Темное полушарие — страница 4 из 36

* * *

За сравнительно короткое время Паррандеро выстроил на Кубе настоящую преступную империю. И сам превратился в императора. Конечно, нелегко ему пришлось — во всех смыслах слова. Сколько труда он приложил, сколько раз за это время его жизнь висела на волоске, скольких по его распоряжению застрелили, зарезали, отравили, утопили в море! У него не было на этот счет точной цифры, да и зачем она ему была нужна? Здесь дело не в цифре, а в той страшной славе, которая вскоре стала его спутницей. И раньше его прозвище наводило ужас на многих, а уж теперь — на всех без исключения.

Сложнее всего пришлось с оружием. Принять его и припрятать — с этим особых проблем не возникало. Но кому его продать? Нужно было искать покупателей, причем искать осторожно, вдумчиво, без права на ошибку, потому что ошибка в таком деле означала неминуемую гибель самого Паррандеро. Если его не убьют покупатели оружия, с которыми он не нашел общий язык, то наверняка это сделает Сэм или кто-то из его компании. Ведь оружие — это не публичные дома, даже не наркотики, это гораздо опаснее.

Но все в итоге встало на свои места. Оказалось, что нужда в оружии — просто-таки огромная, всевозможных покупателей — хоть отбавляй. Всяческие банды, мафиозные кланы, разномастные личности, называвшие себя «повстанцами», «революционерами», «партизанами»… И всем им нужно было оружие. В кого они из него стреляли, Паррандеро это было неинтересно. Главное, чтобы эти люди исправно платили деньги за товар. А они — платили…

…А потом на Кубе все поменялось. Причем начало меняться так стремительно и непредсказуемо, что Паррандеро просто не успевал следить, какие ветры и откуда дуют и, главное, что они могут с собой принести. Ветров было множество, дули они с разных сторон и с разной силой…

Кончилось все тем, что к власти на Кубе пришел Фидель Кастро. И почти сразу же начал наводить порядок. Этот порядок назывался «революционным», и он касался всего и всех. В том числе коснулся Паррандеро и его преступной империи. Здесь, конечно, он дал маху, даже и не предполагая, что новые веяния на острове могут коснуться и его. Ведь он — не просто какой-то бандит средней руки, он — император преступной империи, пустившей корни по всему острову. Легко ли выкорчевать такую империю? Оказалось, что легко — стоит этого лишь по-настоящему захотеть. А у Фиделя Кастро имелось такое желание — искреннее, целеустремленное, революционное.

Поначалу Паррандеро как мог сопротивлялся. Он пытался с кем-то договариваться, кому-то сулил немалые деньги, кому-то угрожал… Даже по его приказу были убиты несколько наиболее опасных представителей новой власти. Но ничего из этих проверенных средств не помогло, и трон под Паррандеро зашатался, причем настолько ощутимо, что в любой момент мог рухнуть, похоронив под своими обломками самого Паррандеро.

Тогда он попытался встретиться с Сэмом или еще с кем-нибудь из его компании и спросить, что же делать дальше. К его немалому удивлению и к немалой его тревоге, оказалось, что сделать это не так просто — хотя прежде такие встречи случались регулярно и без всяких затруднений.

В конце концов он все же встретился с Сэмом. И невольно поразился тем переменам, которые произошли с этим самоуверенным и циничным человеком. Куда только все подевалось?! В этот раз Сэм был каким-то нервным, чем-то напуганным, почему-то не уверенным ни в самом себе, ни в своих словах.

— Что, все так плохо? — не без внутреннего злорадства поинтересовался Паррандеро. — Прижали вам хвост?

— Тебе — не меньше, чем нам! — со злостью ответил Сэм. — Мы-то разгребем все это дерьмо, а вот ты — потонешь в нем. Ты уже по горло в этой субстанции. Еще денек-другой, и… — Сэм не договорил, лишь махнул рукой.

На это Паррандеро не сказал ничего, да и что он мог сказать, если бы даже и хотел? Он и без Сэма понимал, что положение аховое: его или пристрелят по указанию новых кубинских властей, или упекут в тюрьму, что, в принципе, означало ту же смерть, но только на какое-то время отсроченную. Ему нужно было знать, что предпринять, причем предпринять немедленно, сегодня же, потому что завтра будет поздно. Должен же Сэм дать хоть какой-то дельный совет! Ведь он, Паррандеро, столько лет работал на него, вернее, на ту страну, которую тот представлял! Он и дальше согласен работать на этого же хозяина, он еще ему пригодится! В конце концов, у них давний уговор на эту тему!

— Спрашиваешь, что тебе делать? — скривился Сэм. — Уматывай в Америку, пока есть такая возможность! Бросай все и — уматывай! А там жди дальнейших распоряжений. Может, ты еще нам и пригодишься…

Совет Паррандеро понравился — тем более что он и сам подумывал о том же. В Соединенных Штатах новая кубинская власть его не достанет. Большую часть своего капитала он давно уже перевел в американские банки, так что жить в Америке он будет безбедно. Его, правда, смущали слова Сэма о том, что в дальнейшем он может еще пригодиться. Кому именно пригодиться, в какой роли пригодиться? Но что об этом думать сейчас? Сейчас нужно спасаться, а дальше будет видно.

