Императрица Аретт оказалась юной и обаятельной. Точнее, казалась такой. Она правила уже почти два десятка лет, но умудрилась сохранить (или сознательно воспроизводить) жесты, присущие молодости. Михаил просто любовался тем, как энергично, чуть ли не подпрыгивая, передвигается императрица, как она размахивает руками, как поворачивает голову… ни дать ни взять, шестнадцатилетний подросток, полный младых сил.
— Я уверена, что мы найдем общий язык с твоим величеством, — говорила императрица грудным голосом, глядя на собеседника карими глазами.
Михаил смотрел на выражение ее лица, на белое тонкое платье, мало что скрывающее, на светлые туфли с прорезями и думал о том, что слухи, похоже, правы. Что благородная Аретт очень любит мужчин, причем выбирает великих ишибов, отдавая особенное предпочтение тем, кто помоложе и познатнее. Король Ранига с успехом удовлетворял всем критериям.
Когда Михаила доставили во дворец в ближайшем городе, он отчетливо понял, что императрица охотно проговорила бы с ним всю ночь. Не о любви, нет, а о делах. Об амулетах, о Фегриде, о Муканте и даже о пиратах. Аретт продемонстрировала великолепную осведомленность. Настолько великолепную, что король счел за благо отговориться усталостью из-за похода и отправился в свои покои в сопровождении Анестента.
Там же эльф представил доклад, собранный из обрывков фраз, которые ему удалось подслушать. Выяснилось, что король попал в плен из-за элементарного невезения. Как раз перед тем, как он собрался взрывать шахты, уларатская армия во главе с императрицей выдвинулась к границе. Да расположилась так неудачно (для Михаила), что охватила шахты со всех сторон, оставив лишь узкий проход в тылу. Через эту горловину и прошел ранигский отряд, после чего его песенка была спета. Куда бы он ни двинулся потом, везде столкнулся бы с вражескими войсками.
Однако Михаилу не суждено было провести спокойную ночь в большой спальне с широкой кроватью под синим балдахином, уставленной золотистыми вазами и устеленной красно-коричневыми коврами (очевидно, привезенными из столицы). Только король улегся, чтобы подумать о том, что его ожидает завтра, и, возможно, немного подремать, как эльф, усевшийся возле двери, подал знак.
— Что там, Анестент? — недовольно пробурчал Михаил, приподнимаясь. — Кто-то пришел?
Эльф сделал неопределенный жест тонкими пальцами. Король его понял правильно: кто-то или пришел, или пытается подслушать. За дверьми не было охраны — императрица удовольствовалась честным словом, что побега не будет, и пообещала сама, что дорогой гость будет кататься как сыр в сметане. Впрочем, в концах коридора охрана все-таки была, как и во дворе. На месте Аретт Михаил бы поступил точно так же.
— Пусть войдет, если пришел. — Король встал и набросил один из халатов, в изобилии предоставленных в его распоряжение.
Анестент распахнул дверь, и на пороге возник бородатый мужчина небольшого роста в сероватом халате с фиолетовыми цветами и серебряной вышивкой. Михаил уже встречал его — это был тагга Релест, один из советников императрицы.
— Чем обязан столь позднему визиту тагга? — Король счел нужным добавить в голос нотки заинтересованности. Испытания последних дней не сделали Михаила более эмоциональным, а просто заставили чаще обращаться к артистической стороне своей натуры.
— Твое величество, мой долг, как главного распорядителя церемоний, убедиться, что гости ни в чем не нуждаются, — поклонился тот.
Вот теперь король встрепенулся. Начало разговора было непредсказуемым. Если бы тагга заявил такое днем или хотя бы перед тем, как гости отбыли в опочивальню, Михаил бы и бровью не повел. Но ввалиться в комнату посреди ночи, чтобы убедиться, что все в порядке, — это уже чересчур.
— Я ни в чем не нуждаюсь. — Король постарался быть немногословным.
— Прошу прощения у твоего величества за то, что не сумел привести комнату в надлежащий вид, — продолжал гнуть свое тагга. — Представляю, как мешает сиятельному гостю эта старая мебель, но, увы, другой у меня пока что нет.
Михаил вопросительно посмотрел на Анестента. Эльф слегка пожал плечами.
— Если бы я знал заранее о прибытии твоего величества, то приказал бы взять с собой танцовщиц, но императрица отказалась от каких-либо излишеств…
— Меня устраивает мебель, — ответил король. — И если тагга больше ничего не хочет сказать, то настоятельно рекомендую перенести разговор о танцовщицах на завтра. Тогда и ее величество к нам с удовольствием присоединится.
Весь вид Михаила говорил: или переходи к делу, или убирайся прочь. И советник быстро сделал свой выбор.
— У меня есть конфиденциальное сообщение для твоего величества, — сказал он. — Но перед тем как я раскрою его суть, нижайше прошу дать мне слово, что о моем визите никто не узнает.
От короля уже второй раз за сутки требовали слова. Похоже, это приобретает статус закономерности. Но с другой стороны, а вдруг этот советник окажется полезен? Может быть, он работает на Фегрид?
