Почему человек любит алкоголь?
Не сомневаюсь, что практически каждый человек, если он обратился к врачу с сакраментальным вопросом: «Пить или не пить?» — на сто процентов изначально уверен, что ответ получит однозначный: «Конечно, не пить». И уверяю вас — ошибется (разумеется, я сейчас исключаю те клинические случаи, когда употреблять алкоголь действительно опасно). И ошибется потому, что медицине, да и науке вообще, известны не только негативные стороны воздействия этилового спирта на организм человека, но и нечто другое. И хотя это «нечто», может быть, и неловко определять как положительное, но от истины никуда не деться: в ходе исторического развития человечества алкоголь играл (и играет до сих пор) крайне важную роль. Вот вам и исходные посылки для решения проблемы «человек и алкоголь»: с одной стороны, это проблема общая, социально-историческая, с другой — частная, касающаяся здоровья конкретного человека; с одной стороны, это цена, которую в XX веке заплатило общество за борьбу с пьянством (последствия «сухого закона» в США — организованная преступность, всесильная мафия, а в России — две революции), с другой — только обитатель гипотетической земли «абсолютной трезвости», вроде свифтовской Лапуты, не имеет понятия о белой горячке или циррозе печени у пьяниц. И как же тогда в поисках истины проскользнуть между Сциллой здравых закономерностей социальной истории человечества и Харибдой здравых же медицинских претензий к людям, употребляющим алкоголь?
Мифы и легенды разных народов бережно хранят имена первооткрывателей и разработчиков виноделия. Тут и Дионис-Бахус с виноградной лозой, найденной им на горе Нисе, и Буньи из народа Бангонго, автор пальмового вина («Сказки с реки Конго»), и Абаанги, прародитель гуарайю, научивший жену варить хмельную чичу из пожелтевших клубней юкки («Легенды и сказки индейцев Латинской Америки»), и ительмен Кутх-ворон со своим мухоморно-голубичным чиримом («Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки»), и многие другие. И если из всего этого и возник в конце концов социальный феномен праздника, то в своих, так сказать, эволюционных истоках это скорее побочное явление, поскольку первобытному человеку было чаще всего не до плясок на лужку. Чувство голода и страх — вот основные эмоции его непродолжительной жизни. Унаследованная от эволюционных предков привычка сохранять впрок скудные излишки природных продуктов питания, в частности дикорастущих плодов, обернулась тем, что наш древний родственник однажды не выплюнул горько-сладковатые забродившие ягоды, а, сморщившись, пожевал, проглотил и вдруг ощутил, что ему хорошо. Ибо, вкусив первородного алкоголя, почувствовал он себя сильным и храбрым, и отпустила его боль в разодранной чьими-то клыками ноге, и от ощущения легкости и вседозволенности закружилась его голова.
Таким образом, именно антифобическое (подавляющее страх) и анальгезирующее, то есть обезболивающее, действие малых доз алкоголя и определило в первую очередь его, алкоголя, триумфаторское место в социогенезе. Однако только этими реалиями дело, конечно, не ограничивается.
Упомянутые свойства винного спирта (весьма полезные в определенных случаях) связаны с ослаблением торможения в коре головного мозга и характерным алкогольным возбуждением, попросту — опьянением, сопровождающимся, в частности, снижением критичности. И когда человек заявляет о своем желании расслабиться после напряженной работы или стрессовой ситуации, то он использует почти научную терминологию. Да, ему необходимо расслабиться, но для чего? Эйфория это даруемое вином состояние приподнятого настроения, неадекватной действительности беспечности, довольства — вот цель, ради которой толпятся у входов в винные магазины! И чем тягостнее для человека окружающая его действительность, чем меньше успехов в работе и счастья в личной жизни, тем желаннее для него эта дающая быстрый и достаточно надежный эффект жидкость. Так что было бы желание, а повод…
И еще один существенный момент. Ослабление тормозных процессов в центральной нервной системе и снижение уровня критичности значительно облегчают контакты между людьми с различными типами психического склада и характеров. В чем прелесть любого застолья? В единодушии. А единодушие — одно из непременных условий формирования коллектива. Постоянного или сугубо кратковременного, не столь уж важно. И скорее всего не будь вина с его коллективизирующей ролью, людям пришлось бы его придумать самим, ибо мы с вами — существа общественные, а из наслаждений жизни, если дополнить великого поэта, счастье человеческого общения уступает разве что любви и музыке. Ну а всю палитру социальных проявлений подобного коммуникативного эффекта — от нежного или настойчивого «Ты меня уважаешь?» до озверелого разграбления петербургских винных складов в 1918 году или трагических событий возле Останкинского телецентра в 1993-м — читатель без труда может воссоздать и сам.
