Когда стемнело, включил свет и снова зарылся в личные дела. В итоге смог разобрать все. Отложенными оказалось десятка два папок из почти двух сотен. Нормально я дал стране угля! Потянулся, до хруста в суставах. Все, на сегодня точно хватит. Если не отдыхать добровольно, организм все равно возьмет свое. Уложит в постель принудительно, психосоматику никто не отменял. Так что положенный мне выходной завтра пользую исключительно по назначению, решил я. А теперь домой.
Глянул на часы и едва не упал со стула — половина первого ночи! А ведь Николай так и ждет меня, не пискнул. Стало даже неудобно, что совсем забыл про парня.
Прошел в комнату для прикрепленных. Николай спокойненько дремал, удобно устроившись в кресле, даже похрапывал.
— Не спи, замерзнешь. Выдвигаемся домой. Завтра отсыпаться буду, так что и ты можешь взять отгул.
Николай, протер заспанные глаза, сдержал зевок.
— Есть взять завтра отгул! — улыбнулся радостно, ведь, как я помнил, завтра вечером он и планировал встречаться со своей пассией.
Пока ехал домой, в голове крутилась песня из будущего, того самого, которое я уже прожил. Автор песни — Михаил Елизаров — простым и понятным для народа языком описал цепочку событий, последовавшую в жизни героя после «реформ» Горбачева:
'Вот моя деревня, вот мой дом родной.
Это перестройка реет над страной.
Сокращенья, квоты, закрывают ТЭЦ,
Дома без работы забухал отец.
Комбинат закрыли, увольняют мать.
Я закончил школу, а хотел взорвать
Гребаную школу, райвоенкомат…
Я в шеренге голых будущих солдат.
Армия, учебка, прочая херня,
Строй, присяга, кепка, автомат, Чечня,
Мочат ваххабиты наш стрелковый взвод,
Я лежу убитый пулею в живот.'
Куплетов много, и все заканчиваются пулею в живот. А последняя строчка припева:
' — Будь ты проклят, Горбачев!'
После моего вмешательства в историю эта песня никогда не будет написана. И слава богу — пусть лучше никогда у советского народа не будет причин и поводов для подобного творчества.
Домой приехал уже совсем поздно. Тихо прошел на кухню, открыл холодильник. В кастрюле какой-то суп, судок с котлетами, миска квашеной капусты. На столе выпечка, заботливо накрытая льняной салфеткой. Я взял одну булку, съел, запил водой.
Посмотрел на часы — стрелки показывали второй час ночи.
Тишина. Светлана и девочки давным-давно спят, видят сны, я надеюсь, прекрасные. Решил не будить супругу, лечь в зале на диване. Не включая света, прошел в комнату и, предвкушая, как сейчас отрублюсь, рухнул на диван.
Подо мной что-то слабо трепыхнулось — и по ушам резанул пронзительный, на грани ультразвука, визг.
Глава 4
Я скатился с дивана на пол, сверху на меня упало одеяло. Визг прекратился, но кто-то спрыгнул прямо мне на живот, больно ударив острыми пятками. Босые ноги бегом прошлепали к выключателю. Вспыхнул свет.
Я отбросил одеяло в сторону и ошеломленно посмотрел в сторону двери. Там стояла рыжеволосая девчонка лет двадцати. Худющая. Глаза выпучены. На лице застыла гримаса ужаса.
Признаюсь, я растерялся. Может какая родственница по линии жены, о которой я ничего не помнил?
— Лидочка, что случилось? — в дверях появилась встревоженная Светлана в ночнушке.
— Там… — трясущимся от испуга тонким пальцем Лидочка указывала на меня как на призрака. — Этот мужик… упал. на меня!
Девушка громко всхлипнула. А Светлана разглядывала меня с нездоровым подозрением.
— Володя⁈ — строго спросила она, явно ожидая моего объяснения.
«Зачем он полез к Лиде?» — при этом думала она.
Вот еще только не хватало, чтобы жена приревновала меня к непонятно кому! Поборов закипавшее возмущение, поспешил объяснить спокойно и доходчиво:
— Свет, да я вернулся поздно — будить вас не хотел. Подумал, лягу в зале. Свет не стал включать, устал очень. Лег, а там… это вот, — я кивнул на непонятную гостью.
— Ага! Чуть не раздавили! — обиженно всхлипнула та. — Сплю себе спокойно, и вдруг меня будто бетонной плитой придавило.
Я поднялся с пола, зачем-то аккуратно сложил одеяло и положил его на диван.
— А ты мне на живот ногами прыгнула так, что чуть дух не вышибла, так что квиты. Это хорошо, что у меня пресс крепкий, иначе бы пришлось скорую вызывать, — беззлобно огрызнулся я. — Повезло еще, что на живот, а если бы чуть ниже, то всё, конец…
Женщины мой юмор не оценили. Лидочка фыркнула, а Светлана поджала губы и покачала головой — дескать, муженек совсем от рук отбился, так шутить при посторонних. Кстати, может и правда никакая не родственница? А кто же тогда? Рыжая гражданка в белой ситцевой ночнушке в синий цветочек была мне абсолютно не знакома. Я еще раз внимательно вгляделся в нее. Нет, эту тощую, нескладную девчонку я точно вижу впервые.
Света выдохнула и решила все-таки урегулировать ситуацию.
— Лидочка, познакомься, это мой муж, Владимир Тимофеевич. Володя, это наша домработница Лида. Ты ее еще не видел, она приступила к работе как раз в тот день, когда ты уехал в командировку.
