Моя сатира не на протесте, а на сострадании.
Я дешифровальщик.
Я расшифровываю пузыри утопающих.
Подгоняемый комплиментами, художник попадает в ловушку, даже, может быть, кем-то расставленную. Кабана под выстрел гонит страх, художника – комплименты.
Если красоту природы воспринимать как фон – это эгоизм,
если как содержание – это творчество.
Я с тобой согласен.
Я – не писатель.
Но я очень хороший не писатель…
Всю жизнь я задаю вопросы. Задам вопрос и любуюсь им. На ответ не рассчитываю.
Настоящий сатирик как пономарь: ударил в колокол и ушёл спать во время наводнения.
Я позицию не меняю.
Это власти меняют позиции относительно меня.
Талант бывает непризнан. Дурак – никогда.
Наши мысли – гул, наш протест – инфаркт. Сидеть начеку и лежать насмерть. Атаковать врага из больницы. Расшатать его своим параличом. Добить своей смертью. А чтоб задумались все, надо умереть молодыми.
Мы живём в такое время, когда авангард искусства располагается сзади.
Сытый сатирик – это юморист.
На самом деле мой талант в том, чтобы не говорить шутки, которые я мог бы сказать.
Юмор – способность сказать, не договорив. И понять, не дослушав.
Раньше я боялся, что меня могут забыть. Теперь боюсь, что меня могут запомнить.
Бездарный затихает на первом провале. Талантливый идёт дальше.
У талантливого куча провалов, у бездарного – один.
В каждой крупной личности есть что-то мелким шрифтом.
Гениальные произведения – такие же создания Бога, как птицы и животные.
Непоявление их оставляет это место пустым.
Наш сатирик играет только на первенство страны.
Любой музыкант играет на первенство мира.
Что такое писательский ум? Не договаривать половину фразы.
Что такое писательское счастье? Немножко написать и пить, пить, пить.
Что такое писательский ребёнок? Тот, кто о любви к себе узнаёт из произведений отца.
Что такое писательская жена? Женщина, которая сидит дома и с отвращением видит в муже человека.
Что такое писательская квартира? Место, где у него нет угла.
Что такое писатель в семье? Квартирант – «ты всё равно целый день сидишь, постирал бы чего-нибудь».
Что такое писательская жизнь? Ни одной мысли вслух.
Что такое писательская смерть? Выход в свет.
– Что движет поэтом?
– Талант.
– Что защищает поэта?
– Чувство юмора.
– Что заставляет поэта?
– Чувство долга.
– Чем платит поэт?
– Одиночеством.
– Чем расплачивается?
– Свободой.
Снова простая вещь. Гуляешь, небрежно одетый, по суровому морозу в окрестностях, где живёшь. Гуляешь, гуляешь. Обратно нечем. Автобуса нет. Гуляешь назад до полного околевания. Случайно попадаешь домой. Раздеваешься в тепле, садишься к письменному столу. И пишешь, пишешь и получаешь наслаждение. Не от работы, конечно, от тепла.
Писать, простите, как и пи́сать, надо, когда уже не можешь.
Я работаю в жанре мелкого брызга, в отличие от плотной струи прозы, но состав – тот же.
Я же говорил: или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными.
Боже! Ты мастер пауз. Молю тебя о единственной: между успехом и тревогой.
Страна неограниченных возможностей
Страна неограниченных и невозможных ограничений.
Обмен мнениями в нашем обществе привёл к неожиданным результатам: обмен никому не нужен? И мнений осталось два.
Главенствующая идея – разрушать то, что появляется, и подравнивать то, что растёт.
Глушить сорняками, и подравнивать, и подравнивать, превращая в одинаковое, стриженое, убогое, с сорняками во главе.
Любимая фраза в фильмах про КГБ: – Почему сразу не пришли к нам? Кто-то пришёл сразу.
До сих пор не вышел.
На Колыме сидели трое.
Один был против коммунизма. Второй был за коммунизм.
А третий – просто коммунист.
Как говорят в милиции, отсутствие судимости не ваша заслуга, а наша недоработка. (т. м.н.я.)
Рассказ прошедшего через расстрел.
