— Да я ничего, — смутился Малой. — Я понимаю… Просто обозначаю приоритеты.
— Эти самые приоритеты мы видим и без твоих подсказок, — сказал Дубко. — Ладно, давайте по существу. Командир, кто будет говорить?
— Вот ты и говори, раз уж начал, — предложил Богданов.
— Могу и я, — согласился Дубко. — Итак, что мы имеем на данный момент? А на данный момент мы имеем вот что. Во-первых, через шесть дней товарищ Кастро отправляется с официальным визитом в дружественную Венесуэлу. Во-вторых, там его ждут с распростертыми объятиями, потому что это очень значительный визит. Перспективный. Красноречивый. За которым внимательно будет следить едва ли не вся Америка. Ну и, конечно, наша страна тоже. В-третьих, этот визит очень не нравится товарищам американцам. А потому они спят и видят, как бы этому благому делу помешать. Кто продолжит мою мысль?
— Могу я, — сказал Федор Соловей. — Значит, американские сновидения… Что самое интересное — о них говорит и наша разведка, и кубинская, причем практически одинаковыми словами. Ну а раз уж две компетентные инстанции, независимо друг от друга, говорят об одном и том же, то этому можно верить. Итак, что у нас получается? А получается вот что. В Венесуэлу отправляются лихие ребята из кубинской и венесуэльской мафии в количестве, предположительно, двадцати душ. Туда же отдельным рейсом отправились и свергнутые мафиозные короли. Повод — отремонтированный американский корабль, который надо срочно доставить на историческую родину, то есть в США…
— Очень вовремя отремонтированный, — подал реплику Малой.
— А то как же, — согласился Соловей. — Разумеется, к сроку. И срок этот нам известен. Отправились эти ребятишки туда загодя — за пять дней до визита Кастро. Это объяснимо и логично: надо же им вникнуть в ситуацию и подготовиться, дело-то — серьезное, не каждый день покушаются на глав государств. Туда же отправились и развенчанные мафиозные короли. Что, опять же, говорит о серьезности намерений. Кто желает продолжить мою мысль?
— Я, — отозвался Казаченок. — А продолжение такое. Раз вся эта братия отправилась из Нового Орлеана, да и обреталась она, судя по всему, в Соединенных Штатах, то что из этого следует? А следует то, что за этой самой братией маячат хорошо известные нам уши. Даже не буду говорить, чьи это уши, ибо и без того все ясно. Следовательно, все эти отставные мафиози — лишь орудие. Может, одноразовое оружие, что, в общем, одно и то же. Сделали свое дело — исчезли со сцены.
— Пожалуй, вы правы, — сказал Богданов, — но все это мы уже слышали. Причем целых два раза. Один раз — дома от полковника и серьезного товарища в штатском, и другой раз — совсем недавно, от кубинских разведчиков. Повторяю — все это нам известно. И вот об этом же самом мы толкуем уже в третий раз, то есть топчемся на месте…
— Ну, с таким утверждением я не согласен! — возразил Дубко. — Что значит — топчемся на месте? Не топчемся, а усваиваем информацию, подгоняем факты, лепим из них понятную картину. Совсем даже не последнее дело для нашего брата!
— Пускай будет так, — кивнул Богданов. — Лепим картинку… Ну, вот и слепили. И что же? Невнятная получилась картинка, вот что. Слепленная из домыслов и предположений. А надо бы — из фактов.
— Что имеем под рукой, из того и лепим, — сказал Дубко. — А факты будут потом, вот их мы и добавим в наше эпохальное полотно. Впервой, что ли?
— Не впервой, — согласился Богданов. — И все-таки, все-таки… Сейчас нам хотя бы предположительно нужно знать, что затевают эти недобитые мафиози…
— Как это, что затевают? — отозвался Малой. — Ясно, что они затевают! Хотят убить Фиделя Кастро! Ну, может, еще и венесуэльского президента. И попутно еще кого-нибудь по мелочи… Вот только как именно они намереваются это сделать, тут, конечно, большой вопрос. Вопрос — большой, а ответов на него — никаких. Увы.
— Ответы придется искать на месте, — сказал Богданов.
— Ну а я о чем толкую? — сказал Дубко. — Доберемся до Венесуэлы — там и посмотрим, что к чему. На месте — оно всегда виднее.
— Даже если это игра в жмурки, — добавил Малой.
— Занудный ты человек, Егор! — сказал ему Терко. — Вечно тебе нужно вставить свои пять копеек. Спрашивается — к чему?
— Уж очень мне нравится эта игра в жмурки, — улыбнулся Малой. — Она мне напоминает мое беззаботное детство. — Он помолчал, о чем-то подумал и добавил: — А прозвища у этих развенчанных главарей все равно уркаганские. Следовательно, и замашки у них такие же — уркаганские. Птицу всегда видно по полету.
— Это ты к чему? — спросил Богданов.
— А к тому, что не следует нам ждать от тех мафиози чего-нибудь этакого — изощренного и утонченного, — пояснил Малой. — Что можно ждать от уркаганов? Думаю, все будет типично и обыкновенно. Стандартно, как оно и полагается. Где-то попытаются стрельнуть, подо что-то — заложить бомбу… Урки — они и есть урки. Даже если они бывшие мафиозные короли.
— Что ж, может, ты и прав, — сказал Богданов.
