Что за странный клоун?!
Губы незнакомца растянулись в очередной жуткой ухмылке перед тем, как он, вскинув руку с зажатой в ней палочкой и то ли пропел, то ли прокричал:
– Адеско Файр!
Узкая струя пламени ударила в потолок, распускаясь над комнатой жутким цветком.
Задымился пластик, распространяя ядовитый запах. Запершило в горле.
А вокруг люди по–прежнему беззаботно смеялись, веселились и танцевали.
– Беги, маленькая маггла, – насмешливо прошептал незнакомец и (София не поверила своим глазам!) исчез.
Вот только что был, стоял, говорил и – словно бы испарился!
– Дамы и господа, – раздался веселый голос ди–джея. – Мы горим. Просьба покинуть зал.
В ответ раздался нестройный пьяный хохот.
София заметалась между людьми, столиками, колоннами, в попытках отыскать Лену и Влада.
Вращающиеся пучки света делали пламя незаметным, но запах гари усиливался с каждой секундой.
В какой–то момент музыка резко оборвалась и по ушам ударил истошный крик – сверху пролился раскаленный пластик, налипая на человеческие тела.
Люди падали, спотыкались, давили друг друга в попытках добраться до выхода.
Вокруг всё выше, все неистовее танцевало пламя.
Горло разрывалось от боли, черный смог становился всё гуще, уже и не продохнуть.
Жар распространялся, причиняя боль.
София с ужасом осознала, что до выхода ей не добраться. Ни ей, ни многим другим.
Кто–то кричал, звал на помощь. Отчаянно и безнадёжно. Возможно, даже, что это была она сама.
Потом прямо в пламени возникла Чёрная Женщина.
Змея, огненная саламандра, она склонилась к Софии. Глаза на белом лице казались бездонными провалами.
«Так это и есть Смерть? – пронеслось в голове, перед тем, как сознание стало испаряться от слишком сильного жара. – Умирать, оказывается, не страшно».
Глава 2Василиса Мракс
Сознание рыбкой метнулось вверх, через густое клубящееся небытиё, не желающее отпускать. Но, зацепившись за память о пламени, беснующемся в трёх шагах, удалось вынырнуть из мрака.
Взгляд уперся в балочный потолок.
Огня не было. Было тихо и прохладно.
София порывисто села. Мир завертелся, закачался, заходил ходуном – организм, как мог, бунтовал, не желая двигаться. Но спустя несколько секунд стало легче.
Она обнаружила, что находится в комнате мансардного типа, с узким, зарешеченным, окошком (в него протиснулась бы, разве что, тощая кошка). Споткнувшись о прикроватный столик, на котором стояли графин с водой и миска с фруктами, девушка жадно осушила почти половину бутыли. С меньшей охотой заставила проглотить себя пару ломтиков горького грейпфрута. Наконец отважилась подойти к двери и потянуть за ручку.
К удивлению, дверь легко поддалась, даже не скрипнув. За ней открылся выход на узкую, винтовую лестницу.
– Эй! – крикнула она, перегнувшись через перила.
Ответом послужило гулкое эхо.
– Есть кто–нибудь?
Снова эхо…
Шаг за шагом, пришлось, преодолевая страх, спуститься вниз. За последней ступенькой обнаружилась новая дверь, ведущая в просторный, темный зал с зачехленной мебелью. На длинном узком столе тлели свечи в заплывших парафином, потемневших от времени, жирандолях. Танцующие на фитилях узкие огненные языки вычерчивали дрожащие дорожки света.
Дуновение, пройдясь по комнате, заставило занавеси, чехлы и пламя зашевелиться.
– Не бойся, – прозвучал в темноте низкий, с мягкой хрипотцой, голос.
Женский голос.
– Кто здесь? – испуганно пискнула София.
В ответ донеслось насмешливое фырканье.
– Кто вы? – чтобы хоть как–то унять нервную дрожь, девушке пришлось обхватить себя руками. – Что вам от меня нужно?
– Я уже сказала, не нужно бояться. Вряд ли тот, кто хочет дурного, станет спасать тебе жизнь?
Волшебный, бархатистый густой альт наверняка свёл с ума не одного мужчину?
– Кто вы?
София почти механически, словно кукушка в часах, всё повторяла и повторяла одну и ту же фразу.
– Меня зовут Василиса. Само по себе имя ни о чем неспособно сказать.
– Я…
– Давай присядем, – предложила радушная хозяйка. – Предстоит длинный, нелёгкий, но, смею предположить, интересный разговор. Прежде, чем начнем, пожалуй, уладим ещё одну маленькую деталь, – женщина взмахнула рукой и София, не удержавшись, отпрянула.
В одно мгновение ночная рубашка превратилась в платье с широкими рукавами и длинной юбкой.
– Ой! – только и смогла выдавить девушка.
– Неплохо, – усмехнулась хозяйка. – Только короткое содержательное: «Ой!». К чему лишние слова?
София до боли закусила губу:
– Я сошла с ума? Почему я вижу такие странные, невозможные вещи? Почему я здесь?