Ни для кого не секрет, что различия в воздействии алкоголя на человека зависят от дозы. Малые или умеренные дозы — это эйфория, благостное ощущение единодушия, беспроблемности; большие дозы — это уже не что иное, как наркоз: глубокий сон с потерей сознания, болевой чувствительности и в конечном счете с подавлением дыхательного центра головного мозга. Однако с позиций современной терапии внутренних болезней воздействие этилового спирта на наши организмы отнюдь не исчерпывается его эффектами в центральной нервной системе. Более того, это воздействие практически не связано с нейрохимическими реакциями. Вся суть — исключительно в той радикальной метаморфозе, которую претерпела еще в XV веке технология виноделия.
Именно тогда в Генуе открыли процесс перегонки. А ведь от Адама горячительное зелье получали за счет естественного брожения, когда крепость напитков не превышала 20°, а чаще всего была значительно ниже. Теперь же из змеевика перегонной установки капала «огненная вода» — в идеале с любым содержанием алкоголя. И человечество бодро шагнуло в эпоху водок, джинов, виски и так далее. Однако их промышленное производство, сулившее баснословные прибыли, предстояло еще разработать, а широкий сбыт предполагал полноценное развитие стеклотарной индустрии. Поэтому быстрой алкоголизации населения не произошло. Короче говоря, нашей ликеро-водочной цивилизации понадобилось пять столетий безмятежного пьянства, прежде чем медицина осознала значение произошедших перемен.
Если степень опьянения зависит от концентрации алкоголя и дозы, то длительность опьянения — от эффективности работы алкогольдегидрогеназы — фермента, метаболизирующего винный спирт до неактивных соединений. Вспомним: пиво, разные вина, настойки, наливки с малым процентным содержанием алкоголя требуют для достижения эйфории многочасовых застолий. А вот хлопнув стакан водки, получить долгожданный эффект можно и в подворотне — так сказать, на бегу. И если в первом случае концентрация алкоголя нарастает медленно и неплохо контролируется вышеупомянутым ферментом, то при употреблении крепких напитков высокое содержание алкоголя оказывает уже прямое повреждающее, токсическое воздействие на клеточные мембраны и тканевые белки. Будучи, однако, чаще всего кратковременным, этот токсический удар сразу не приводит к печальным последствиям, но, суммируясь за годы из-за частых алкогольных возлияний, может вызвать так называемую «алкогольную болезнь».
Замечу: она — отнюдь не то, что подразумевают под хроническим алкоголизмом. В отличие от последнего, при алкогольной болезни, как правило, нет явной зависимости от алкоголя, привыкания к нему, всем известного (хотя бы по литературе) синдрома похмелья. Клинические же проявления сей болезни многообразны и, увы, тоже небезобидны. В сердце постепенно нарушаются основные его функции — сократительная и ритмическая. Далее: жировая дистрофия печени (обратите внимание — не цирроз!). И наконец, хронические, вялотекущие, сопровождающиеся уплотнением и ожирением ткани воспаления поджелудочной железы. Вот все это и служит основой, по мнению профессора Н.С. Мухина, для диагноза «алкогольная болезнь».
Но и этим печали не исчерпываются. У человека, который по собственному признанию «выпивает, как все» (но не алкоголика!), гнойные осложнения после воспалений легких, аппендицита или холецистита из-за снижения иммунной защиты организма протекают много хуже — порой так, что прогноз не только в отношении болезни, но и самой жизни становится проблематичным. Травматологи, в свою очередь, тоже подметили, что у регулярно пьющих людей переломы срастаются медленнее и чаще осложняются остеомиелитом.
