Люций и метка, Эшер и игрушка, Маэстро и гипноз, Костик… слишком много всего.
В комнате остались только мы с Люцием. Теперь я заметила и камин, и высокие французские окна, закрытые тяжелыми шторами, и восточный ковер на полу, и насмешившие меня вазы с цветами, живописно расставленные на столиках и каминной полке. Такой гостиничный жест. Или сериальный. В настоящих домах, где живут люди, такого не бывает. Никто не будет каждый день покупать домой свежие цветы в таком количестве только чтобы они побыли деталью интерьера. Это для гостей. Надо ли понимать, что тут часто бывают гости?
Может быть, мой разум просто цеплялся за эти цветы, чтобы не думать обо всем остальном? Я не понимала, что меня ждет, никак не могла это узнать и вероятно не в состоянии была повлиять.
Люций сжал пальцами переносицу. Упс — у вампира тоже проблемы.
— А теперь расскажи мне вот что…
Или проблемы все-таки у меня…
— Какого хрена ты выперлась со своим мы знакомы? Я говорил молчать! И какого хрена ты полезла к Маэстро? И хамила Эшу? Ты вообще, блять, могла помолчать и постоять, как я говорил?!
— Видимо не могла, — я встретила бешеный взгляд Люция. Хорошо бы добавить, что бестрепетно встретила, но чего нет, того нет.
— Ты вообще дура необучаемая или тебя просто пиздить хорошо надо? — Люций сложил руки на груди. — Ты только намекни, чтобы я зря время не тратил.
— Мне, может, интересен ответ на вопрос.
— Какой?
— Ну тот — а то что? Ты меня тогда только укусил и поцеловал и в целом мне понравилось. Это было оно?
— Охуеть. — Люций почти растерялся. — Вот ты наглая. Освоилась уже? Решила, что плохого ничего не будет?
Я неопределенно пожала плечами. Самой интересно, в кого я такая смелая. Возможно, просто передозировка впечатлений.
— В принципе, это все упрощает. Ты теперь моя собственность и подвал открыт для нас официально.
Люций тряхнул головой и посмотрел мне в глаза. Зрачки были неотличимы от радужки — и то, и другое как тоннель во тьму. Мне показалось, что он даже доволен моим поведением. Или слишком зол и оттого почти ласков.
— Метка твоя неглубока. Ты можешь говорить с кем хочешь и делать, что хочешь. И тебе это не понравится. Идем!
Снова путешествие в темноте. Мимо нас проскальзывали тени и шорохи — никому из вампиров не требовался свет. Лестница, ступеньки вниз. Мы в подвале. Щелчок выключателя — слабый желтый свет.
Никогда не думала, что попаду в такую историю. В бетонный подвал. У стены которого стоит настоящая большая клетка. С цепями. С наручниками. Длинными цепями — я смогу передвигаться по клетке. И все. И эти наручники наденут на меня. И запрут клетку. И оставят вот так — на голом полу, без еды, воды, туалета и даже подстилки. И потом еще выключат свет.
Ну что, кто тут хотел получить возможность все обдумать?
07. Одно из занятий, оказавшихся неинтересными
Первые пять минут я почему-то надеялась, что меня просто пугают. Что это все ненадолго и Люций вернется, обматерит меня и расскажет, что это и было наказание. Честно говоря, на фоне остальных он стал пугать меня намного меньше. Они были какие-то совсем не похожие на людей. Может быть, дело в возрасте? Люцию, например, лет сто, а Мари тысяча, вот она и ведет себя спокойнее. А он просто не перебесился еще от своей вампирской силы.
Или Эшер — он пугал меня сильнее всего, хотя не сделал ничего плохого. Даже наоборот — похоже, только он и держал Люция в рамках приличий. Но в Эшере была абсолютная чуждость. Он защищал меня, как я защищала бы хомячка от претензий наглых, но любимых кошек. В принципе на хомячка всем плевать, но какой-то гуманизм требует оставлять его в живых до естественной кончины. Гуманизм… От humanitas — человечность. Это если вампиры — человеческий вид. А если нет?
Следующие полчаса я думала, что вся вампирская фигня — это галлюцинации. Меня похитил какой-то маньяк и накачал наркотой. Вероятно, я все-таки веду свой род от Фомы Неверующего. Или у меня качественные психологические защиты. Должно быть, реальность настолько невыносима, что я заместила ее выдуманным миром с красавцами и приключениями. И отголоски реальной боли все-таки пробираются в него. Что будет, если я умру там? А здесь?
Я прикусила палец. Больно. Значит не сплю. Нажала на глазное яблоко — может что-то и не раздвоилось, как при галлюцинациях, но в темноте все равно не видно. Больше способов протестировать реальность я не знала.
Еще час я боялась темноты. Отличная идея — после всего, что со мной случилось. Монстры из темноты уже появились, теперь хочу, чтобы они вернулись за мной. Интересно, Люций часто охотится на Измайловской? Сколько жертв закопано в парке? А другие вампиры? Вообще посмотреть бы статистику пропавших без вести, можно было бы вычислить популяцию вампиров.
Кстати, а в дом они заходят, похоже, без приглашения. Вычеркиваю еще один миф из мистических книг. Наверное, я не зря боялась темноты даже на кухне своей собственной квартиры. Вот так идешь вечером в туалет после фильма ужасов, ругая себя за глупые страхи, а потом раз — и уже никуда не идешь, лежишь, истекаешь остатками крови. Хотя после кормления вампира уже ничего никуда не течет, наверное.
