее след в истории отечественной артиллерии она оставила весьма значительный, и потому мы надеемся, что этот рассказ будет интересен как для подготовленных любителей, так и для начинающих, делающих лишь первые шаги на пути^ познания истории отечественного вооружения.
Михаил Свирин
"Бобик". Страницы жизни
Фото из коллекции авторов редакции
Несмотря на то что решение о приеме пушки на вооружение и письмо- приказ о развертывании ее серийного производства вышли 12 января 1928 г., история этой системы началась несколько раньше. Своими корнями отечественная полковая артиллерия восходит к противоштурмовым пушкам, которые в XIX веке состояли на вооружении крепостей и в ходе осады применялись для отражения штурмов. Они имели весьма специфические требования – сравнительно крупный калибр, позволяющий стрелять большим зарядок картечи, малый вес, чтобы в считанные секунды ограниченный расчет мог выкатить орудие из укрытия и, отстрелявшись, откатить орудие в укрытие, причем требования досягаемости по дальности были весьма относительными – на уровне дальности полета пуль ружей. Поэтому основным видом противоштурмовых орудий XIX века оставались полевые единороги, ведущие огонь картечью.
Но к началу века, с массовым перевооружением армии нарезной скорострельной артиллерией стало понятно, что и противоштурмовая артиллерия нуждается в реформировании. Ведь дальность стрельбы магазинных винтовок уже значительно превышала дальность действия картечи (около 300 м), и потому расчеты могли быть перебиты еще на этапе сближения пехоты с батареей. Ос тро требовалось увеличить дальность стрельбы и скорострельность противоштурмовых пушек. Прошедшая в 1904-1905 гг. русско-японская война, центральным событием которой была осада японцами Порт-Артура, подтвердила острую необходимость спешного введения на вооруж