Деловое объявление из специальною парижскою издания газеты «Трибуна», издаваемой в Чикаго.
«Продается редкая религиозная реликвия исключительной ценности, которая была во владении ее настоящих собственников в течение многих веков. Реликвия состоит из куска дерева, который, по специальному удостоверению архиепископа парижского, является частью святого креста, на котором был распят Иисус христос. Эта редкая и необычайная реликвия совершенно неоценима для домашней церкви или как подарок собору. О подробностях узнать там-то».
Единение церкви с газетой — и не только с объявлениями, хроникой, но также с передовой статьей и со всем содержанием каждого листка — имеет характер совершенно трогательный. Вот, например, моление, которым открылось заседание съезда союза газетчиков в штате Миссисипи в 1929 г. Моление вознес преподобный Т. Д. Бейтман, пастор первой пресвитерианской церкви города Колумбуса:
«Вечный господь, наш небесный отец, ниспошли благословение на этих газетных работников, которые следят за делами во всех концах земли. Они чуют наперед революцию в Китае. Они имеют разрешение проникать за двери полиции и князей, и вельмож всего мира, но им будет трудно проникнуть за врата священного рая.
Будь милосерд, господи, к этим людям и помоги им метаться между праздником блудным и праздником церковным, между трезвостью и пьянством, между жидами и язычниками, белыми и черными, баптистами, пресвитерианцами, епископалианцами и иными верами, их же имена ты, господи, веси. И не введи их во искушение; но дай бог, чтобы они тебя самого не ввели в искушение. Аминь».
Влияние денежных мешков в церкви, пожалуй, сильное, чем даже в ученых учреждениях. Приведу для сравнения два нижеследующих факта:
1. Университет в Калифорнии, имени Станфорда, был основан четою миллионеров Станфордов, в память единственного сына, умершего в юности. Все свое состояние Станфорды отдали этому университету. Старик управлял своим университетом вполне деспотически. После его смерти управление перешло по наследству к его златосиятельной вдове. Уже в глубокой старости миссис Станфорд разошлась с ректором университета, известным ученый и писателей, во взглядах на пресуществление христа и заявила, что такого еретика она держать не может. Ректору пришлось удалиться с печалью и срамом… Это по части учености.
2. По части церковной увязки приведу другой факт, совершенно неслыханный и отдающий средними веками: молодой проповедник, исполненный апостольским энтузиазмом, принял прекрасное место в церковной приходе на юге, где паства состояла из нескольких семей местной родовитой знати и их подчиненных и приверженцев. На юге, как известно, имеется знать из бывших рабовладельцев. Народу в эту церковь ходило мало. Священник нанял на собственный счет 12 автобусов, объехал округу и стал предлагать желающий бесплатно прокатиться в церковь. Он подвез свою новую паству с триумфом к церковный дверям. Но свирепый полковник, сидевший впереди в своей собственной ложе, увидев этих странных оборванцев, попавших в «его собственную церковь», обратился к священнику с неожиданной проповедью. Кстати сказать, в южных штатах каждый плантатор до сих пор считается полковником, а во всех протестантских церквах порядочные семьи откупают себе ложи, как будто в театре.
«Сударь, — сказал молодому проповеднику усатый полковник, — что это за странные люди? Я их не знаю и знать не хочу. Эта церковь построена нашими предками, для наших собственных семей и для наших друзей. Водить сюда всяких бродяг, это с вашей стороны чертовщина. Прости, господи, что я вспоминаю в твоем храме имя твоего врага — чорта. Я полагаю, молодой человек, что вы напрасно стали священником. Нам вы совсем не нужны, вам лучше уехать».
И тогда проповедник уехал.
Нельзя удивляться, что на юге церкви зовутся прямо по именам председателя церковного совета: «Баптистская церковь Джонсона», «Пресвитерианская церковь полковника Джемса Гартвуда».
Пасторы являются в Америке лучшими бойцами, можно сказать, чемпионами пресловутой трезвости.
В Западной Виргинии, в городе Чарльстоне, союз проповедников в своей борьбе за трезвость подверг порицанию самого христа. На одной из его заседаний была принята следующая резолюция:
«1. Христос, представляющий в общей полное совершенство, сделал единственную ошибку, сотворив вино из воды на брачной празднике в Кане Галилейской.
2. Таким образом христос навлек на себя справедливый упрек и мог быть назван пьяницей.
3. Ввиду этого мы рекомендуем всем христианским общинам заменить для причастия пьяное вино скромный виноградный соком».
Сами пасторы, впрочем, при случае пьют здорово. Вот сообщение из города Блумингтона в штате Иллинойс: «Достопочтенный Самуил Фишер, пастор церкви Первых христиан, поправляется от раны, полученной при разрыва бутылки с виноградным соком, который он приготовляя для причастия. Этот случай произошел, когда пастор вместе с комитетом в церковном подвале приготовлял годичные запасы виноградного сока. Взорвавшейся бутылкой раней пастор и три члена комитета».
