Установленный над ней щит, если я правильно понял, сочетал в себе еще и свойства блокираторов магии второго типа. Более того, именно благодаря ему внизу скопилось такое дикое количество следовой магии — щит ее полностью блокировал. Из-за него ей некуда стало деваться. Причем больше всего ее было непосредственно рядом со щитом. А значит, Эмма правильно меня остановила — в таких условиях найниитовое поле могло повести себя непредсказуемо, так что приближаться к щиту было опасно.
С другой стороны, щит не мог взяться сам по себе — кто-то и для чего-то его тут поставил. Более того, постоянно его поддерживал, тратя на это уйму времени и сил, потому что такой уровень фона невозможно было создать ни за месяц, ни за год.
А это значит что?
«У аномалии есть границы, — хладнокровно подумал я, еще раз просмотрев и проанализировав снимки. — Эмма, ты определила расстояние? Сможешь дать данные по щиту и рассчитать его приблизительные размеры?»
«Не очень точно, но смогу», — спокойно отозвалась подруга и в скором времени вывела на панель модуля предполагаемые размеры аномальной зоны.
При виде них я удовлетворенно кивнул.
Отлично.
Магофизику мы с ней изучали по отдельности, но даже так было понятно, что щит имеет вид купола. Эмма, конечно, увидела его не целиком, но и по тем данным, что она сняла, можно было уверенно заключить, что диаметр щита составляет не менее ста дийранов. Насколько он правильной формы, мы, правда, не знали, по небу этого не определишь, да и ширина поля не позволяла дать более четкие прогнозы. Но аномальная зона в любом случае конечна. А раз так, значит, мы обязательно отсюда выберемся, тем более что наклон купола, а следовательно, и расстояние до ближайшей границы Эмма только что рассчитала.
Глава 2
Спустя всего половину рэйна мы уже выдвинулись в нужную сторону. Туда, где, согласно расчетам, расстояние от нас до края магического щита было минимальным.
К этому моменту в лесу стало еще темнее, словно вместо утра тут как раз собирался вечер. В отсутствие солнца, луны и звезд ориентироваться и впрямь было сложно, но мне показалось… это уж так, чисто мои ощущения… что движемся мы все-таки на юг, хотя, конечно, я мог и ошибаться.
Вопрос насчет того, как идти, пешком или на дисках, передо мной не стоял — раз уж маленькие диски я мог использовать без опасений, то при наличии средства передвижения топать пешкодралом было глупо.
И тем не менее высокую скорость я все-таки развить не рискнул — в тропическом, да еще и дремучем лесу, где никто не озаботился проложить пешеходные дорожки, это было чревато. А поверх деревьев Эмма забираться не советовала, поэтому лавировать приходилось невысоко от земли, где и пространства побольше, и мои молнии чувствовали себя комфортно.
Более того, как только я тронулся с места, они самопроизвольно выстроились в фигуру стабильности, которую мне некогда удалось скрестить с системой автоматического наведения, так что теперь я стал похож на летающего терминатора, от которого во все стороны угрожающе топорщились серебристые «шипы».
Правда, в присутствии найниита работы для молний практически не осталось, поскольку более двух сотен акрионов частиц, равномерно распределившихся вокруг меня на расстоянии в десять майнов, при небольшой скорости передвижения без труда справлялись и с поваленными деревьями, и с торчащими из-под земли корягами, и с лезущими в глаза колючками, и с насекомыми, и с мелким зверьем, и вообще со всем, что только встречалось на пути.
И поначалу меня это не смущало.
Будучи неспособным испытывать эмоции, я даже не подумал, что делаю что-то неправильно. Но в какой-то момент вдруг обернулся. Увидел оставшуюся после меня широкую просеку, словно там не человек прошелся, а сфера аннигиляции пролетела. Понял, что это не слишком хорошо, и попросил Эмму действовать выборочно, забирать только то, что действительно необходимо. Благодаря чему вскоре зона «аннигиляции» вокруг меня резко сократилась в размерах, огромный тоннель, который я пробивал по мере продвижения по лесу, существенно сузился. Найниитовые частицы перестали утюжить лес, словно асфальтовый каток, а их разрушительная деятельность стала гораздо менее заметной, зато намного более эффективной.
И вот что странно.
Как только найниит перестал убивать всех без разбору и как только вокруг меня стало оставаться достаточно много мошкары и прочих созданий, которых Эмма не сочла достойными уничтожения, неожиданно обнаружилось, что кое-чего мы с ней все-таки не учли.
Точнее, я заметил неладное, когда у меня чуть ли не перед носом с одного дерева на другое с удивительной скоростью перепрыгнула какая-то зверушка. Я ее, собственно, лишь краем глаза и увидел — только мелькнула впереди рыжая шубка и исчезла. Молнии тоже успели ее засечь, а некоторые, посчитав за угрозу, даже выпустили ей вслед приличный по размеру заряд.
