Нажал кнопку – набрал шуток, вышел на сцену.
Как легко дети управляются.
Нажимай кнопки – и ты сочинишь песню.
«Энтер» – и ты имеешь чертежи.
«Энтер» – и ты узнаёшь о болезни.
Только станешь ли ты композитором, врачом, писателем?
Нажми кнопку – узнаешь.
Я делал карьеру.
Он мне завидовал.
Он рвался.
Он подражал.
Он списывал.
Тогда я специально для него сделал ошибку.
И он отстал на пять лет общего режима.
Так они и продвигались в жизни.
Один двигался, движимый желанием заработать, второй – движимый завистью к первому.
И оба достигли больших успехов.
Так они и жили.
Один – широкий и щедрый, но денег у него не было.
Другой – скупой и жадный, но деньги у него были.
Поэтому жили одинаково и умерли в один день.
И были поводы для горя, и были поводы для радости.
У каждой семьи.
Конечно, хотелось бы, чтобы дела и благородные принципы действовали благодаря своей очевидности.
Но так почти не бывает.
Только в силу выгоды для каждого.
Кто-то ловит рыбу, кто-то ловит дичь, кто-то ищет грибы.
Этот ищет деньги – и находит дичь, грибы и рыбу.
Он ошибался только в людях, остальное мог предвидеть.
Я всегда просыпаюсь в одиннадцать, хотя встаю в семь.
Организм не обманешь.
Я сова.
Ободряюсь к вечеру.
Ем ночью.
К старости взбодрюсь окончательно. Гуляйте, совы, ночь близка!
Что делать человеку, который не делает зарядку?
Который сонно сидит перед зеркалом, не в силах собрать мышцы в пресловутое лицо? Не в силах собрать мысли в форму головы? Так и тянет лечь.
И поручить дивану!..
Пусть диван создаёт форму.
Физкультура продлевает жизнь на пять лет. Но эти пять лет надо провести в спортзале.
Физическая жизнь строится очень просто. Вначале тело заменяет мозги, потом мозги заменяют тело.
Мы жизнь не выбирали – мы в неё попали, как лисица в капкан.
А будешь освобождать лисицу – она тебе лицо порвёт.
А не удивительно ли, что такая маленькая пуля убивает человека?
Как изобретательны люди. На таком расстоянии.
Неизвестно откуда. Шальная.
Летают пули вместо пчёл. Предупредительный свист.
Он даже не предупреждает, он уведомляет.
И… полная тишина наступает в двух случаях.
Если нет всех. И если нет тебя.
Товарищи пассажиры! Прошу не волноваться и оставаться на своих местах до полного окончания бомбометания. Светлячки, которыми вы любовались, – зенитный огонь. Вас приветствует экипаж ночного бомбардировщика.
Вражеская разведка точно знала начало нашего наступления.
Но, так как мы опоздали с канонадой и не подошли тылы, мы начали на десять часов позже и выиграли бой.
Сегодня при таком количестве войн, ураганов, наводнений, бомбёжек, взрывов нельзя говорить: «Не повезло».
Надо говорить: «Тьфу-тьфу! Повезло мало! Тьфу-тьфу! Повезло меньше, чем вчера. Тьфу-тьфу! Совсем, совсем крошечно повезло».
Даже если ранило…
«Ещё чуть-чуть, и не повезло бы совсем».
Все мне говорят: «Не ищите лёгкую жизнь», – а никто не объяснит, почему я должен искать тяжёлую.
Надо очень держаться за то, что имеешь. Жена хорошая – держи жену. Рояль – держи рояль. Держи публику. Скрипочка есть? Палочка полосатая, пистолетик, штаны форменные?.. По штанам, роялю, жене и скрипке вас отличают от других голых!
О чём я хотел спросить вас?..
Так… На это вы всё равно не ответите… От этого вы страдаете так же, как я.
Это вас не интересует, как и меня.
Тут вы мне не добавите. Собственно, у вас те же источники.
На это вы всё равно не ответите.
Об этом и слова не скажешь.
Об этом вы тоже ничего не знаете.
Ну а это мы знаем все.
И всё-таки спасибо за разговор.
Жизнь полосами идёт. Была полоса взлётная. Сейчас полоса посадочная.
Не могу никак приспособиться к нашей жизни.
По-прежнему при взлёте и снижении тошнит.
Я внезапно оделся красиво. Выпил. Вспомнил двух лучших людей на этой земле. Подумал о себе хорошо. И стал ждать: с кем бы поговорить.
