За двести лет он достаточно хорошо изучил медицину.
Вытащив иглу, он вставил ее в пластиковую трубку, с помощью которой вводили антибиотики, и выдавил шприц, смешивая свою кровь с жидкостью, поступающей в ее вену. Он повторил это несколько раз, не переставая думать о маленькой девочке с кудрявыми светлыми волосами, пришедшей к нему в поисках чуда.
Покинув палату девушки и направившись к запасному выходу в конце коридора, Александр мрачно улыбнулся. Взглянул на руку. Кожу покрывали капли засохшей крови.
Темной крови.
Нечеловеческой крови.
Смешанной с кровью девушки.
Интересно, что за безумие заставило его смешать свою кровь с её. Он размышлял, вылечит это девушку или убьёт. Кем он был: спасителем или палачом? К сожалению, или, может быть, к счастью, он никогда об этом не узнает.
Он не хотел думать по поводу того, что будет, если после его спонтанного поступка она выживет.
Когда он вышел из больницы, уже почти рассвело. Сделав глубокий вдох прохладного воздуха, он долго смотрел на светлеющее небо. Так хотелось остаться и понаблюдать за восходом, почувствовать божественное тепло нового дня, услышать пробуждающуюся вокруг жизнь, но Александр не осмеливался задержаться. Он пожертвовал Каре Кроуфорд почти пинту крови (прим. около 0,5 литра) и это серьезно ослабило его. При нынешнем состоянии солнечный свет может быть губительным. Подавив стон, он поспешил домой.
Глава 2
Кара выбралась из поглотившей ее темноты. Постепенно она стала различать голоса: голос Наны, пока та неотступно молилась, голос Гейл, переполненный страданиями и мольбами. Кара, вернись, пожалуйста, вернись.
Мужской голос, изумленно восклицающий:
— Она приходит в сознание!
Женский голос, полный недоверия:
— Чудо!
— Мисс Кроуфорд? Кара? Вы слышите меня? — А это уже сказал мужчина, склонившийся над ней. Она попыталась заговорить, но ни одно слово ни слетело с ее губ. Она попыталась кивнуть, но, оказалось, пошевелиться тоже была не в состоянии. Поэтому просто взглянула на склонившегося над ней мужчину в белом халате.
— Кара? — Гейл проскользнула под рукой доктора и схватила руку сестры. — Кара, ты проснулась!
— Г… Гейл?
Сестрёнка энергично закивала:
— Я знала, что ты не бросишь меня. Знала!
— Отойди, Гейл, — произнес доктор. Достав фонарик из кармана, он проверил, как реагируют на свет зрачки Кары. — Вы помните, как вас зовут?
— Кара Элизабет Кроуфорд.
— Какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот девяносто шестой.
— Знаете, где находитесь?
— В больнице?
Доктор кивнул. Потом приподнял ее правую ногу, провел пальцем по ступне девушки и, увидев, что ее пальцы пошевелились, тихо что-то пробормотал.
— Нам еще придется сделать кое-какие анализы, — сказал он, возвращая ногу Кары под одеяло, — но я уверен, с ней всё будет в порядке.
— Слава Богу, — пробормотала Нана. — Слава Богу.
Чуть позже, когда Кара снова проснулась, за окном уже стемнело, а поблизости никого не было. Четыре дня. По словам Наны, она была в коме четыре дня. Где она находилась все это время? Ей всегда было интересно, куда отправляется душа человека, пока он в коме. Она отдыхает внутри тела? Или потерянно скитается по миру? Но, даже стараясь изо всех сил, девушка все равно не могла ничего вспомнить. Ничего, кроме…
Кара повернулась к окну и уставилась в темноту. Ей казалось, что она помнит мужчину — высокого, темноволосого, — который, возвышаясь возле ее кровати, больше походил на тень, чем на живого человека. Но, конечно же, он был всего лишь сном, плодом её воображения. Ни у одного человека из плоти и крови не могло быть таких черных, таких бездонных глаз. И таких завораживающих. Ни один земной мужчина не мог передвигаться так бесшумно и грациозно.
И его голос. Глубокий, гортанный, полный страдания. Его голос, произносящий её имя, говорящий с её душой.
Если мужчина был всего лишь сном, то ей хотелось бы видеть этот сон вновь и вновь до конца своих дней.
— Вернись ко мне, — прошептала Кара. — Вернись, мой темный ангел.
Александр приподнял голову, когда в его сознание ворвался слабый голос. Её голос. Он знал, что именно её, хоть никогда прежде и не слышал его.
— Кара, — имя непроизвольно сорвалось с губ. — Что я натворил?
Будто ведомый какой-то силой, он поднялся с кресла и вышел в ночь, следуя по узкой извилистой тропе в город. Все вокруг умолкало, когда он проходил мимо. Он был тенью среди теней. Тьмой, чернее самой ночи.
Алекс остановился на тротуаре возле больницы, вглядываясь в окно, за которым — он это знал, — была она. Девушка звала его сюда, и едва различимое притяжение её голоса казалось для него настолько сильным, что невозможно было сопротивляться.
Он прошел мимо дежурной медсестры с помощью хитрости, которую использовал прошлой ночью. Внутри палаты замер возле узкой кровати, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается во сне. На её щеках уже появился легкий румянец. Ее губы были такими сочными, мягкими, бледно-розового цвета. Её ресницы были густыми и тёмными.