— Говори, тагга, я все сохраню в тайне, — благосклонно кивнул король.
Советник мелкими шажками вошел в комнату, зачем-то оглянулся по сторонам, вытянув тощую шею, и тихо произнес:
— Если твоему величеству не нравится здесь, то я могу устроить побег.
Брови Михаила слегка приподнялись. Пожалуй, его пребывание в плену могло поставить рекорды длительности, то есть краткосрочности. Он не успел даже обжиться на новом месте, как личный советник главного тюремщика уже рекомендует собирать манатки.
— Это кто же мне предлагает? — уточнил король.
— Я, — советник явно не понял собеседника.
— По своей инициативе? Или кто-то стоит за тобой?
— По своей, — как-то нерешительно ответил тагга.
— А зачем тебе это? — Вопрос был задан резко, в лоб. Михаил преуспел в искусстве проводить допросы.
Советник смешался, его глаза забегали. Король внимательно наблюдал за тагга.
— Я не могу сказать, но за мной стоят очень важные силы, которые не заинтересованы в том, чтобы твое величество находился в плену. Я получил заранее распоряжения на этот счет! Мне поручено всячески оберегать твое величество…
Михаил слегка нахмурился. Он не обладал способностью Ронела Ферена к тому, чтобы однозначно различать ложь, но сейчас чувствовал, что собеседник как минимум чего-то не договаривает. И это очень плохо. Играть вслепую король не привык.
— Кем поручено? — Вопрос повторился.
— Не могу сказать, твое величество.
— Тогда и разговора не будет, — вздохнул Михаил.
— Но у меня все готово! — Советник почти воскликнул, но спохватился, зажал рот рукой и горячо зашептал: — Нужные люди предупреждены, они дадут пройти. Этой же ночью твое величество будет в Фегриде в целости и сохранности!
— Тебе платит Мукант? — Внезапный вопрос опять был задан в лоб.
— Нет. — Ответ последовал после паузы. — Но это не суть важно. Я все равно не скажу.
— До свидания, господин советник. Поговорим завтра.
Тагга хотел было что-то еще сказать, но передумал, коротко поклонился и вышел. Теперь уже эльф вопросительно посмотрел на короля. Михаил покачал головой.
— Это не Фегрид, Анестент, — сказал он. — Возможно, какие-то внутренние уларатские интриги. Но почему я им тут не нужен, ума не приложу.
На следующее утро императрица встретила Михаила с прежней широкой улыбкой подростка, радующегося жизни. Когда король вышел к завтраку, на который был милостливо приглашен, его усадили по правую руку от Аретт. Ее бело-красное кружевное платье произвело на него неизгладимое впечатление. Издалека казалось, что оно довольно строгое и все скрывает, но вблизи… пожалуй, императрица в плане демонстрации частей своего тела могла дать Илании сто очков вперед.
— Как прошла ночь на новом месте? — Аретт смотрела на короля так, что он предпочел отвернуться, чтобы не выдать легкой паники.
Похоже, на самом деле поведение императрицы было наигранным и отмеренным до мельчайшего жеста. Создавалось полное впечатление естественности, но Михаил, уже обученный Иланией и Анелией, давно лишился склонности недооценивать местных дам-ишибов, облеченных властью. Они все играли изумительно, но лишь в одну и ту же игру. Однако, по крайней мере пока, целью императрицы был только флирт с диковинным правителем далекой страны.
— Хорошо, твое величество, благодарю.
Справа от короля сидел тот самый советник, ночной гость. А еще за длинным столом находилось около десяти человек, все ишибы, среди которых было трое имис. Примечательно, что здесь не было стариков — только подтянутые молодые и средних лет люди. А вдоль стены стояла еще одна группа придворных. Видимо, они были не настолько знатны, чтобы сидеть за одним столом с императрицей, но все же удостоились чести присутствовать на монаршем завтраке. Среди этих людей особенно выделялась одна смуглая дама. Она была очень красива, и Михаил даже залюбовался ею, несмотря на то что дама старалась держаться в задних рядах.
Тагга Релест умудрился встретиться с Михаилом и утром, еще до завтрака.
— Твое величество не передумал? — быстро спросил советник.
— Конечно нет, — ответил Михаил. У него не было никакого желания пускаться в авантюру, за которой неизвестно кто стоит. Но даже если бы побегом руководил Мукант, король бы трижды подумал, прежде чем принимать предложение. Он ведь дал слово! Ему не хотелось на международной арене прослыть обманщиком.
Императрица отвлекла его от посторонних мыслей.
— Недавно я получила вести из Фегрида, — как бы невзначай сказала она, разрезая омлет на своей тарелке. — Уларату объявлен ультиматум.
— Вот как? — настороженно спросил король, весь превратившись в слух.
— Брат мой Мукант требует освободить твое величество. — Аретт резала омлет все так же безмятежно. — Обещает большой выкуп. Иначе грозит войной.
Михаил посмотрел на свою тарелку, куда успел положить лишь какое-то круглое печенье. Белая тарелка с золотистой каймой выглядела точь-в-точь как на Земле.