[69].
Статьи, фотографии и кинохронику проверяли на качество эксперты из 5‑го взвода. Отобранные материалы контролеры сопровождали черновым синопсисом и откладывали в отдельный ящик. После этого в дело вступали офицеры-цензоры, прикомандированные к штабам командующих армиями. Их задача состояла в том, чтобы не допустить попадания в прессу сведений, составлявших военную или государственную тайну[70].
Утвержденный цензорами материал немедленно отправлялся в Германию. Для этого использовалась сеть связи оперативного управления. В дальнейшем, когда указанная сеть перестала справляться с потоком проходящей через нее информации, отдел пропаганды ОКВ модернизировал систему передачи данных. В тылу вермахта организованы были передовые головные посты связи, откуда медиаконтент поступал на специальные пункты сбора, размещенные неподалеку от основных транспортных узлов. Отсюда информация передавалась по нескольким каналам одновременно – по телефону, радио, с помощью железной дороги и армейской авиации[71].
Отправленный с Восточного фронта материал, предварительно записанный на пластины, доставляли в отдел пропаганды ОКВ в Берлине. Здесь его вновь просеивали и подвергали повторной цензуре, а затем передавали в министерство Геббельса для распространения на радио, в еженедельной кинохронике, фильмах, книгах и т. д.[72]
Практическая деятельность подразделений пропаганды вермахта непосредственно осуществлялась в районах боевых действий, где исполнительная власть принадлежала командирам дивизий и корпусов, а также в тыловых районах армий, где управление, как правило, находилось в руках военных комендантов. Хотя обработка местного населения являлась одной из главных задач, стоявших перед ротами пропаганды, до определенного момента это направление приоритетным не считалось. Как подчеркивает историк Э. Гессе, «из пяти взводов немецкой пропагандистской роты в первый год войны с Советским Союзом лишь один занимался пропагандистской работой среди населения»[73]. Поэтому в 1942 г. произошло увеличение числа пропагандистских подразделений.
Немцы, кроме того, активно привлекали на службу местных коллаборационистов. К примеру, при 693‑й роте пропаганды к 1943 г. был сформирован русский взвод («R»). Его штатное расписание включало 121 сотрудника (из них – 33 офицера). Набор 105 человек проводился из отрядов добровольных помощников («хиви»), прошедших тщательную проверку в отделе Iс штаба 2‑й танковой армии[74].
По сообщениям партизанской разведки, германские роты пропаганды выполняли большой объем пропагандистских задач, среди которых борьба с советским движением сопротивления занимала не самое важное место. Основной упор в работе личный состав рот пропаганды делал на политическом просвещении военнослужащих вермахта, для чего использовался весь арсенал пропагандистских средств, начиная с лекций, бесед и докладов и заканчивая организацией культурных мероприятий. Весьма широко применялась наглядная агитация. Много внимания, например, уделялось созданию образа врага, в сконцентрированном виде представленного в фигуре «еврейского большевика». Противника учили ненавидеть. Любая сдача в плен отвергалась полностью, так как с ней связывали неизбежную смерть[75].
Военные корреспонденты вермахта принимали участие в боевых действиях как на фронте, так и в тылу. Некоторые военкоры погибли во время антипартизанских операций. К примеру, весной 1942 г. после боя с карателями смоленские партизаны обнаружили в лесу мертвое тело унтер-офицера. В его полевой сумке находились карты и вырезки из газет. По документам удалось выяснить, что «народные мстители» убили лектора из роты пропаганды, специалиста по «дальневосточным вопросам»[76].
Как видно из данного эпизода, независимо от уровня подготовки и звания, к боевым действиям в Советском Союзе привлекался почти весь личный состав рот пропаганды. По подсчетам управления Веделя, с начала войны и до конца сентября 1944 г. потери в пропагандистских войсках составили 761 человек убитыми и пропавшими без вести, 582 получили ранения и 35 попали в плен[77].
Более существенную роль в работе с населением и партизанами играли отделы (батальоны) пропаганды, развернутые германским командованием в оперативном тылу вермахта и на территориях, входивших в сферу гражданской администрации. Инструкция «О ведении пропаганды в рамках плана “Барбаросса”» от 6 июня 1941 г. предписывала дополнительно прикомандировать к ротам пропаганды специалистов по активной пропаганде, по пресс-информации, группы по радиовещанию и офицеров-цензоров. По мере того как немецкие войска должны были продвигаться на Восток, этим пропагандистам следовало оставаться в крупных городах – они исключались из состава рот пропаганды и сводились в отряды или отделы[78].
