Девушка аж зарделась от удовольствия.
— Спасибо! Вы еще мои пироги не ели — язык проглотите! Так вот, после кулинарного техникума, когда закончила, меня по распределению, как отличницу, комсомолку…
— Спортсменку, — пошутил я словами из знаменитой комедии Гайдая, но оказалось, что угадал.
— Ну да… А вы откуда знаете, что я спортом занималась?
— Догадался.
Лида хоть и выглядела слегка тощей, но крепкие маленькие мускулы и спортивную фигуру было не спрятать. Движения уверенные, но плавные, грациозные. Она даже блины печет так, будто исполняет какой-то танец.
— Гимнастика?
— Ага. Даже разряд имею.
— А почему дальше не пошла?
— Травма. С бревна неудачно упала. Так жалко… — Лида вздохнула, сразу погрустнев. — Так вот, распределили меня в такое место, что даже мама перестала обижаться, что я решила поваром стать. Представляете, прямо в хозяйственное управление Совета министров! Вот только места повара не было, и товарищ Смиртюков предложил временно поработать горничной или домработницей. А место освободится, переведут поваром в Кремлевскую столовую.
— А почему в общежитии живешь? Я так понимаю, что родители твои в Москве и сама тоже москвичка?
— Да. У нас все дедушки-бабушки из Москвы. И прабабушки тоже. Кажется, никого из других городов в родне нет. А представьте, как зайдут в гости, так каждый родственник начинает мне говорить, что я свою жизнь загубила, когда в институт не пошла. Так я оттуда, от всех этих родственников, и сбежала — в общежитие. Сказала, что хочу жить самостоятельно…
— О, Володя, ты уже встал? — на кухню, вытирая мокрые волосы полотенцем, вошла Светлана. — А я девочек в школу проводила и решила искупаться. Мы с ними специально старались потише, чтобы тебя не разбудить. Ты же выспаться хотел, не рано ли поднялся?
— Не знаю, наверное, запах блинчиков разбудил — такой аромат и мертвого из могилы поднимет, — ответил я, но, перехватив недоуменный взгляд Лиды, подумал, что комплимент блинчикам у меня получился какой-то неоднозначный.
— Володя, когда у тебя уже на работе график станет хоть немного более стабильным? — присаживаясь к столу, грустно спросила Света. — Совсем дома не появляешься. Вчера вон даже в театр с Олимпиадой Вольдемаровной ходили. А ведь так хотелось бы с тобой!
Ну вот и раскрыт секрет позднего возвращения жены домой. Вместо коварного соблазнителя компанию Светлане допоздна составляла наша чудо-соседка. Жена никогда не была театралкой, но я очень рад, что пожилая оперная дива взяла над ней шефство. Всяко лучше, чем сидеть дома одной. Тем более, теперь есть кому присмотреть за детьми.
— И какой спектакль давали?
— Мы в Оперный ходили. Так красиво!.. Только непонятно ничего.
Если честно, мои впечатления от оперы не сильно отличались от Светиных. Я тоже ничего не понимал в этом виде искусства, но был впечатлен красотой и атмосферой представления. Последняя, которую посетил пенсионер Гуляев вместе с молодой любовницей Верочкой, была «Кармина Бурана» Карла Орфа. Впечатляющее шоу, что тут еще скажешь.
— Как-нибудь сходим вместе, — пообещал я жене, хотя воспоминания о Верочке слегка испортили настроение. Стало как-то стыдно и неуютно, словно бы в вонючую грязь наступил. А ведь действительно, я сильно изменился с тех пор. Не мне судить, но все-таки кажется, что к лучшему.
В коридоре вдруг затрещал телефон. Я вздохнул: ну вот, начинается… Сейчас точно вызовут на работу.
Не ошибся, к сожалению. Звонил Рябенко.
— Володя, у нас ЧП. Срочно в Заречье.
— Понял. Скоро буду.
Вот вам и выходной, который планировал провести вместе с женой…
Выбежал из подъезда. Подаренная Генсеком шестерка стояла в гараже. Быстро метнулся туда и скоро уже ехал по направлению к МКАДу. Оставил машину на стоянке возле госдачи, взбежал по лестнице на второй этаж. Все это время в голове билась мысль: «Что-то с Леонидом Ильичом».
Только когда Брежнев появился мне навстречу, я выдохнул. Слава Богу, с ним все в порядке. Идет довольный, расслабленный, на лице играет улыбка. За его спиной маячит Рябенко, стараясь привлечь мое внимание. Что-то не сильно пока на ЧП похоже… На всякий случай, я сосредоточился на мыслях генерала.
«Молчи! Не говори ничего! — думал Рябенко, выразительно глядя на меня. — Это я дурак ляпнул про ЧП, а ты сейчас у Лени спросишь. А тот пока и не подозревает даже ничего…»
Стоя за плечом Генсека, Александр Яковлевич отчаянно пучил глаза, явно пытаясь мне намекнуть. Его счастье, что я телепат и предусмотрительно изучил ситуацию своим способом.
— Володечка? А ты чего здесь сегодня? У тебя же выходной должен быть? — удивился Леонид Ильич.
— Нам с Александром Яковлевичем нужно с бумагами поработать, — ответил я и тут же ощутил облегчение генерала Рябенко. — Кое-какие хвосты остались, пару подписей забыл поставить и так еще, по мелочам.
— Ну что ж, тогда не буду вам мешать, — Леонид Ильич прошел мимо меня, потом остановился и попросил:
— Как закончите, зайди ко мне.