— Ой… Здравствуйте! — девушка смутилась, покраснела так, что даже веснушек не стало видно. — Простите пожалуйста, это я от неожиданности завизжала.
Она метнулась к стулу, стащила с него фланелевый халатик, накинула поверх ночнушки. Я сгреб свою одежду, которую перед тем, как завалиться на диван, бросил прямо на пол.
— Все, девочки, рад знакомству, а теперь всем пора спать, — подойдя к жене, я обнял ее за плечи и увел в нашу спальню.
За нашей спиной Лида щелкнула выключателем, погасив свет, и прошлепала к дивану, бормоча себе под нос что-то невнятное.
— Я уже задремала и не слышала, как ты вернулся домой, — сказала Света, когда мы вошли в спальню. — Если бы Лида не завизжала, так бы и спала до утра. Хорошо, девочек из пушки не разбудишь. Если бы проснулись — перепугались бы.
— Она так вопила, что я думал, весь дом сбежится. И что у меня сейчас барабанные перепонки лопнут.
— Скажешь тоже… Испугал девушку, медведь этакий, а теперь все на нее сваливаешь?
— В любом случае, ты правильно сделала, что взяла себе помощницу. Теперь будет легче. Правда, я представлял кого-то посолиднее.
— Лидочка старательная и ответственная. Не смотри, что такая молодая — она многое умеет. И девочкам она безумно нравится.
— Ну если и девочкам… Как там у них дела, кстати?
— Ты знаешь, у Танюши очень хорошо идет музыка. Преподаватели говорят, что она талант. А вот Леночка опять в школе подралась…
— Охох, непутевая… Светик, ты прости, но я устал как последняя собака. Вроде и разговариваем с тобой, а на утро ничего и не вспомню — мозг словно бы выключен уже. Давай завтра подробнее поговорим, хорошо? У меня выходной будет как раз…
— Да-да, конечно, бегом в кровать! — усмехнувшись, поторопила жена.
Я откинул одеяло, лег на кровать и с наслаждением вытянулся:
— Завтра утром не буди меня слишком рано, пока сам не проснусь, ладно?
— Уже сегодня, но хорошо, будить не буду, спи… — жена прижалась ко мне, я обнял ее и тут же заснул.
Мечта идиота — выспаться при моей работе! Проснулся, правда, сам, но так рано, словно по будильнику. Впрочем, судя по пустой постели, Светлана встала еще раньше. Из кухни доносилось звяканье посуды, шипение и уже тянулись вкусные ароматы. Пройдя мимо ванной, я заглянул первым делом туда. По привычке собирался сказать жене «доброе утро», и вздрогнул от неожиданности, когда увидел на кухне чужую женщину. Вот блин, у нас же теперь домработница есть, как у настоящих буржуинов! Знаменитая ночная визгунья Лидочка, как же я мог забыть.
— А Светлана где? — ляпнул первое, что пришло в голову и только потом добавил: — Доброе утро, Лида.
— Доброе утро, Владимир Тимофеевич! А Светлана Андреевна в ванной, скоро подойдет… Она омлет себе заказала. А вы что будете? — затараторила Лидочка. — Тоже омлет? С колбасой? А еще я блинчиков напекла, но их можно и на десерт, с вареньем или со сгущенкой, например…
Я глянул на большое блюдо посреди стола, на котором ароматной стопкой лежали пышные, ноздреватые блины. Это их запах разбудил меня и завлек на кухню.
— Пожалуй, я выбираю блинчики, со сметаной.
— Сейчас… — через секунду на столе появилась глубокая мисочка со сметаной. — Пожалуйста.
— Смотрю, сноровистая ты, Лида, молодчина. Сама-то как вообще, ничего не болит? Не раздавил тебя вчера?
— Все в порядке, — девушка стыдливо отвела взгляд, вспомнив ночной инцидент. — Я обычно тут не ночую, у меня есть комната в общежитии. Но вчера с девочками сидела допоздна, пока Светланы Андреевны дома не было. Решили, что не стоит мне одной так поздно возвращаться через весь город.
— Правильно решили, — согласился я, с удовольствием уплетая блины и между делом рассматривая нашу домработницу. Внешность забавная, в детстве могла бы в «Ералаше» сниматься. Нос пуговкой, огненно-рыжие волосы, лицо усыпано веснушками. Лопоухая — розовые уши смешно оттопыриваются и почти просвечивают на солнце — прям как у мышки из детского мультика.
— А расскажи-ка о себе, Лида? — я проигнорировал ее слова о том, что моя жена вчера поздно вернулась домой. В принципе, Светлана взрослый человек, захочет — сама расскажет, где была. Не захочет — что ж, имеет право. У самого рыльце в пушку — свой грешок с Алевтиной мне никак не забыть. В случае чего, постараюсь не обижаться сам и тем более не обидеть жену.
— Да что рассказывать? В школе училась на одни пятерки. Родители хотели, чтобы я в медицинский поступила, как мама. Или инженером стала, как папа. А я взяла и отнесла документы в кулинарное училище. Потому что с детства готовить люблю. Ну что мне делать на заводе инженером или в больнице врачом? Тем более, я кровь как увижу, даже совсем немножко, то чуть в обморок не падаю.
— Тогда действительно, нечего, — согласился я, макая очередной блин в сметану. — А блины у тебя знатные, я таких еще не ел.