Не без труда, но Паррандеро удалось перебраться в Америку. Здесь он осел и затаился. И насколько это было возможно, наблюдал за тем, что происходило на Кубе. А происходило такое, что, по мнению Паррандеро, места ему там не было. Он не мог туда возвратиться, даже если бы и пожелал. Но это было бы желанием безумца, а таковым Паррандеро себя не считал.

Помимо самого Паррандеро, в США перебрались и многие его собратья по разбойничьему ремеслу — такие же мафиози, как и он сам. Оказавшись в Америке, они встретились и заговорили о том, как им быть дальше. Мнения были самые разные, однако все склонялось к тому, чтобы и здесь, в Америке, продолжать то кровавое дело, которым они занимались на Кубе. В таких предложениях имелся определенный резон — ничего другого гангстеры делать не умели, да и не желали учиться ничему другому.

Однако Паррандеро был категорически против.

— Здесь вам не Куба! — втолковывал он своим бывшим сподвижникам. — Здесь у нас — убежище. Или, может, вы хотите, чтобы американские власти нас арестовали и выдали новым кубинским властям? Представьте, с какой радостью нас примут на Кубе и что там с нами сделают!

— Тебе, конечно, хорошо рассуждать, — возражали те. — Ты человек богатый, а потому можешь хоть до самой смерти плескаться в каком-нибудь теплом бассейне во Флориде. А нам-то как быть? Мы не скопили таких богатств, как ты!

— Ну и дураки, что не скопили, — равнодушно отвечал Паррандеро. — Надо было думать о завтрашнем дне. А вы жили лишь одним днем. Кто же в этом виноват? Вы сами и виноваты.

— Да, но что же нам теперь делать? — спрашивали сподвижники.

— А что хотите, то и делайте, — отвечал Паррандеро. — Пасите скот в Техасе, или ловите креветок в Карибском море, или устраивайтесь поломойками в какой-нибудь бар. Дело ваше — не мое.

— А может, ты поделишься с нами своими доходами? — мрачно интересовались сподвижники. — Как-никак это мы их для тебя зарабатывали, рискуя своими жизнями…

— Нет, не поделюсь, — отвечал Паррандеро. — И попробуйте только их у меня отнять силой!..

Так он говорил, и на его лице появлялся хорошо всем знакомый оскал, глядя на который сподвижники понимали, что с Паррандеро лучше не связываться. Лучше и впрямь устроиться пастухом в Техасе или поломойкой в какой-нибудь придорожной забегаловке — целее будешь.

— Вот что я еще вам скажу, — говорил Паррандеро. — Вы не теряйтесь. Очень может быть, что когда-нибудь вы мне понадобитесь. Если, конечно, к тому времени будете еще живы…

Итак, Паррандеро жил незаметной жизнью типичного американского обывателя, и лишь одна мысль его беспокоила — на сколько лет ему хватит тех кровавых денег, которые он успел вывести из Кубы, когда был там императором, правильнее говоря, самым главным мафиози…

Глава 2

Далеко ли от Кубы до страны под названием Венесуэла? В общем-то, не так и далеко — всего лишь переплыть море и оказаться на другом его берегу. В те самые времена, когда на Кубе безраздельно властвовал император-мафиози Паррандеро, в Венесуэле был свой мафиози-император, который ничем ему не уступал. Все звали его Грис Гато, что в переводе на русский язык означало «Серый Кот».

По сути, в то время в Венесуэле творилось то же самое, что и на Кубе, — с поправкой, разумеется, на местные условия. В Венесуэле выращивали кофе, много превосходного кофе. И добывали нефть — много нефти. Кофе и нефть были основными богатствами этой страны. А где богатства — там и завистливые, хищнические взгляды. А где взгляды — там и действия. Вполне понятно, чьи это были взгляды и действия. Североамериканские корпорации буквально оккупировали благодатную страну Венесуэла, прибрали к рукам все ее богатства, оставляя венесуэльцам лишь жалкие крохи — надо же было кому-то трудиться за гроши на кофейных плантациях и нефтяных приисках!

Понятно также, что в Венесуэле процветала преступность. И стихийная, и организованная — всякая. Без этого никак нельзя, потому что американское хозяйничанье на чужой земле и преступность — это, можно сказать, близнецы-братья, одно без другого просто немыслимо.

Главой венесуэльской мафии и был Грис Гато. Почему его так прозвали? Ну, может быть, потому, что своими манерами он напоминал вкрадчивую и коварную кошку. Кошка, как известно, зверь двусмысленный. На первый взгляд она нежна, ласкова, покладиста — просто-таки безобидная плюшевая игрушка. Но у нее есть острые зубы и такие же острые когти, и уж из них она свою добычу ни за что не выпустит. Вот так же вел себя и Грис Гато. В плане своей внешности он был малозаметен, непригляден, тускл и сер — этакий серый человечишко. Ну и как его в таком случае называть? Серый Кот, и никак иначе. Сам ли он так себя назвал или, может, кто-то другой прилепил к нему такое прозвище — это не так и важно. Важно было другое: этот внешне малозаметный человечек был грозным и непререкаемым авторитетом — королем венесуэльской мафии.