— Хорошо, Леонид Ильич, обязательно, — я кивнул и вслед за Рябенко направился к его кабинету.
Генерал выпроводил даже секретаря и, когда мы остались наедине, выдохнул:
— Хорошо, что не стал спрашивать про ЧП. Леониду Ильичу не говорили. И, скорее всего, не скажем. Не дай Бог с сердцем опять будет плохо…– Рябенко искренне переживал. И не столько за Генерального секретаря, сколько за друга, с которым большую часть своей жизни шел рядом, прикрывая спину.
— Что случилось-то, Александр Яковлевич? Рассказывайте, — нетерпеливо потребовал я. — Уж думал с Леонидом Ильичом что-то… Но судя по тому, что вы ничего ему не сообщили, может опять что-то на тему Галины Леонидовны?
— Вот ты прямо настоящий Шерлок Холмс! — поразился моей интуиции Рябенко. — С первого раза в десяточку.
— И что же Галина Леонидовна умудрилась отчебучить, лежа в больнице? Врача побила?
— Тебе бы все шутить, Владимир Тимофеевич, — Рябенко устало опустился на стул и потер руками виски. — Короче, дело такое. Вчера вечером ограбили Бугримову. Знаешь, кто это?
— Дедушка Дуров в юбке, — кивнул я. — Я же сам Галину Леонидовну отвозил в Щеглы, как раз после гулянки в «Арагви». Бугримова там тоже присутствовала.
Про знаменитое ограбление Бугримовой я хорошо знал из своей прошлой жизни. Но тогда все случилось под Новый год. Интересно, как ее ограбили в этой реальности?
— Ситуация бы нас вообще не касалась. Мало ли, кого грабят в Москве. Дело было так: на Котельнической набережной, как раз в том доме, где она живет, идут какие-то ремонтные работы. Что-то с проводкой. Потому консьержка спокойно пропустила двоих работяг с ящиками, в каких носят инструменты. Через часа полтора они вышли обратно, но слишком уж бережно прижимали к себе эти ящики. Консьержка попыталась с ними поговорить, но рабочие так спешили, что даже не остановились. Тогда заподозрившая неладное женщина поднялась по лестнице, проверить, все ли в порядке. Обнаружила, что дверь квартиры Бугримовой приоткрыта. А дрессировщица еще с утра ушла, причем ранее сообщила консьержке, что вернется очень поздно. Консьержка вошла в прихожую, а там на полу вывалены рабочие инструменты. То есть обратно в своих ящиках ряженые работяги выносили кое-что другое. Консьержка побежала вниз и со своего поста позвонила в милицию.
— Чего и следовало ожидать, — я хмыкнул, пожав плечами. — Никогда еще нарушение закона не сходило с рук. Никому. И Бугримова не исключение.
— А что, разве Бугримова нарушала закон? — удивился моей реакции Рябенко. — Народная артистка, наследница Дурова. Понятно, что не бедная женщина, но все же…
— Вы даже не представляете, Александр Яковлевич, насколько нарушала. То, что она ссужала деньги под залог старинных драгоценностей, причем делала это долгое время, вы, как я понимаю, не знаете?
— Правильно понимаешь, Володя. А ты откуда про нее так хорошо информирован? — Рябенко внимательно посмотрел на меня. — После той аварии не перестаю тобой удивляться, Владимир Тимофеевич. Бывают же такие полезные сотрясения…
— Сотрясение сотрясением, Александр Яковлевич, но что поделать — работа у меня такая. Говорить много не требуется, но слушать я привык внимательно. Так почему кража у Бугримовой драгоценностей является нашим ЧП? — спросил я, сделав акцент на слове «нашим».
— Прямо сегодня взяли человека, который собирался вывезти часть украденного за границу. Правда, лишь небольшую часть. Но что более интересно — вчера в милицию явился наш старый знакомый Борис Буряца и тут же оформил явку с повинной. В признании указал, что это он является организатором ограбления. Но заказ, дескать, получил лично от Галины Леонидовны Брежневой.
Глава 5
Ситуация получалась, мягко говоря, некрасивая. Перед празднованием шестидесятилетия революции, когда в Москву приедут гости с почти половины мира, такого уровня скандал вокруг семьи Брежнева будет подобен взрыву бомбы. Кража со взломом, похищение драгоценностей и попытка сбыть их за границу — это дело совсем другого уровня, а не простые кутежи дочки Генсека. И то, что наши невидимые «друзья» постараются его раздуть, к гадалке не ходи. Кстати, про гадалку…
— Джуна Давиташвили принимала в этом какое-то участие? — задал я только что возникший в голове вопрос.
Генерал Рябенко удивленно поднял брови:
— Хм… Насколько знаю, нет, не принимала. Но это лучше спросить у следователей. Дело сейчас в следственном управлении КГБ, но я прошу тебя лично проконтролировать.
— Понимаю, — я не ждал от Александра Яковлевича объяснений, но он, все же, счел нужным добавить:
— Видишь ли, Володя… Я знаю, у тебя сейчас и служба другая, и задачи на этой службе совсем другие стоят. Но ты меня пойми… Ни Солдатова, ни Григорьева послать разобраться с этим делом я не могу. Они… как бы это сказать… более поверхностные что ли… Нет у них твоей хватки, понимаешь? На тебя вся надежда. Но будь осторожен — нельзя, чтобы до Леонида Ильича дошли слухи. Вопрос надо закрыть побыстрее, но тихо.