Темное полушарие — страница 26 из 36

— Значит так! — жестко произнес командир. — Сами кашу сварили, сами ее и съедим! Большими ложками! Если надо, то и пригоршнями!

— А если без иносказаний? — спросил Дубко.

— А если без иносказаний, то поступим так. Вся программа пребывания Фиделя Кастро в Венесуэле нам известна, не так ли? Ну вот, известна… Куда он должен пойти, куда сесть и даже — когда лечь. И когда, где и с кем он будет встречаться, мы тоже знаем. Ну, так вот. Товарищ Кастро, стало быть, будет выполнять свою намеченную программу, а мы — будем идти впереди него. Впереди — в буквальном смысле этого слова. На десять шагов, на пять, да хотя бы на полшага. Будем расчищать ему путь. И оглядываться на все триста шестьдесят градусов. Все замечать, анализировать и делать выводы.

— Ну, это понятно, — сказал Малой. — А как же быть с этим белобрысым красавчиком? Ведь он постоянно будет у нас на виду.

— Вот пускай и будет! — ответил Богданов. — Пускай вертится! За тем, кто на виду, наблюдать проще, не так ли? А там — поглядим…

…В это же самое время Дельфин Бланко встречался с Чамой.

— Ну и как? — спросил он у него.

— Все нормально! — ответил Чама. — Зарядил оба места! Все как полагается!

— Никто тебя не видел?

— Может, и видели, да не обратили внимания, — ухмыльнулся Чама. — За это ручаюсь. Я человек проверенный. Если где-то что-то делаю, значит, так надо. — Он помолчал и добавил: — Если бы обратили, то мы бы сейчас с вами не разговаривали.

— Пожалуй, — согласился Дельфин Бланко.

— Что мне теперь делать? — спросил Чама. — Вы говорили, что, как только я сделаю дело, вы мне дадите денег и поможете перебраться в Штаты…

— Ну, так ведь дело еще не сделано! — возразил Дельфин Бланко. — Сделано лишь полдела. Дело будет сделано, когда объект будет ликвидирован. Вот тогда и поговорим. А пока — жди.

Чама хотел что-то возразить, но лишь мрачно глянул на Дельфина Бланко. Кажется, он ему не верил. Впрочем, тому было все равно, верил ему Чама или нет. Он не намеревался выполнять те обещания, которые дал ему. У него в отношении Чамы имелись совсем другие соображения…

Глава 16

В соответствии с намеченной программой утром следующего дня у Фиделя Кастро и венесуэльского президента Переса должны были состояться переговоры. Как и полагается, для этого было выделено специальное помещение. Еще с вечера это помещение должны были соответствующим образом подготовить. Это в первую очередь означало, что его должна проверить служба безопасности. Точнее сказать, целых две службы безопасности — венесуэльская и кубинская.

Они приступили к делу, и все проверяли дотошно и тщательно. Богданов со своими бойцами находился рядом, но в работу спецслужб спецназовцы не вмешивались, лишь наблюдали со стороны. Здесь же, поблизости от советских спецназовцев, находился и Пабло Альварес.

Спецназовцы подчеркнуто не обращали на него внимания и старательно делали вид, будто все так и надо. Они находятся здесь по долгу службы, ну и Пабло Альварес — тоже. А раз так, то о чем тут и говорить? Но, разумеется, каждый из бойцов следил за Альваресом внимательным, потаенным взглядом: как он себя поведет, куда посмотрит, какой невольный жест сделает, с кем попытается заговорить… Очень много можно сказать о человеке, если наблюдать за ним внимательно и отстраненно. Человек — не истукан, и он обязательно расскажет о себе — хочет он того или не хочет. Ни один человек, даже самый матерый шпион или психолог, не в состоянии удержаться от невольных жестов, взглядов, вздохов, неконтролируемой мимики. Нужно лишь уметь все это замечать. У спецназовцев КГБ это называлось «читать книжку». Действительно, если внимательно наблюдать за человеком, то он будет напоминать прочитанную книгу. А что такое прочитанная книга? Это книга, у которой известно ее содержание.

— Волнуется паренек! — вполголоса говорил Дубко Богданову. — Делает вид, будто он спокоен как удав, а все равно волнуется… Глянь — переступил с ноги на ногу уже целых четыре раза. И пять раз сунул и вынул руки из карманов. И четыре раза почесал нос…

— И трижды доставал платок, чтобы вытереть глаза, — дополнил Богданов. — А еще — он то и дело переходит с места на место. Вот — попытался о чем-то заговорить с Жорой Малым, даже обнял его за плечи…

— Я и говорю — беспокоится блондинчик, — подтвердил Дубко. — Буквально-таки места себе не находит. Знать бы еще, о чем терзается его душа…

— Ничего, узнаем, — шепнул Богданов. — Так или иначе…

Обе спецслужбы работали долго и въедливо, но в итоге не обнаружили ничего опасного. Эктор Эрреро, командовавший кубинскими телохранителями, облегченно поднял руки: все в порядке, высоким договаривающимся сторонам ничего не угрожает.

— Ну-ну, — сказал на это Богданов и искоса глянул на Пабло Альвареса.

Поведение Пабло изменилось, как меняется поведение любого человека, у которого, что называется, гора свалилась с плеч. Он улыбнулся, и его улыбка была вполне искренней. Затем он подошел к Малому и что-то сказал ему по-испански.

— А то как же! — ответил Малой по-русски. — Иначе и быть не может!

