— Кажется, возвращаются добрые старые времена? — спросил у него один из них. — Ну, так говори, не томи душу! В кого будем стрелять? Или, может, пойдем грабить банк?
— Тут вот какое дело, парни… — начал Гато.
То, как он сказал эти слова, и то, как себя вел, внушило собравшимся личностям уверенность и оптимизм. Они видели, что перед ними — прежний Грис Гато, а значит, и дела предстоят серьезные. Весь вопрос в том, когда именно они случатся, те самые дела.
Глава 3
Несколько лет кряду ни Паррандеро, ни Гриса Гато никто, можно сказать, не беспокоил. Имеется в виду — никто из американских спецслужб. Казалось, американские спецслужбы о бывших мафиозных королях позабыли напрочь. Конечно, могло быть и такое, что все это время за ними велось тайное наблюдение, однако ни Паррандеро, ни Грис Гато этого не замечали.
А вот бывшие их сподвижники — те то и дело давали о себе знать. Недели не проходило, чтобы какой-нибудь бандит не звонил своим бывшим боссам. Зачастую звонками они не ограничивались, а являлись к Паррандеро или Гато лично, да притом еще и целыми делегациями. Разговор во время таких встреч был, по сути, на одну и ту же тему: когда состоится то дело, которое им было обещано. Бандиты не спрашивали, что это за дело — это им было безразлично. Их интересовали сроки.
— Нас остается все меньше и меньше! — говорили они своим боссам. — Кто — в тюрьме, кого — застрелили, кто-то — и вовсе исчез без всяких следов. А те, кто жив и на свободе, занимаются всякой мелочовкой вроде уличных грабежей и квартирных краж где-нибудь на окраине. Нам хочется большого дела! Вы обещали нам большое дело! И большие деньги! Где обещанное дело? Где деньги?
— Вы нам врете! — говорили другие. — Босс, который постоянно врет, не достоин называться боссом. Он заслуживает презрения. Или пули!..
Да-да, были и такие разговоры, которые по большому счету были не разговорами, а неприкрытой угрозой. Бывшим наркоторговцам, торговцам оружием и пиратам ничего не стоило сунуть нож под ребро своему бывшему боссу или выстрелить ему в спину.
И Паррандеро, и Грис Гато все это прекрасно понимали, но что они могли сказать, кроме невнятного «ждите»? Они уже и сами не верили в то, что когда-нибудь пригодятся своим бывшим покровителям.
Но оказалось, что Паррандеро и Гриса Гато не забыли. Первым вспомнили о Грисе Гато. Однажды в его квартире раздался телефонный звонок. Ему редко кто звонил, а если и звонили, то в основном его бывшие сподвижники с вопросами и угрозами. Однако на этот раз это был кто-то другой.
— Это ты, марико? — раздался в трубке насмешливый голос. — Знаю, что ты… Живой, стало быть. Это хорошо. Привет тебе от перико. Помнишь наш давний разговор, когда мы награждали друг друга этими веселыми эпитетами? Ха-ха-ха! Славные были времена, что и говорить! Значит, говоришь, ты жив? Узнаешь старого друга?
Это был старый знакомец Сэм — Грис Гато узнал его сразу. Ведь это именно он называл Гриса Гато обидным словом «марико», а тот в ответ называл Сэма еще более обидным «перико». Да, это был Сэм. И это означало, что о Грисе Гато наконец вспомнили. Для каких таких надобностей вспомнили — того он, конечно, пока не знал. Но, главное, вспомнили…
— Узнаю, — сказал он. — И что дальше?
— Надо бы встретиться и кое о чем потолковать, если ты не возражаешь.
— Ну, подъезжай. Думаю, ты знаешь, где меня найти.
— Знаю, — сказал Сэм. — Но лучше будет, если не я подъеду к тебе, а ты к нам. Скажем, сегодня вечером, в восемнадцать ноль-ноль. Тебя устраивает такое время?
— Куда подъехать? — спросил Гато.
— Запоминай адрес, — и Сэм продиктовал название улицы и номер дома. — Здесь тебя встретят и проводят куда надо. Ну, мы тебя ждем. Надеюсь, ты по-прежнему все тот же Грис Гато, который никогда и никуда не опаздывал? Будь точен и на этот раз, — напомнил Сэм и повесил трубку.
А Грис Гато погрузился в размышления. Да, он по-прежнему был все тем же Грисом Гато, который никогда ничего не предпринимал, прежде чем не обдумает каждый свой шаг. Итак, ему позвонили. Позвонил Сэм, старый знакомый. Тот самый Сэм, с которым некогда его связывали серьезные дела. Это были дела с отчетливым политическим ароматом — стало быть, и предстоящее дело также будет иметь тот же самый аромат. В том, что такое дело намечается, Гато ничуть не сомневался, иначе для чего Сэму было ему звонить спустя столько лет? А вот же, позвонил. Значит, дело предстоит серьезное и срочное.
Тем более что в разговоре Сэм произнес слово «мы». Не «я тебя жду», а «мы тебя ждем». Вот оно как. Его, Гриса Гато, ждет не Сэм, а кто-то другой. А Сэм в этом деле — посредник. Ну да, он и в прежние времена был лишь посредником, за спиной которого явственно маячили могущественные тени. Похоже, эти самые тени вновь замаячили за спиной Сэма. Вряд ли за минувшие годы он сменил ремесло и превратился, скажем, в какого-нибудь заурядного налетчика или такого же заурядного мошенника. Так не бывает.