И последнее. Всякий знает, что спирт горит синим пламенем, но не каждый связывает это с его калорийной ценностью. А ведь спирт — энергоноситель, и не хуже бензина! Поэтому следует держать в уме, что каждая рюмочка с содержимым крепостью в 40°, принятая после трудового дня, присовокупляет к жировой ткани лишнюю капельку жира. И это, в конце концов, делает внешний облик неблаговидным. А затем ведет к болезням уже от ожирения.
Говорят, в России пьют, как нигде. Однако сие мнение односторонне и во многом неверно. Просто в питейных традициях нашей страны, в отличие, скажем, от западной цивилизации, не сформировалась привычка употреблять крепкие напитки в разбавленном виде. И потому отрицательные эффекты «чистого алкоголя» наиболее демонстративно проявились именно среди российского населения.
В древние времена горячительное распределяли, а затем решали, когда его следует употреблять, колдуны, или жрецы, или вожди. Нынче каждый решает сам. Хорошо это или плохо? Я ни в коей мере не поборник регламентации свыше, а тем более — «сухого закона». Просто я уверен, что «праздник каждый день» — это удел детского возраста. Взрослым же приличествуют знание и рассудительность. Ибо сказано великим Омаром Хайямом:
Запрет вина — закон, считающийся с тем,
Кем пьется, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить — признак мудрости, а не порок совсем.
Вот потому-то, будучи доктором, я говорю спокойно: «Ваше здоровье!»
Если опохмелиться, то действительно легче станет?
Почему если похмеляться водкой, то врачи говорят, что ты уже алкоголик, а если с похмелья пить рассол, то — нет? В чем тут разница? И вообще почему на Руси испокон веков пьют рассол после пьянки?
С тех пор как человечество придумало хмельное питье, оно спозналось и с похмельем — отвратительной расплатой за пьяные излишества, при котором и голова разламывается от боли, и тошнота подступает, руки-ноги дрожат, а во рту — как это буквально все народы, словно сговорившись, называют — будто кошки нагадили! Потому и стремилась пьющая братия во все времена поскорее подлечиться, «поправиться». В стремлении к хорошему самочувствию все очень быстро узнали, что если выпить еще бражки или калгановой, пивка, благородного шампанского или вовсе портвейну «три семерки» употребить стаканчик-другой, то похмелье как рукой снимает. Недаром В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» так прямо и указывает: «Похмеляться — запивать пьянство, пить для поправления болезненного состояния. Похмелье — питье после пьянства, продолжение его».
Однако далеко не всегда, даже после обильных возлияний, требуются столь радикальные мероприятия. Иной с полным основанием утверждает, что и «после литра выпитой» чувствует себя «на все сто» и ни в каких похмельных средствах нужды не испытывает. И тысячу раз прав Николай Расторгуев, солист группы «Любэ», распевающий с эстрады, что «похмелье — штука тонкая»!
Дело в том, что этиловый, или винный, спирт, который содержится во всех горячительных напитках (ему одному они и обязаны своим опьяняющим действием), разлагается в организме человека специальным печеночным ферментом — алкогольдегидрогеназой. В процессе такого разложения образуется еще множество химических веществ, уже не способных опьянить, но зато вызывающих и головную боль, и тошноту, и прочие «радости» похмельного состояния. А количество этого фермента и скорость выработки его каждой отдельно взятой печенью у всех людей разные. На похмельную стойкость влияют и возраст, и камни в желчном пузыре, и перенесенные инфекции, вплоть до частых гриппов, но самое главное — врожденное, т. е. генетическое, качество синтеза алкогольдегидрогеназы. Перебрав крепкого, можно остаться без фермента в крови, да еще и с полным набором недоокисленных продуктов разложения спирта. Сами эти продукты не способны возбудить секрецию новой порции фермента, и, пока их нейтрализуют более медленные биологические превращения, похмелье вволю натешится вашей бедной головушкой. Знать бы каждому свою меру!.. А так только новая доза спиртного может пробудить активность отдохнувшей за ночь печени.