«Такая красивая, — подумал он. — Такая хрупкая». Он нежно провел указательным пальцем по ее щеке.
Она улыбнулась в ответ, подавшись вперед и словно поощряя его ласки.
Выругавшись, он убрал руку.
Вздохнув, девушка проснулась, и Алекс увидел ее изумительные голубые глаза. Они долго смотрели друг на друга.
— Как вы себя чувствуете, мисс Кроуфорд? — спросил Александр.
— Лучше. — Кара прищурилась, пытаясь отчётливее разглядеть его в приглушенном освещении палаты. — Вы один из моих докторов?
Перед тем как ответить Александр секунду колебался.
— Да.
— Вы спасли мне жизнь.
— Похоже на то.
Кара нахмурилась, ей хотелось лучше разглядеть лицо. Оно казалось таким знакомым.
— А теперь вам нужно отдохнуть, мисс Кроуфорд, — сказал Александр. Он шагнул назад и скрылся в тени. Её спасла его кровь. Он знал это также точно, как и то, что солнце восходит на востоке.
После его слов ее охватила внезапная усталость.
— Погодите. Я хочу знать ваше имя…
Веки девушки опустились и она заснула.
Кара отвернулась, пока доктор Петерсен осматривал швы на ноге.
— А где другой доктор?
— Другой?
— Тот, что приходил прошлой ночью.
— Как его звали?
— Не знаю. Высокий, широкоплечий, с длинными черными волосами. Он… у него был низкий голос.
— Никто из персонала не подходит под ваше описание. — снисходительно улыбнулся доктор Петерсен. — Без сомнения, вам это просто приснилось.
— Нет, это не было сном! — Кара посмотрела на Нану и Гейл. — Я видела его. Разговаривала с ним.
— Тише, тише, — легонько похлопывая по руке, принялся успокаивать её доктор Петерсон. — Вам нельзя волноваться.
— Я и не волнуюсь. Просто… — Кара опустилась на подушку. Может, ей все это приснилось.
— Я загляну к вам завтра, — сообщил доктор. Он задержался у двери и взглянул через плечо. — Не засиживайтесь долго, миссис Корли. Ей нужен отдых.
— Хорошо, — кивнула Нана.
— Я не выдумала его, — настаивала Кара после ухода доктора.
— Кара, если доктор сказал, что никто из персонала не подходит под описание, уверена, он прав. — Она осмотрелась, ее проницательный взгляд охватил все детали.
— Миленькая палата, — подытожила она.
— Так и должно быть, учитывая ее стоимость, — буркнула Кара. — Они сказали, когда я могу вернуться домой?
— Не в ближайшие дни — это точно.
— Но доктор Петерсен сказал, что я быстро поправляюсь. — На самом деле, каждый врач в больнице находил предлог, чтобы хоть раз пройти мимо и увидеть удивительного пациента, внутренние повреждения которого исцелились за одну ночь.
— Это правда, — согласилась Нана, — но у тебя серьезное сотрясение. Доктор Петерсен хочет присмотреть за тобой еще день или два. — Нана взяла и крепко сжала руку девушки. — Мы едва не потеряли тебя, дитя.
— Знаю. — Страшно было даже подумать, как близка она была к смерти. Но девушка не хотела думать об этом, поэтому быстро сметила тему. — Гейл, как дела в школе? Сдала историю?
— Пятерку с минусом, — сообщила она гордо. — Черис получила тройку с минусом, а Стефании — вообще двойку.
— Не злорадствуй, — пожурила Кара.
— Нам лучше идти, — Нана поднялась на ноги. — Не хотим утомлять тебя.
— Но я чувствую себя прекрасно.
— Доктор сказал, что тебе нужно отдыхать. Вот и отдыхай. — Нана поцеловала Кару в щечку. — Это чудо, — пробормотала она, смахивая слезу. — Чудо, — похлопала девушку по плечу. — Тебе завтра что-нибудь принести? Может быть книгу?
Кара кивнула.
— Было бы неплохо что-то почитать. Может ещё клубничное мороженое из аптекарского магазина (прим. магазин, торгующий лекарствами, мороженым, кофе, журналами, косметикой и т. п.)?
Нана улыбнулась:
— Теперь я вижу, что тебе лучше. Пойдем, Гейл.
— Ты иди, а я догоню через минутку, — отозвалась Гейл. — Мне надо кое-что сказать Каре.
— Ладно, но поторопись.
— Что такое, Гейл? — с улыбкой поинтересовалась Кара. — Хочешь поведать мне какой-то секрет?
Закрывая дверь, Гейл кивнула.
— Тот мужчина, что навещал тебя прошлой ночью. Он похож на того, к которому я ходила.
— И к кому ты ходила? — встревожено Кара уставилась на сестру.
— Будешь смеяться.
— Всё равно говори.
— Я ходила в старый особняк Кендалла.
— Особняк Кендалла! Гейл, ты совсем рехнулась? Что вообще заставило тебя туда пойти?
Гейл схватила уголок простыни и принялась его теребить.
— Ну, все же говорят, что там живет вампир и…
— Вампир! О, Гейл!
— Я подумала, если там и правда живет вампир, и он укусит тебя, то ты поправишься и будешь жить вечно.
Кара покачала головой:
— Гейл, вампиров вообще не существует. И оборотней тоже. И морских чудовищ, и космических пришельцев, и русалок.
В знак протеста Гейл скрестила руки на груди.