Зверушка к тому времени, правда, успела скрыться в кустах. Молния, естественно, угодила туда же. Оттуда почти сразу послышался негодующий вопль, а потом…
Признаться, я едва успел вильнуть в сторону, когда рыжая бестия, подгадав момент, выпрыгнула обратно и чуть не вцепилась мне в руку. Двигалась она при этом неимоверно, просто фантастически быстро. Если бы не усиленные рефлексы, фига с два я бы от нее увернулся.
И ладно, если бы эта зараза, промахнувшись, просто умчалась бы по своим делам. Так нет. Она кинулась за мной вдогонку, да еще и яростно при этом вереща. После чего прыгнула снова, на этот раз мне на спину, целясь в беззащитную шею, и… была немедленно распылена на атомы найниитовыми частицами.
Я потом еще посмотрел по модулю замедленное видео нападения и мысленно хмыкнул.
А ведь зверушка чем-то похожа на йорка. Густой мех, круглые ушки, большие глаза, длинный хвост… Правда, по размерам она оказалась заметно больше, чем Ши, имела довольно короткую шерсть, вытянутую морду, значительно более длинные зубы. Еще у нее, как оказалось, имелся кривой коготь на кончике хвоста, которым она, вероятно, цеплялась за ветки деревьев. Но в целом… да, это было очень похоже на йорка. Вот только йорки традиционно жили стаями, тогда как эта…
Встрепенувшись, я прислушался к информации, что шла от найниитовых частиц в реальном времени, и тихо присвистнул, обнаружив, что вокруг меня на деревьях находится приличное количество небольших, но вполне узнаваемых по очертаниям теплокровных созданий, которые, судя по всему, относились к тому же виду, что и уничтоженная Эммой зверушка. Более того, животные не просто сидели на одном месте. Напротив, они стремглав мчались по веткам параллельно моему курсу. Причем молча. И чем дальше, тем больше их становилось, словно йорки решили отомстить за смерть сородича и, вопреки законам природы, устроить охоту на более крупного противника.
Для обычных йорков такое поведение было не характерно. Они нападали, только если не оставалось иного выбора. Тогда как эти…
«Внимание! — словно отвечая на мои мысли, сообщила подруга. — В непосредственной близости от носителя крови обнаружена агрессивная и потенциально опасная форма жизни в количестве более пяти десятков особей, предположительно составляющих одну стаю. Рекомендуется уничтожить».
Я еще раз глянул на внутреннюю панель и, заметив, что грызуны целенаправленно меня окружают, дал подруге полную свободу действий. А чуть позже услышал, как зашелестела слева и справа от меня листва, увидел, как оттуда одна за другой стремительно выпрыгивают кровожадно оскалившиеся звери, навстречу которым ринулись мои молнии. И вот тогда-то случилось невероятное, потому что впервые в жизни мой самонаводящийся комплекс внезапно дал сбой, а выпущенные им молнии, ударив в тело одного из грызунов, вместо того, чтобы его поджарить прямо на лету, внезапно погасли и не причинили йорку ни малейшего вреда.
Это было необычно. Неправильно. Ведь не драймарантовая же шкура была у этого зверя? И не найниитовый же доспех под ней припрятан, чтобы вот так запросто игнорировать мои молнии?
Эмма тем временем распылила клыкастого зверя прямо в прыжке, затем запустила в остальную стаю большое найниитовое облако, а как только агрессивные твари испарились, спокойно отозвалась:
«Я проанализировала состав тел этих животных и готова поклясться, что физически и физиологически это самые обычные звери. Однако с учетом тех свойств, которые они проявляют, могу предположить, что в результате длительного обитания в среде с резко завышенным магическим фоном у них выработалась к нему устойчивость. Именно поэтому магия против них оказалась бесполезна».
Я задумчиво кивнул.
«Вот оно что… Думаешь, здесь все звери такие?»
«С высокой долей вероятности — да».
«А как же та кошка? — еще больше нахмурился я, двинувшись дальше. — С пространственным карманом она почему-то справиться не смогла».
«Потому что ты воздействовал не на нее, а на окружающее ее пространство, — ответила Эмма. — Тогда как молнии, скорее всего, тоже оказались бы неэффективны».
«Хм. А насекомые? Я сам видел… хотя нет. Не знаю, что именно я видел. Вспышки от молний точно были. А вот отслеживать эффективность их работы я не стал».
«Я пересмотрела записи, — спустя несколько мгновений доложила подруга. — К сожалению, молнии смогли лишь отпугнуть мух и прочую мелочь. Но поначалу я не отслеживала это явление. А теперь получается, что мой анализ ситуации был неполным. В связи с чем предлагаю провести эксперимент, чтобы точно понимать, чего ждать от этого места».
Эксперимент, как водится, мы провели тут же, прямо на лету, благо недостатка зверья вокруг не было. Мы изучили влияние молний и на здешних мух, оказавшихся больше похожими на пузатых шмелей, и на насекомых покрупнее, среди которых практически не было известных мне видов. И на червей, и на снующих в траве на редкость крупных мышей, и на птиц, и даже на попавших в поле зрения хищников, вроде порядочно видоизмененных, на удивление рослых зверей вроде мутировавших лис и шакалов.