Чувство меры определяет и другую тонкость похмельного синдрома. Для повторного включения механизмов печеночной секреции во «вчерашнюю пьянку» нужны совсем ничтожные количества спирта, но именно спирта, а не прочих оттягивающих средств вроде кислых щей, жирного армянского хаша или различных простокваш и минеральных вод. Здесь-то и кроется тайна знаменитого российского огуречного рассола, в который для длительного зимнего хранения огурчиков (только их!) исстари добавляется водка — 3/4 стакана на 10 литров. И в полулитре этой благодати, настоенной на смородиновом листе и яблочном или виноградном уксусе, будет ровно столько молекул С2Н5ОН, сколь потребно и головку полечить, и не дать разгуляться заново зеленому змию. Кстати, таким же «секретом» обладает и кумыс. Подозреваю, что именно из-за содержащихся в нем 1–3 % спирта, а не за другие многочисленные лечебные качества кумыс продавался в буфете ЦК КПСС на Старой площади аж с восьми утра. По гривенничку за порцию.
А потребность часто опохмеляться крепкими напитками указывает, с одной стороны, на слабость ферментообразующей функции печени, с другой — на возникшую уже алкогольную зависимость. Такая зависимость и ввергает человека в запои. «Пьяница проспится, похмельный — никогда» — это на Руси было известно задолго до появления врачей-наркологов.
• Спирт хорошо связывается с жирами и белками, растворенными в плазме крови. Хорошо и плотно закусывая во время выпивки, можно уменьшить степень опьянения и алкогольный удар по печени.
• Жирные наваристые супы, употребляемые натощак на следующий день после праздничного застолья, быстро связывают в крови недоокисленные продукты алкоголя, способствуя тем самым улучшению самочувствия.
• Аспирин, который содержится в таблетках «Алка Зельцер», хорошо снимает головную боль при похмелье, но сам по себе похмельный синдром лечить не может.
• Капуста усиливает выделение желудочного сока и тем самым способствует пищеварению и насыщению крови жирами и белками. Если кислые суточные щи или квашеная капуста не облегчают вашего состояния после перебора, проверьте кислотность желудочного сока — она может оказаться пониженной. При этом необходимо обратиться к врачу.
• Если выпить натощак 5–10 таблеток активированного угля или столовую ложку какого-нибудь другого абсорбента, то они высасывают из кишечника остатки праздничного стола и резко уменьшаются симптомы похмелья. Этим способом очень активно пользуются в Западной Европе, где пищевые абсорбенты продаются на каждом шагу.
Правда, что приступ аллергии можно прекратить, выпив 300 граммов водки?
Профессор Б.Е. Вотчал действительно рекомендовал принимать при приступе аллергической бронхиальной астмы одну столовую ложку 33-процентного спирта с растворенными в нем лекарственными препаратами. Поскольку спирт очень быстро всасывается в желудок, такой способ введения лекарства равносилен по быстродействию внутривенному его вливанию. Но то — лекарство.
Спиртные напитки, обладая тем же свойством быстрого всасывания, несут растворенными в себе совсем иные вещества, которые сами по себе могут быть аллергенами. У больных поллинозом (аллергией к цветам и травам) употребление сухого вина может вызывать и крапивницу, и отек Квинке, и даже приступ бронхиальной астмы. Еще хуже может обстоять дело с игристыми винами, например, с шампанским. Пузырьки углекислого газа еще больше увеличивают скорость всасывания этой божественной влаги. А у аллергика при этом концентрация аллергена в крови возрастает почти мгновенно, что служит причиной внезапного, совсем неуместного насморка, осиплости голоса, а то и чего похуже.
Да и сама водка, даже без закуски, способна вызвать тяжелые аллергические реакции, как установили американские ученые, у больных с лекарственной непереносимостью препаратов пиразолонового ряда (таких как анальгин) так же, как и у лиц с рецидивирующим поллинозом носоглотки. Излишне говорить, что суррогатная водка, в которую обычно намешано бог весть что, вызывает такие реакции стократ чаще.