На первом этапе, летом 1941 г., были сформированы отделы «Б» (Propaganda-Abteilung «B» – Baltikum, переименованный затем в Ostland – для Прибалтики и северо-западной части РСФСР), «В» («W» – для восточной Белоруссии и западных районов Центральной России) и «У» («U» – для оккупированных областей Украины). В дальнейшем, с развитием военных действий, появились отделы «Д» («D» – «Дон») и «К» («K» – «Кавказ»)[79].
Работа отделов и отрядов пропаганды регламентировалась по линии органов Веделя и Геббельса. Цели и задачи этих подразделений были сформулированы в согласованной межведомственной инструкции «О деятельности отделов и отрядов пропаганды на оккупированных территориях Советского Союза» от 18 июля 1941 г. Среди общих задач в документе выделялись следующие:
«а) Психологическое воздействие и обслуживание населения посредством политической и культурной пропаганды с использованием прессы, радио и фильмов.
b) Проведение пропагандистских акций, призванных влиять на настроение населения в пользу интересов рейха и германского вермахта. Средства для этого: политические и культурные мероприятия, плакаты, листовки, брошюры и подвижные звуковещательные станции.
с) Психологическое и культурное обслуживание войск, находящихся в этом районе, поскольку пропагандистские роты не в состоянии этого сделать»[80].
Ниже в инструкции прописывались задачи для групп активной пропаганды, прессы, радио, кино и культуры. Для каждой из них определялась своя область ответственности. О том, как выполнялись поставленные задачи, руководителям отделов надлежало постоянно докладывать в ОКВ и Имперское министерство народного просвещения и пропаганды[81].
Приказом от 24 ноября 1941 г. полковник Ведель установил зоны ответственности для пропагандистских подразделений[82]. В тот же день вышло его «Руководство по ведению пропаганды на оккупированных восточных территориях», в котором шеф информационной службы вермахта нацеливал подчиненных на то, чтобы они, во-первых, полностью охватили эффективной пропагандой «оккупированный восточный район», во-вторых, не давали людям обещаний, которые вряд ли будут выполнены, и, в-третьих, создавали условия для удовлетворения жажды населения в информации[83].
Разумеется, выход подобных распоряжений должен был скорректировать работу отделов пропаганды в гражданском секторе, так как пропагандистские меры в отношении местных жителей оставляли желать лучшего. Кроме того, осенью 1941 г. громко заявили о себе партизаны. Какого-либо серьезного опыта в проведении антипартизанской пропаганды подопечные Веделя еще не имели. Здесь им приходилось прислушиваться к мнению начальников, отвечавших за безопасность тыла. Например, тесное взаимодействие у пропагандистов сложилось с командующим прифронтовым районом «Центр» генералом от инфантерии Максом фон Шенкендорфом. Являясь ведущим специалистом по «борьбе с бандитизмом» в рейхе, генерал уделял огромное внимание пропагандистскому обеспечению операций против партизан. Учитывая результаты, достигнутые Шенкендорфом в противодействии партизанской угрозе, Ведель 25 сентября 1941 г. выпустил приказ о подчинении отдела пропаганды «В» командующему тыловым районом «Центр»[84]. Тем самым отдел пропаганды ОКВ положил начало крепкому сотрудничеству с охранными войсками.
Убедившись, что совместная деятельность со штабом Шенкендорфа себя оправдала, Ведель распространил эту практику и на остальные тыловые области. Приказом от 24 января 1942 г. он закрепил отделы пропаганды «Б» и «У» за командующими прифронтовыми районами «Север» и «Юг»[85]. В частности, отдел пропаганды «Б», переименованный в «Остланд», с 1 февраля 1942 г. подчинили командующему тыловым районом «Север» генералу от инфантерии Францу фон Року. На базе отдела спустя несколько дней развернули пять пропагандистских отрядов (Propagandastaffeln) с местами дислокации в Гдове, Луге, Острове, Пскове и Минске[86].
К середине февраля 1942 г. новое штатное расписание отдела пропаганды «Остланд» выглядело так:
– Штаб: начальник отдела – обер-лейтенант Эрхард Кнот, заместитель начальника – зондерфюрер, доктор Густав Бальд, офицеры особого назначения – лейтенант Отто Кельбрандт, зондерфюрер Герман Оберман, переводчик – ефрейтор Николаус фон Медем; сотрудники финансовой части – Лоренц Райс, Вальтер Гензель и начальник, унтер-офицер Вернер Люрман; штаб-вахмистр Рихард Кирзо; начальник склада технического имущества – вахмистр Эрнст Кристенсен; писари – унтер-офицер Гельмут Кляйнерт, ефрейтор Артур Колодзей, Шарлота Айзенхут и Фридрих барон фон Майдль; химическая служба – унтер-офицер Вилли Вайбродт; водители легковых автомашин – 10 человек, водители грузовых автомашин – два человека, телефонисты – три; в целом в штабе отдела работало 30 человек (пять должностей оставались свободными, в первую очередь четырех связисток);