– Я им говорю: «Я понимаю – вам страшно. Вам хочется предать… Вы просто не торопи́тесь… Вы всегда успеете это сделать!»
У нас Сталина любят за создание очень эффективной государственной системы: сегодня донёс – завтра посадили.
Аплодисменты во славу Сталина – тех, кто не сел, – очень искренние.
В школе при советской власти ученики на двух партах вырезали слово «икс», «игрек» и так далее…
Директор в панике: не стирается, не закрашивается.
Физик придумал и дорезал слово – получилось XVIII съезд партии.
Почему партия всегда сильнее нас.
Мы по её призывам боролись за светлое будущее, она – за своё настоящее.
То есть мы не знали, за что.
Она знала, за что.
У моего знакомого на всей технике – телевизор, компьютер, музыкальный центр, кухонный комбайн, – на всей мебели таблички, где гравировка «Дорогому Михаилу Григорьевичу от сотрудников таможенного управления».
Щит на дороге у леса: «Стоматология». Трое оскалившихся – папа, мама и грудной тип.
Потом щит «Магазин «Спецодежда».
Эта же семейка, оскалившись, в комбинезонах.
А в конце мойка – они же со шлангами. Кафе «Отдохни» – они же с чашками. Видимо, местные.
Наша страна лето переносит плохо.
Снега ждёт…
Покрыть чтобы войну, грязь, провалы, разруху.
И вроде получается – белое всё.
Только люди на белом ещё грустнее и озабоченнее.
И машины грязные.
Лучше уж летом.
Хотя бы виден масштаб работ.
Рыбалку и охоту любят военные и начальники.
Они с детства выслеживают, сидят в засаде, подстреливают и выдёргивают из жизни.
Поменялись референты, и те же начальники заговорили другими словами.
Довольно резко все перешли из коммунистов в православные.
Нам достались начальники, как камни на своих местах.
У него в глазах написано:
– Без меня вам нельзя, а со мной у вас ничего не выйдет.
Наш новый русский в Гонконге сел на рикшу, и рикшу оглоблями подняло в воздух, где он и перебирал ногами.
Долгое время мы бывали в разных странах, не выезжая из своей.
Теперь другое дело.
Так что лучше нас не раздражать.
Наша страна – родина талантов, а наша Родина – их кладбище.
Как же надо ненавидеть эту страну, чтобы бросить квартиру после такого ремонта.
Когда я работал в порту, самое печальное было сравнивать себя.
Ты бегаешь, а пароходы стоят.
А когда остановился ты – уходят они.
В Африку, в Индию, в Сингапур.
А ты стоишь, где стоял.
И только смотришь и не понимаешь, не понимаешь. Советская власть умела…
Он мне рассказывал,
как однажды на пустынном берегу под Керчью,
в страшную штормовую ночь,
когда ревело море, метались тучи
и проблеск маяка почти не виден,
ровно в три часа
его дико потянуло в Америку.
Продолжалось это примерно 15 минут.
Затем море успокоилось,
тучи пропали,
и он остался в чём был.
Американка всё не могла понять, почему такое количество звонков на дверях квартиры. Ну, ей объяснили, что один звонок в спальню, другой – в прихожую.
Куда хочешь войти, туда звони. А то, что на звонки выходят разные люди, не имеет значения – семья такая.
Большие пространства делают человека неряхой.
Нагадил – ушёл.
Здесь нагадил, туда перешёл.
На чистое место, чёрт возьми.
В маленькой стране жил бы в этом. Поэтому там чище.
Я бы сказал о нашей земле – загажена, но нетронута.
Что касается управляющих, то на Руси их было два типа: самодуры и самородки.
Расплата за богатство: изоляция, охрана, стресс и риск не вернуться домой.
Расплата за бедность – масса свободного времени, любовь, дружба, лёгкое перемещение в пространстве и мечта разбогатеть, чтобы отведать сказанное выше.
Охранник пытался заслонить хозяина по производству пива.
И не смог…
Прикрыл процентов десять.
А враги в охранника даже не попали. Пивной король в больнице.
Охранник уволен.
Враги возобновили учения.
Жизнь олигарха – это математика, это шахматы, это жестокость, это обман и многое другое, чего писатель уловить не может. Если бы уловил, разбогател сам.