Застолье со спиртным ничего хорошего не сулит и людям, страдающим пищевой аллергией. Сопровождая стопку за стопкой различными вкусностями, можно вмиг покрыться зудящей пятнистой сыпью и так и не узнать, какое именно блюдо оказалось причиной такой напасти. Сказанное, впрочем, относится и к «двум кусочечкам колбаски», которой наспех заедают возле ларька дежурный стакан водки.
Так что, предотвратить аллергию винно-водочные изделия даже самого высокого качества, не в состоянии, а вот вызвать ее или обострить могут запросто.
Можно ли пить и здоровью не вредить?
Неужели от водки один только вред, как твердят врачи? Не верю!
Хотя при нашем безудержном пьянстве и малоэффективной борьбе с алкоголизмом врачу говорить о пользе спиртного как-то не с руки, но я согласен с великим таджикским поэтом Омаром Хайямом, написавшим еще в XI веке:
Запрет вина — закон,
считающийся с тем,
Кем пьется, и когда,
и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти
оговорки,
Пить — признак мудрости,
а не порок совсем.
Много пользы для человека таит в себе водка, если, конечно, выпивать с умом.
Кем пьется
Чем тягостнее для человека окружающая его действительность, чем меньше «успехов в работе и счастья в личной жизни», тем желательнее для него быстрый и достаточно надежный расслабляющий эффект одной-двух рюмок водки после напряженной работы или пережитой стрессовой ситуации. Не пьяное забвение, а заслуженное успокоение от забот приносят с собой эти рюмки, спасая зачастую окружающих от бессмысленных и беспочвенных конфликтов, вызванных «неврозом существования». Недаром в народе всегда с пониманием и сочувствием относятся к согражданам, «спрыснувшим радость или залившим горе» (по выражению братьев Стругацких), в отличие от бесшабашных пьянчуг, вызывающих лишь справедливое отвращение и презрение.
Когда пьется
И для куража не грех пропустить стаканчик. Это антифобическое (подавляющее страх) свойство крепких напитков, когда пьяному море по колено, тоже характерно только для винного спирта, т. е. для водки, и никакой другой дурман не дает такого ощущения собственного всесилия. Если прибавить к этому еще и способность водки облегчать и снимать боли (чем, кстати, нередко пользуются язвенники и больные стенокардией), то станет понятно, почему обязательными были и «боцманская чарка» на флотах всего мира, и законные «сто грамм перед атакой» во время Великой Отечественной войны.
И как ершовский Конек-Горбунок, что «зимой тебя согреет» и «в голод хлебом угостит», водка незаменима при тяжелых физических нагрузках, поскольку содержит большое количество быстро усваиваемой энергии.
Один мой больной, 40-летний сибиряк-лесоруб, многие годы выпивал по два стакана водки и при этом не имел никаких признаков цирроза печени или иных алкогольных болезней. Ведь стаканы эти попросту сгорали в «пламени лесоповала».
Много ли пьется
Алкогольная устойчивость зависит от столь многочисленных условий, в том числе и генетических, что единой для всех нормы, конечно же, быть не может. Однако каждый, пользуясь испробованным веками методом проб и ошибок, может определить для себя ту грань, за которой легкая степень опьянения (ради нее, собственно, и пьем!) переходит в видения «синих слонов», а ноги начинают выписывать кренделя по земле. Определенную таким нехитрым способом индивидуальную дозу и рекомендует соблюдать многомудрый Омар Хайям. А для приблизительной оценки своих способностей можно воспользоваться и среднестатистической российской нормой — «бутылка на троих», из расчета которой, кстати, сервируются банкеты в ресторанах и закупается «горючее» для семейных торжеств.
С кем пьется
В чем прелесть любого застолья, даже в подворотне? В единодушии. А единодушие — одно из непременных условий формирования коллектива, пусть и сугубо кратковременного.