— Конечно же, прав! — Малой вновь озорно сверкнул зубами. — Я, между прочим, почти всегда бываю прав! Хотя некоторые сомневаются и наводят на меня всякую несправедливую критику! — И он с хитрецой покосился на Степана Терко.
Глава 10
— Сложное это, оказывается, дело — быть телохранителем товарища Кастро! — вздохнул Терко. — Вот ведь сколько здесь всяких хитростей и премудростей! Подумать только!
— Ну а как ты хотел? — не преминул поддеть Степана Малой. — Это тебе не кирпичи лбом расшибать на полигоне! Здесь дело тонкое и умственное! Да иначе и нельзя, потому как покушаются на товарища Кастро едва ли не еженедельно! Так что не стони и не ахай, а вникай. Поскольку в данный момент ты есть лицо, особо приближенное к важной государственной персоне!
Вот уже четыре дня спецназовцы КГБ осваивали роли телохранителей Фиделя Кастро. Дело это действительно оказалось нелегким — здесь Степан Терко ничуть не солгал. Да оно бы еще и ладно, но помимо этого спецназовцам нужно было еще выполнять и свою основную работу — то есть такую, ради которой они и превратились в телохранителей. Работа эта заключалась в том, что нужно было доподлинно, во всех мельчайших подробностях знать, есть ли хоть какие-то лазейки и щели, сквозь которые можно было бы подобраться к Фиделю Кастро. Подобраться — и выстрелить в него. Либо подложить бомбу. Либо еще что-нибудь из этого же ряда. Способов убить человека, как известно, неисчислимое множество.
Есть ли такие щели и лазейки? А ведь они должны быть, без этого никак. Идеального в этом мире не может быть ничего, в любой стене найдется изъян или прореха. А нет — так тайный подкоп или еще какое-нибудь вражеское коварство. Все предусмотреть — дело почти немыслимое, а между тем предусмотреть надо.
Вот спецназовцы и пытались это сделать. Конечно, охрана Фиделя Кастро была на уровне, тут сомневаться не приходилось. Однако есть такое понятие — «свежий глаз». Так вот, этим «свежим глазом» зачастую бывает видно то, чего не замечают даже самые бдительные охранники и телохранители. Да-да, именно так, не замечают при всем своем старании, потому что помимо понятия «свежий глаз» есть и другое понятие — «замыленный глаз».
Однако же, как ни старались все девять бойцов спецназа КГБ отыскать эти самые лазейки и прорехи, ничего такого они не обнаружили.
— Ну и что с того, что мы ничего не обнаружили? — философски заметил Александр Дубко. — Это ничего еще не значит. И знаете почему? А потому, что товарищ Кастро — у себя дома. А дома можно укрыться даже под собственной кроватью. Другое дело — если ты не дома, а где-нибудь вдалеке. Там-то всего не предусмотришь. Там — все чужое.
— Ну и какой же из этого должен следовать вывод? — спросил Василий Муромцев.
— Вывод? Самый простой, — ответил Дубко. — Нечего нам здесь рыть понапрасну землю. Вот доберемся до Венесуэлы — там и будем рыть. Там-то и обнаружатся разные щели и прочие подземные ходы.
Эти слова показались спецназовцам логичными и убедительными. Действительно, в Венесуэле все будет видно. Вот там и поглядим, что, кто и как…
Никакого специального снаряжения у Богданова и его бойцов с собой не было. У них была та же самая экипировка, что и у настоящих телохранителей Фиделя Кастро: то же самое оружие, те же переносные рации, та же одежда. И в смысле внешности богдановцы также мало чем отличались от остальных. Эктор Эрреро говорил правду — среди телохранителей были люди с разным цветом кожи. Смуглолицых и чернокожих было, конечно, больше, но это — малосущественные нюансы. В окружении Кастро знали, что им на помощь прибыли русские — такой факт скрыть было невозможно. Впрочем, его никто особо и не скрывал. Охранники — народ молчаливый и никому ничего не скажут, а кроме того, если в охране появились русские, стало быть, так оно и надо. Наверняка они появились по приказу самого товарища Кастро. А ему виднее, что к чему.
Лишь у Андрея Кузьмина помимо стандартной экипировки был при себе небольшой чемоданчик. Этот чемоданчик он привез с собой из Москвы и с ним не расставался. Он даже спал, положив руку на чемоданчик. Конечно, это вызвало вопросы.
— Что там у тебя, в твоем чемоданчике? — спросил однажды Степан Терко. — Прямо-таки не расстаешься с ним. Спишь с ним в обнимку, как с любимой девицей!
— Там, — загадочно улыбнулся Кузьмин, — всякие хитрые штуки. Можно сказать, уникальные штуки. Секретные. Разные реактивы, приборы, то-се… Короче говоря, все, что касается ядов. Последние достижения науки.
— Вон оно как! — с уважением протянул Терко. Сам он был человеком простым, без университетских дипломов, но науку уважал. — Тогда конечно… Тогда обнимайся со своей наукой. Наука — это тебе не девка, тут дело серьезное.
— Ну, это смотря какая девка! — не преминул вмешаться в разговор Малой. — Бывают такие, с которыми никакая отрава не сравнится, похлеще любого яда! На себе испытал! Поэтому никакие яды лично мне не страшны. И если, скажем, товарищ Кастро также знает толк в девках, то и его никакая отрава не возьмет, точно вам говорю!