Освободившись от дружеских объятий Альвареса, Малой подошел к Богданову и сказал:

— Видал, как наш друг красиво играет! Сам Станиславский ему бы поверил! А вот я — не верю. По-моему, переигрывает, красавчик…

— Переигрывает, — согласился Богданов.

— А, так ты тоже заметил! — усмехнулся Малой. — И что будем делать?

— Наблюдать дальше и делать выводы, — ответил Богданов.

Он подошел к Эктору Эрреро и сказал ему:

— Значит, все в порядке и никакой опасности для товарища Кастро нет?

— Вы же сами все видели, — с некоторым недоумением ответил Эрреро. Он понимал, что так просто Богданов не стал бы задавать ему такой вопрос.

— Мы бы хотели все проверить еще раз, — сказал Богданов, — с самого начала.

— Вы — это кто? — спросил Эктор Эрреро.

— Мы, — повторил Богданов. — Я и восемь моих подчиненных. Можете и вы остаться, если хотите. Думаю, что и он тоже останется, — Богданов указал на Пабло Альвареса. — Остальным прикажите уйти. Мы справимся сами.

— Справитесь с чем? — спросил Эрреро.

— С работой, — уклончиво ответил Богданов.

— Вы думаете, что…

— Ничего я пока не думаю. Чтобы о чем-то думать, нужны факты. Вот мы их и поищем.

— Да, но мои люди и венесуэльцы уже искали…

— Ничего, поищем и мы, — усмехнулся Богданов. — Сейчас — ночь, а у нас, видите ли, бессонница, у всех девятерых. Такая, понимаешь, беда! Я думаю, что это от перемены климата…

Что-то невысказанное и грозное таилось в этих уклончивых словах, и Эктор Эрреро это понял.

— Хорошо, — сказал он. — Если так нужно, ищите. А то ведь что еще делать при бессоннице?

— Это точно, — улыбнулся Богданов.

— И все-таки мне непонятно, — покачал головой Эрреро. — Ведь наши люди осмотрели каждый квадратный сантиметр! Неужто, по-вашему, они что-то упустили?

— Может, упустили, а может, и нет, — ответил Богданов. — Вот мы это и проверим. И потом, у нас есть такое выражение — «свежий глаз». Знаете, что оно означает?

— Догадываюсь.

— Вот мы и посмотрим на все свежим взглядом. К тому же у нас имеется свой собственный метод. Мы ищем не только глазами, но и всеми прочими частями организма — включая интуицию.

На это Эктор лишь развел руками.

— И что будем искать? — спросил Малой, когда Богданов объяснил бойцам задачу.

На это командир не сказал ничего, лишь укоризненно взглянул на Малого.

— Извиняюсь за бестактный вопрос! — покаянно склонил голову Малой. — Обещаю, что ничего подобного впредь не повторится. В общем, виноват, и нет мне никаких оправданий!

— То-то же, — усмехнулся Богданов. — В общем, приступаем. Щупаем, нюхаем, не забываем об интуиции и внутреннем голосе. Пробовать что-то на язык — нежелательно…

— Шутить изволите, — хмыкнул Дубко.

— Изволю, — согласился Богданов. — С шутками да прибаутками любое дело кажется легче. Тем более такое, какое мы собираемся провернуть.

* * *

На находку наткнулся Дубко.

— Оп! — сказал он. — Сдается мне, здесь что-то есть! Что-то мелкое и нехорошее…

Все тотчас же прекратили поиски и подошли к нему. Все — означало спецназовцев и Пабло Альвареса: он тоже присутствовал при поиске. Правда, не участвовал, а лишь наблюдал, нервно переминаясь с ноги на ногу, переходя с места на место, бессмысленно теребя руками. Разумеется, все эти его действия не оставались не замеченными ни Богдановым, ни остальными бойцами. Но они делали вид, что не обращают на поведение Пабло Альвареса никакого внимания, так как поглощены поисками. Однако же, как гласит спецназовская мудрость, у каждого спецназовца — не два, а четыре глаза и еще один — в запасе. Это чтобы замечать то, что остальные не замечают.

— Руками ничего не трогать! — предупредил Богданов.

— Понятное дело, — отозвался Малой. — Просто интересно, что там такое…

— А вот мы сейчас увидим, — сказал Дубко. — Разберемся, что к чему…

То, что он обнаружил, таилось в подлокотнике кресла. Это было не просто кресло, а то самое кресло, в котором, по протоколу, должен был сидеть Фидель Кастро во время переговоров.

— А креслице-то особенное… Предназначенное лично для товарища Кастро. Ах ты, собака тебя покусай! — выругался Дубко.

То, что кресло было предназначено для Фиделя Кастро, давало повод спецназовцам относиться к находке с предельным вниманием. Если в нем что-то таилось, значит, это «что-то» таилось неспроста. Никаких совпадений здесь быть не могло в принципе.

Находка представляла собой нечто небольшое и округлое, вроде капсулы или ампулы. Или гильзы от мелкокалиберного стрелкового оружия. Или чего-то еще, похожего на эти предметы. Дубко, можно сказать, не коснулся находки, а лишь обратил внимание, что под обивкой кресла, на мягком подлокотнике, едва-едва угадывается продолговатый бугорок. И заметить его можно было, если с предельной внимательностью вглядеться в подлокотник. Причем — не один раз, и не два, и не три, а, может, целых пять раз. Спрашивается — какие бугорки могли таиться под обивкой, для чего они там нужны?