Кстати, культура питья, которую древний таджикский философ и называет «признаком мудрости», противопоставляя ее пьянству, предполагает к тому же употребление доброкачественных, а не суррогатных напитков. И те, кто, как пел Высоцкий, «гадость пьет из экономии», могут хоть нырять на дно своей бутылки с бормотухой — вышеописанной пользы они из нее все равно не извлекут.
Почему человек любит курить?
«Бросить курить легко, — язвил Марк Твен, — я сам бросал десятки раз»… Эта задача до сих пор отнюдь не стала легче.
И неудивительно, поскольку не едино никотином связан слабовольный страдалец со своей вредной соской. Быстро привыкая к раздражающему действию табачного дыма, курильщик обретает другую, уже не химическую зависимость, нередко куда более прочную! Но и этого мало! Ритуальный характер процесса курения — утренняя папироска, пара затяжек после обеда, сигарета до… и сигарета после… — превращает это действие в поведенческий стереотип, бороться с которым неизмеримо сложнее. Недаром сказано: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Спички и пепельницы, зажигалки — все эти «Ронсоны» и «Зиппо», золотые, самодельные, с бриллиантами и без, давно ставшие и привычными подарками, и предметами коллекционирования, и объектом усилий художественной индустрии… Разве может справиться с таким мощным давлением на психику курильщика кусочек никотинового пластыря, налепленный на пузе, или горсть таблеток, даже и вызывающих тошноту после сигареты? Конечно, нет!
Поэтому так малоэффективны современные лечебные методы, основанные, по сути, на павловском учении об условном рефлексе. Российский лауреат Нобелевской премии говорил, что подавить условный рефлекс можно, создавая не поощряющие, а, наоборот, резко тормозящие его условия. И раз курение — привычка, основанная на никотиновой зависимости организма, то и показалось достаточным разработать препараты типа «Табекс», «Лобесил» или «Анабазин гидрохлорид», которые вступают в конкурентные биохимические отношения с никотином. Вместо кайфа курильщик, затягиваясь, начинает испытывать тошноту, головокружение, словом, все то, что описывал еще Марк Твен. Действие этих веществ, как и самого никотина, весьма кратковременное, но, чтобы вызвать стойкое отвращение и разорвать таким образом условно-рефлекторную связь, они представлялись вполне эффективными.
Увы, производители пластыря «Никотинел» (тоже из серии аналептических средств) рождаются в столетии гораздо чаще, чем нобелевские лауреаты! И академик М.Д. Машковский, наш ведущий фармаколог, в соответствующей главе своего «Руководства» вынужден был признать, что «отвыкание от курения требует не только применения таблеток, но и одновременно твердого решения курильщика прекратить курение».
Психологически бороться с курением можно по-разному. Можно до смерти напугать человека, как описано в рассказе Стивена Кинга «Корпорация „Бросить курить“», или, как делают иные онкологи, запугивая пациентов неизбежным раком. Можно закодировать курильщика, что в конечном счете тоже приводит к невротической ошибке. Канцерофобия и общее снижение психологической устойчивости — еще не самая дорогая расплата за такие «оздоравливающие» методы.
С другой стороны, многие, даже и не зная азов психологии, интуитивно выбираются на правильную дорожку. Чем, как не ритуальным изменением поведенческого стереотипа, можно назвать категорическую клятву на публике бросить курить после Нового года, после рождения наследника, после выхода на пенсию?.. С обязательным разрыванием и выбрасыванием в помойку последней пачки. Для людей с повышенным самомнением и боязнью показаться смешным в глазах окружающих подобного символического жеста бывает достаточно, чтобы напрочь отбить у себя охоту курить, даже и тайком. А изгнание мужа, закурившего сигарету, на лестничную площадку или на балкон под предлогом заботы о здоровье малолетних домочадцев разве не создает для него дискомфорта, что резко ослабляет сам поведенческий стереотип? Каждый может вспомнить, какими неаппетитными бывают сигареты или папиросы, выкуренные впопыхах в театральной курилке во время антракта или в больничном туалете. Если лишить курильщика всех таких привычных и, замечу, очень сильных связей с табаком, тогда он, пожалуй, и не выстоит один на один с вышеупомянутой фармакохимией. Но только в этом случае!