Этапы большого пути: Ничего без меня не делай. Потом делай, как я.
Потом делай за мной. Потом делай без меня. Потом делай что хочешь…
Четыре кота прослушивали соловья в качестве худсовета министерства. Восторженный приём. Крики: «Следующего!»
Он так упорно думал о куске колбасы, что вокруг него стали собираться собаки.
Мне нравится автомобиль «Смарт» – парковка не проблема. Вот этот пёс уйдёт с дороги, и я стану на его место.
Собака давно успокоилась, а хозяин всё орал и орал.
Мой друг Толя бегает всё время вдоль берега.
Чтоб с ним поговорить, я побежал рядом.
И продержался три вопроса:
– Как живёшь? Как дела? Что у Изи?
О здоровье не спрашивал.
И так видно.
Выдержал два своих ответа и сошёл с дистанции.
Сосед по самолёту мне рассказывал: у него в Нью-Йорке в туалете плакат – «Не сиди просто так, думай что-то», – и подпись – «мама Жванецкого».
Я стоял посредине пустой улицы в Ульянке и рассматривал закат, и вдруг осторожно постучали в спину:
– Разрешите пройти!
– Пожалуйста. – Я отодвинулся, и он прошёл, с трудом сохраняя вертикальное положение.
Утром оказался обыкновенный, мягкий, интеллигентный человек.
А ночью он храпел так, что всё купе валялось в судорогах.
На вопрос: «Как живёшь?» – завыл матерно, напился, набил рожу вопрошавшему, долго бился головой об стенку…
В общем, ушёл от ответа.
Он умер от большой-большой, широкой– широкой, русской-русской тоски по лучшей жизни.
Мало того что он сам идиот, он ещё этим заражает окружающих.
Он поехал за тишиной.
Он её нашёл там – дальше.
Он оставил всё дома: машину, вой сирен, визг тормозов, угрозы динамиков, мат подростков, крики дешёвых радиостанций, бесконечные объяснения тех, кто всё понял.
Он как-то ночью выбрался и уехал искать жизнь, лишённую голосов.
Если этот голубь ещё раз так близко подлетит к моему окну, я вылечу ему навстречу, и мы полетим, оживлённо беседуя, прямо в закат, в зарево, и из серых станем розовыми, а потом чёрными.
Две точки, две домашние птицы, не умеющие добывать хлеб воробьиным нахальством. Дадут – поедим, свистнут – взлетим высоко-высоко и крепко, раз и навсегда, запомним свой дом…
Были женщины, но не было жены.
Были слова, но не было романа.
Были квартиры, но не было дома.
Были деньги, но не был богатым.
Жизнь так и не сложилась из отдельных дней.
Природа таланта
Природа таланта – уходить в небо. Начинать с нами и уходить вверх.
Вот он снимет с тебя руку, и ты перестанешь так умно говорить, так проницательно смотреть.
Ты так интересен, потому что он держит руку на тебе.
Главное отличие одного человека от другого, одного художника от другого – наличие или отсутствие души.
Ум и талант не всегда встречаются. А когда встречаются, появляется гений, которого хочется не только читать, но и спросить о чём-то.
Существуют писатели, как солнце над миром. Они освещают всё.
А есть – как лампочки. Они пониже, поподробнее и, главное, светят в тёмное время.
Если спросят: «Что он пишет?» – скажи: «Тексты к размышлениям».
Быть экономным в юморе.
Юмор в наше время хлещет, как прорванная канализация или цивилизация.
Юмор и веселье – противоположные понятия.
Веселье не поддерживает.
Поддерживает оптимизм.
Ирония расскажет о тебе больше, чем шутка.
Они лучше нас. Они моложе нас. Они красивее нас. Они подвижнее нас. Они техничнее нас. Они веселее нас. Они толковее нас. Мы, пожалуй, только остроумнее. И с этим одним – им, а со всем остальным – нам надо смириться.
И нести каждому свою чушь как свой крест.
Когда вы выходите на сцену, вы обязаны иметь успех. Вам простят всё, если вы будете иметь успех.
И не слушайте никого. Успех всегда один. Не бывает коммерческого, симфонического. В низком есть высокое, в высоком – низкое. Идите докажите мне, что Горовиц не великий эстрадный артист, а Райкин ниже Рихтера.
Садясь писать, вы вошли в лабораторию. Вы обязаны сделать открытие.
Если вы его не сделали, постарайтесь об этом молчать.
У обычного художника вы смотрите на красавицу.
У великого – она смотрит на вас.