Можно представить себе, что произошло на деле в этом церковной подвале, и как перепились и потом передрались церковники. Газеты пояснили, что в этом сообщении нет никакой неправды. Вино, даже коньяк, является действительно виноградный соком, не чем иным.
С другой стороны, самогонщики тоже нередко отличаются особою набожностью. Осенью 1929 года в штате Колорадо полиция сделала обыск на ферме Чарльза Сандерса, около города Пуэбло. Там нашли большой, хорошо оборудованный самогонный завод. Над перегонный кубом висела молитва господня, напечатанная в виде плаката с золотыми краями, а над бочками с суслом висел другой плакат с 23-м псалмом Давида. Внизу стояла добавочная надпись: «Бог — наше прибежище и сила».
Характерным явлением американской религиозной жизни является так называемой revival — «оживление». Он представляет внезапный взрыв религиозного энтузиазма паствы, которая чувствует, что погрязла в грехах, и хочет очиститься (интересно, что у сибирских туземцев есть такие же общественные взрывы религиозного экстаза, связанные с обновлением шаманского бубна; они называются также «оживление»).
Раньше в Америка порывы «оживлений» происходили неожиданно, самопроизвольно, вроде массового гипноза. Теперь существуют особые специалисты, мужчины и женщины, так называемые «евангелисты». Они ездят из города в город с особо подобранной труппой, с оркестром и хором, с директором рекламы. Насколько рьяных церквей в таком-то городе, желая создать «оживление», делают складчину и вызывают на общий счет евангелиста. В газетах открывается кампания, потом приезжает евангельская труппа, вроде театра или цирка. Дальнейшее зависит от ловкости труппы и ее главнейших актеров.
«Оживление» кончается экстренным сбором пожертвований, которые потом делятся между хозяевами и гостями, т.-е. между инициативной группой церквей и странствующей группой проповедников. Иногда достается и тем и другим, за всеми расходами, по поскольку тысяч долларов. Потом проповедник уезжает, а у паствы наступает как будто похмелье. Люди очевидно объелись церковного экстаза и перестают ходить в церковь. Поэтому многие пасторы боятся «оживлений».
Нравы этих странных духовных актеров, солистов и массовиков, совершенно особенные. Вот Эмми Семпль Макферсон — евангелистская проповедница, весьма известная во всех англо-саксонских странах. Она словно соскочила со страниц известного романа «Эльмер Гантри», принадлежащего перу известного Синклера Льюиса и описывающего приключения американских «оживленцев», баптистов, методистов и иных. Эмми Макферсон, кроме «оживления», занималась спекуляцией на самую широкую ногу: она спекулировала недвижимым имуществом и в конце-концов попала в тюрьму вместе со всей своей труппой и другими «оживленными» попами, которые работали на нее из 10 %. Общая сумма доходов, содранная с доверчивой публики, исчисляется сотнями тысяч.
А вот птица покрупнее: Е. С. Карнс, казначей южного отдела баптистских внутренних миссий. Он исчез из города Атланты в штате Джорджия и унес с собой круглую сумму в наличный миллион.
Духовный и нравственный уровень американской церкви стоит очень низко. Можно отметить, как некий парадокс, что католическая церковь в Америке хотя и находится наполовину в руках иезуитов, в общей, пожалуй, приличнее католиков Европы, итальянцев и ирландцев.
Любопытно указать, что до самой революции католическая церковь в Америке не имела своих собственных иерархов, и католические церкви управлялись советом старейшин точно так же, как все протестантские церкви, до крайних «независимцев». Только с начала XIX века папы стали посылать ирландских епископов, чтобы крепче забрать в свои руки буйную и набожную католическую паству.
С другой стороны, католики обладают особый талантом сердить протестантское общество. Например кардинал Гейес сделал такое заявление: «Совершенно напрасно считают, что американская конституция сколько-нибудь оригинальна. Принципы и даже язык знаменитого объявления „независимости“ заимствованы у иезуитов, у патера Бернарда Беллярмина».
Заявление другого американского иезуита, патера Локкингтона, гласит: «Знаменитая статуя Свободы, стоящая при входе в Нью-Йорк, не есть настоящий памятник Свободы. Памятник истинной свободы в Америке, который господствует над всем городом Нью-Йорком, это — могучий кафедрал святого Патрика».
Не мудрено, что протестанты злятся на «романизм». Это уже такой предел, его не перейдешь. Католики и протестанты — это как кошки и собаки. Им ни за что не ужиться вместе. Что касается протестантских церквей и учений, пастора и паствы, все это в Америке грубее, элементарнее, чем в старой Европе. Самое видное место в проповедях и во всем обиходе занимает не только христос, но также и дьявол, «мистер дьявол», как вежливо называют его проповедники, настоящий дьявол, черный, косматый, с рогами, как подчеркивают усиленно христианские ораторы.