Потом я замерзла. И захотела пить. Потому что еще минут десять я орала На помощь!
Следующий час я изучала клетку и цепи. Наручники на ощупь были похожи на настоящие. Хотя откуда мне знать, как выглядят настоящие наручники? Клетка была заперта на висячий замок. К сожалению, у меня не было ни шпилек, ни ключей, ни даже зубочистки, так что попробовать себя в роли взломщика мне не светило. Цепи были прикреплены к стене. Я даже подергала их немного, но совершенно без толку.
Сидеть на бетонном полу было холодно, так что я бродила по клетке, позвякивая железом. Очень романтично и интересно.
Пока не стало безумно скучно. Может быть, так мозг защищается от перегрузки? Пофиг. Темно, пусто, заняться нечем. И совершенно не хочется размышлять обо всем, что произошло. Хочется в тепло.
Узником быть неинтересно, пришла я, наконец, к выводу.
08. Мамочка Мари
Спустя несколько часов я наконец услышала самый прекрасный звук в мире — открывалась дверь.
Мне уже было все равно, что со мной станет — съедят меня, трахнут или убьют. Мне просто хотелось уже кого-нибудь увидеть.
В подвал спустилась красотка Мари. Я несколько настороженно встретила ее взгляд. Я ее не понимала.
Не то чтобы я лучше понимала остальных вампиров — я в их существование-то до сих пор не особо верила. Но они были мужчинами, красивыми мужчинами и очень красивыми сексуальными мужчинами. Это как-то вызывало больше доверия, чем очень красивая женщина, которую все эти идеальные мужчины слушаются. В нашем мире женщину слушаются, только если она раз в пять сильнее мужчины, занимающего то же место. А это были сильные вампиры. Значит она держала их за яйца железной рукой.
А еще женщины не любят женщин. А еще я была явной проблемой. В общем, я бы лучше встретилась с кем-нибудь другим.
Мари прошла в центр подвала и встала под лампой. Изучила меня своим каменным взглядом. Мне захотелось поправить цепи поровнее и застелить кровать. Ах черт, жаль, что кровати нет.
— Как тебе это удалось? — Мари шагнула ко мне. Я приблизилась к решетке со своей стороны.
— Что? Соблазнить прекрасного Люция? — наглость моя единственная защита.
— Соблазнить? — Мари рассмеялась. — Нет, скорее удержать от…
— От чего?
— От того, чтобы он тебя сожрал или обратил. Ну или хотя бы поимел. Люций не отличается сдержанностью. Его обычные проблемы после загула на выходных — пара трупов, какая-нибудь безумная истерзанная девушка и абсолютное самодовольство. Иногда — свеженький вампиреныш, забытый где-то в городе. Мы потом дня три его ищем.
— Ну я была феерической дурой, — поделилась я с ней. — Он предложил мне стать вампиром, и я отказалась.
— Тогда он должен был тебя съесть. И изнасиловать. Или наоборот.
— Я не знаю… — я растерялась. — Может быть, я оказалась недостаточно вкусной и красивой?
— Он ведь поставил метку? Уже после того, как привез тебя сюда?
— Он говорит, что да.
— И Эш говорит. Я не чувствую такую слабую метку, мне с Люцием нечего делить. Но сначала не было и ее. То есть он привез обычного непривязанного человека сюда и не для еды.
Она задумалась и отошла. Я деликатно позвенела цепями, как бы невзначай. Вдруг это наведет ее на мысль, что меня можно было бы и освободить? Но Мари только провела рукой по волосам и снова ушла в свои мысли. Она почти не шевелилась, замирая как статуя. Люций так не делал. Да и остальные вампиры шевелились побольше. Интересно, у них есть какие-нибудь отличия или все умеют завораживать как Маэстро и замирать как Мари?
— Так. Не думаю, что Люций задумал что-то хорошее. Но ничего поделать не могу.
— А можно воды? — я осмелилась все же напомнить, что я человек.
— Да все можно! — Мари подергала замок на клетке пару раз, а потом сорвала его одним движением. — Кроме свободы.
Я вышла и с надеждой посмотрела в сторону двери.
— Нет, нет. Ты останешься тут, конечно, — Мари преградила мне путь. — Мне и без того забот хватает. Но тут есть нормальная комната с кроватью и туалетом, холодильник и даже одеяло. Так что устраивайся и будем надеяться, что Люций помнит, что он от тебя хотел и не забудет здесь тебя, уехав куда-нибудь кататься на лыжах.
— На лыжах? — Я как раз нашла дверь в обещанную райскую комнату с одеялами, но не обернуться не могла. — Люций на лыжах?
Мари дернула плечом.
— Что тебя смущает? Неужели он не выглядит достаточно спортивным для такого занятия?
— Ну, солнце…
— Ах, солнце… — Мари улыбнулась и ободряюще кивнула мне в сторону комнаты. — Ты иди, укрывайся. У тебя даже температура понизилась.
— Вы не боитесь солнца? — глупый вопрос, я уже видела Люция днем, но мало ли…
— Мы не боимся и чеснока, крестов, святой воды, серебра и осины. Я все суеверия перечислила или что-то забыла?