Значит, и впрямь дело, в которое пытаются втянуть Гриса Гато, окрашено в омерзительные политические цвета. И хотя они омерзительные для Гриса, но куда от них деваться? Их не закрасишь ни в какой другой цвет. Да и для чего их закрашивать? Ведь наверняка это еще и денежные дела. А у Гриса Гато с деньгами туго, поистратился он за минувшие годы, разлетелись в разные стороны те богатства, которые ему удалось вывезти в свое время из Венесуэлы. Разлетелись — будто бы их никогда и не было.
А из всего этого следовал вывод: Грис Гато поедет по тому адресу, который назвал ему Сэм. И ровно в восемнадцать ноль-ноль он будет на месте, потому что он по-прежнему все тот же Грис Гато, который никогда и никуда не опаздывает.
Но даже не в этом было дело, он просто не мог отказаться от такого предложения ни под каким видом. Отказ означал бы для него верную смерть — это Грис Гато прекрасно понимал. Не для того о нем помнили столько лет, чтобы простить его отказ. Если бы он отказался, его бы просто убрали, как ненужный мусор, который валяется под ногами. Как мусор, которому известны кое-какие тайны, о которых никому лишнему знать не положено…
Примерно в это же самое время такое же предложение получил и Паррандеро, правда, не по телефону — Сэм не смог застать Паррандеро дома, хотя и звонил ему несколько раз. Он разыскал Паррандеро в одном из дешевых частных санаториев — Паррандеро лечил здесь свои застарелые раны, которые с годами начали его беспокоить все чаще. На шикарный санаторий у него не хватало денег.
— Ну, разве этот убогий пансионат — место для птицы такого полета, как Паррандеро? — такими словами приветствовал его Сэм. — По большому счету жалкое это зрелище! Недостойное! Нелогичное!
— Мои высокие полеты — в прошлом, — ответил Паррандеро. — С такой-то жизнью как бы и вовсе не уйти в штопор. Во всем приходится экономить. А лечиться надо.
— Что-то серьезное? — изобразил Сэм участливость.
— Старые раны, — нехотя ответил Паррандеро. — Скажем, то самое плечо, которое когда-то прострелил мне Луис Верде. Помнишь такого?
На это Сэм ничего не сказал, лишь нетерпеливо поморщился.
— А ты постарел, — заметил Паррандеро. — Пополнел, облысел. Хорошая у тебя жизнь, как я понимаю, спокойная… Не спрашиваю, как ты меня нашел. Спрошу другое — зачем я тебе понадобился?
— Не одному мне, — ответил Сэм. — Нам — так будет правильнее.
— Ну, вам…
— Есть дело, — коротко сказал Сэм. — Большое дело, серьезное. И если все сладится, то и денежное. Будешь лечить свои старые раны не в этом убожестве, а в самых лучших санаториях. Ну и к этому всякие иные удовольствия, которые можно купить за деньги. Не такие уж мы с тобой и старые, если вдуматься. А деньги — они и вовсе молодят. Особенно большие деньги.
— Говори короче, — буркнул Паррандеро. — Что за дело? И что требуется от меня?
— Не здесь, — сказал Сэм. — И не сейчас. Запоминай адрес. Там тебе нужно быть сегодня ровно в восемнадцать ноль-ноль. Есть на чем добраться?
— Ну, не такой уж я бедняк, чтобы ходить пешком, — на лице Паррандеро появился хорошо знакомый Сэму оскал.
Впрочем, не совсем такой. Правая сторона лица у Паррандеро оставалась неподвижной, скалился лишь левый угол губ.
— Эге! — покачал головой Сэм.
— Это неважно, — понял его Паррандеро. — Я пока еще больше жив, чем мертв. Так, значит, ровно в восемнадцать ноль-ноль? Ждите, буду.
В назначенное место Грис Гато и Паррандеро прибыли практически одновременно. Некогда они, конечно, слышали друг о друге, но видеться им не доводилось. Да и зачем им было видеться? Хищники такого калибра обычно встречаются для того, чтобы вцепиться друг другу в горло. А Паррандеро и Грису Гато незачем было цепляться в горло друг другу. Они проживали далеко друг от друга, их разделяло целое море, следовательно, их интересы никак не сталкивались: им нечего было делить и нечего было вырывать друг у друга из хищных лап и такого же хищного горла. К тому же они не всегда были вольны в своих действиях и решениях. И над Паррандеро, и над Грисом Гато постоянно и незримо витали тени, и эти тени были куда как могущественнее, чем оба мафиозных царька. Этим теням не было резона стравливать между собой Гриса Гато и Паррандеро. Конечно, если бы такой резон вдруг образовался, тогда другое дело, тогда от Паррандеро и Гриса Гато полетели бы во все стороны клочья шерсти и кровавые брызги — эти хищники загрызли бы друг друга. Как, скажем, некогда тот же Паррандеро загрыз Луиса Верде. Но не было у могущественных теней такой надобности…
И хотя они не были знакомы, тем не менее сразу узнали друг друга — как узнают друг друга случайно встретившиеся на тропе хищные звери. Узнали и даже высокомерно раскланялись друг с другом. У них одновременно возникла одна и та же мысль: раз их свели вместе, значит, дело и впрямь предстоит серьезное. Хотя какое именно дело, они понять не могли. Где Куба, а где Венесуэла? Что между этими странами общего? В какой такой таинственный клубок сплели обе эти страны люди, пригласившие к себе Гриса Гато и Паррандеро?