К слову сказать, не только индивидуальному, но и общественному сознанию оказался доступен этот интуитивный путь борьбы с курением. Выгнав курильщиков на улицы изо всех ресторанов и кинотеатров, из школ, больниц, банковских офисов, словом, отовсюду, в Соединенных Штатах Америки, по-моему, создали все предпосылки для резкого сокращения числа курящих. А следовательно, и для дальнейшего увеличения сроков продолжительности жизни всей нации.
Может ли курение укрепить здоровье?
Нет, ни в какой мере, предупреждает наш Минздрав на каждой пачке сигарет. Как и главный хирург США. Да и любой здравомыслящий медик, даже если и сам курит, знает, что ничего хорошего эта привычка для здоровья не сулит. Как же прикажете понимать тогда рекламный призыв: «Курите на здоровье!», которым завлекает нас со страниц газет японский «друг — мундштук»?!
Никотин, содержащийся в табаке, капля которого убивает лошадь, и канцерогенные вещества, вызывающие рак легких, — вот и все вредоносные факторы табачного дыма, известные широкой общественности. В наше время, когда всемогущество научных технологий мало у кого вызывает сомнение, очень соблазняет возможность освободить курильщиков от страха перед этими «факторами риска». Товар с такими свойствами должен пользоваться не меньшим спросом, чем сами табачные изделия, являющиеся испокон веков одной из основ бюджета, помимо водки, для всех курящих государств.
Но вот от дыма, даже и лишенного всей этой смертоносной дряни, спасать курильщиков никто не собирается. Потому что именно ради затяжки подносим мы огонек к сигарете или папиросе, к трубке или сигаре. Ради того условного рефлекса, сиречь привычки, при которой дым, раздражая слизистую оболочку носоглотки и дыхательных путей, дарует нам и успокоение, и возбуждение, и кайф, и сосредоточенность — смотря по обстоятельствам. Он-то и кормит табачных производителей и всех прочих друзей курильщика.
Постоянно вдыхая табачный дым, человек очень быстро обеспечивает развитие у себя хронического бронхита курильщика. Без повышения температуры, без одышки, зачастую без обильного выделения мокроты, что характерно для такого заболевания при его инфекционном происхождении (например, при сильной простуде). Но стенка бронхов, раздражаемая дымом, все равно утолщается, а их способность беспрепятственно пропускать воздух в легкие и обратно с годами падает. Уменьшается дыхательная поверхность легких, та самая поверхность, на которой происходит взаимообмен кислорода и углекислоты между воздухом и кровью. У здорового человека, если развернуть его легкие, она равна поверхности олимпийского плавательного бассейна пятидесяти метров в длину и шириной на восемь дорожек. У курильщиков со стажем 15–30 лет остается для жизнедеятельности, образно говоря, одна, от силы две дорожки.
Говорят, можно «видеть» руками, как это делают иные экстрасенсы. Можно «слышать» голоса потустороннего мира и без помощи ушей. Можно даже думать, как всем известно, не головой, а совсем другим местом. Но дышать можно только легкими, с этим согласны даже самые яркие противники традиционной медицины. И когда задыхающийся в свои 40–50 лет курильщик умоляет врача: «Ну сделайте, чтобы я смог хоть один пролет лестницы одолеть без этой проклятой одышки!», не о никотине и канцерогенных смолах в табаке их общая печаль, а о том, где бы раздобыть ту жизненно необходимую «дорожку» дыхательной поверхности, что так неосмотрительно он пустил на распыл, хотя бы и на пару с «дружком-мундштуком»…
• Курение в подростковом возрасте (в 10–15 лет) может вызвать задержку в росте.
• Утренняя сигарета, особенно выкуренная натощак, может спровоцировать столь интенсивный приступ стенокардии, что он нередко приводит к инфаркту миокарда. Причем даже в молодом возрасте.
• Медикаменты, применяемые для лечения от табакокурения, могут вызвать обострение стенокардии у человека, страдающего ишемической болезнью сердца. Так же как и существующие для этой цели методики иглоукалывания. Об этом стоит задуматься до развития у себя ИБС, а еще лучше — до привыкания к курению.
• У завзятых курильщиков резко нарушена усвояемость витамина С, необходимого для нормальной работы надпочечников. Поэтому курение снижает устойчивость организма к любым стрессам.
• Группа американских ученых установила, что у курильщиков реже развивается болезнь Альцгеймера (дегенеративное слабоумие). Вместе с тем многочисленные работы исследователей всего мира убедительно доказали немаловажную роль курения в прогрессировании склероза сосудов головного мозга. Расстройства мозгового кровообращения, вызванные склерозом, тоже не способствуют сохранности интеллекта. С той только разницей, что встречаются они неизмеримо чаще, чем болезнь Альцгеймера.
Почему весной чаще всего болеем?
Переход с зимнего времени на летнее, даже и освященный многовековыми биологическими традициями, оказывается для человека отнюдь не безразличным. И если поэты, начиная с Гомера, связывали рассеянную мечтательность и бессонницу с весенним пробуждением богини Любви, то врачи, начиная с Гиппократа, всегда усматривали в повышенной утомляемости, раздражительности и вообще в ухудшении самочувствия проявление весенней астении — снижения защитных и приспособительных свойств организма.
Подобная перестройка неблагоприятно сказывается на течение многих хронических заболеваний, в основе которых лежит нарушение саморегуляции. В эту пору вся система желез внутренней секреции работает с повышенной нагрузкой, приспосабливая нашу жизнедеятельность к изменениям температурного режима в окружающей среде, удлинению продолжительности светлого времени суток, увеличению потока солнечной радиации, и на обычное «обслуживание» привычных хворей у нее может просто не достать силенок. Поэтому канадский ученый Ганс Селье, автор учения о стрессе (мало кому нынче не знакомо это слово!), и назвал сезонные обострения «болезнью адаптации», т. е. срывом приспособительных механизмов.
Язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки и хроническая пневмония, сахарный диабет и нарушения функции щитовидной железы — вот далеко не полный перечень болезней, которые с удручающим постоянством выводят нас по весне из строя, невзирая ни на какие диеты и вопреки любой борьбе со сквозняками. А весенняя эйфория, когда «даже пень в апрельский день березкой тоже стать мечтает», отнимает остатки рассудительности у лиц с неустойчивой психикой. Сердце и сосуды также испытывают запредельные перегрузки, поскольку принуждены обеспечивать возросшие потребности к весенне-летнему сезону. И гипертонические кризы у старшего поколения, и вегетативная дистония у молодежи тем острее реагируют на магнитные бури, чем громче в нас звучит голос предков.
Да и с любовью у весны, что бы там ни пели поэты, существуют свои, достаточно жесткие разборки. Судите сами, о каком здоровом потомстве могут помышлять родители, если зачинают его на пределе своих жизненных возможностей. При том еще, что рождается сей «плод любви весенней» в самую лихую пору зимней бескормицы и скупого студеного солнца. Раньше Природа таких оплошностей не прощала, и зимние дети выходили не в пример худосочнее летних. Нет, весна — это только пора поиска, выбора и время разве что сватовства, а уж свадьбы играли поздним летом или ранней осенью. Недаром в народе говорили: «На Благовещение птица гнезда не вьет, девка косы не плетет». Так что всему свое время!
• Страдающим язвенной болезнью весной показан прием антацидов и других противоязвенных препаратов даже без субъективных признаков обострения.
• Частое обострение стенокардии весной на фоне приема обычной дозы нитратов может привести к развитию инфаркта миокарда и без увеличения физической нагрузки.
• Головные боли, повышенная утомляемость и скачки артериального давления в весенние месяцы хорошо поддаются воздействию больших доз аскорбиновой кислоты — витамина С (1,0–3,0 грамма в сутки), поскольку содержание ее в надпочечниках в это время снижено не только из-за зимнего авитаминоза, но и вследствие повышенного «расхода» в процессе сезонной перестройки организма.