– Ты здесь, потому что ты моя праправнучка. Твоя прабабка была моей дочерью и потомственной ведьмой. Она сбежала от магического сообщества теперь уже, без малого, добрую сотню лет назад. Ты здесь потому, что в тебе течёт моя кровь, потому что существа из моего мира пытаются истребить владеющих магией людей в твоём мире, а я тебя спасаю. В конце концов, ты здесь потому, что я так хочу.
Застыв столбом, София какое–то время раздумывала над тем, что услышала. Вернее, пыталась это сделать – в голове не укладывалось.
Попятившись, девушка рванулась туда, где, как она воображала, находилась дверь. Наткнувшись на стену, словно слепая, на ощупь, принялась искать выход. Металась, будто маленький затравленный зверек. Но проемов не было: всюду ладони встречали камень.
В отчаянии София замолотила кулаками по кирпичам, не обращая внимания на вспышки боли.
– Выпустите! Выпустите меня! Я больше не буду! Никогда не буду!
– Не будешь – что?.. – с равнодушным любопытством поинтересовалась обладательница чарующего голоса.
София сползла на пол, спрятала голову в колени и обхватила их руками.
Стол, окружившие его стулья, зачехленная мебель запрыгали, застучали, забили по полу и стенам. Вазы с треском разлетались на осколки. Языки пламени удлинились и разрослись, точно тени от экрана, поставленного перед прожектором.
– Я хочу домой. Пожалуйста! Пожалуйста, отпустите меня! Прекратите это … заставьте мебель остановиться! Я этого не вынесу!
– Ты сама её двигаешь.
– Нет! Это не я! Хватит! – зажала руками уши девушка. – Хватит! Я не сумасшедшая!
Повеяло холодом, морозной свежестью, запахом хвои. И сразу стало так спокойно. Мир словно отдалился.
– Ты не сумасшедшая, – певуче прозвучало во мгле. – Но, если немедленно не возьмешь себя в руки, можешь ею стать.
София крепко зажмурилась. Когда она открыла глаза, мебель больше не танцевала.
– Вот так-то лучше, – улыбнулась Василиса. – Вставай.
Сомкнув пальцы на протянутой ей ладони, София послушно поднялась.
Как оказалась в уютном кресле, с теплой чашкой в руках, не очень хорошо понимала. Но в кресле было уютно и тепло, так что возражать не имело смысла.
– Выпей. А пока пьешь – слушай.
София кивнула, пригубив предложенное вино.
– Мир, в котором ты существуешь, – женщина передернула плечами, – в котором все мы существуем, – поправилась она, – не так прост, как того бы хотелось. В нём магия такая же реальность, как электричество, магнитные поля, телекоммуникационные сети. – Между бровями Василисы залегла морщинка. – Ты читала книгу о Мальчике–Который–Выжил?
София не сразу поняла, о чём речь:
–Вы «Гарри Поттера» имеете в виду?
– Помнишь, в ней описываются кланы волшебников, свято верующих в то, что кровь магов нельзя смешивать с кровью маглов?
София кивнула. Не очень уверенно. Она не была фанаткой поттериады и особенно не вникала в действие, поверхностно следя за сюжетом.
– Существуют древнейшие магические роды, следящие, чтобы ни одна капля простонародной крови не соединилась с нашей, волшебной: Блэки, Малфои, Лейстренджи, Гойлы, Краббэ, Дамблдоры. До двадцатого столетия к чистокровным относили себя и Мраксы. Наша родословная по прямой линии легко прослеживается аж до самого основателя – Салазара Слизерина.
– Того самого Слизерина, в честь которого назывался факультет в Хогвартсе у Роулинг? – подняла брови девушка. – Тот, что говорил со змеями?
– Один из многочисленных его талантов, – отмахнулась Василиса. – В книге последним представителем рода стал Том Марволо Риддл. Он же – Темный Лорд Волдеморт. На нём заканчивается некогда пышная ветвь, поскольку Том Мракс Риддл умер, не оставив наследника.
– Согласно книге, он как раз воскрес, а не умер, – внесла поправку София.
– София, – поморщилась Василиса. – Воскрес Святой Лазарь. А Волдеморт живой мертвец, нежить, не более того. Он в мире присутствует во плоти лишь благодаря обряду запрещённой магии. Продолжить род Том не способен. Так что последним представителем рода Слизеринов являешься ты, девочка моя. И вы оба являетесь моими потомками. Полное моё имя – Василиса Слизерин Певерелл Мракс.
– А–а! – протянула девушка, будто и в самом деле что-то поняла.
Не оставляло ощущение, что она спит и видит интересный, но нелепый сон.
– Я родилась в 1886 году и на этом основании считаю себя довольно зрелой женщиной, – насмешливо проговорила Василиса. – Нужно заметить, предрассудки чистокровных я разделяю и по сей день, целиком и полностью: мухи должны существовать отдельно от котлет. Последним же лучше будет. Но так случилось, что обе мои дочери, Меропа и Гретель, предпочли связаться с магглами, наплевав на чистокровных женихов, выбранных для них отцом.
От Меропы мы с Марволо отреклись, выгнав беременную дочь без гроша в кармане, предварительно лишив волшебной палочки. Новость о её беременности обрушилась неожиданно, приведя в ярость. Я не успела остыть. У меня не нашлось для дочери оправданий. Скорбя по сей день, вынужденно признаю: внучок, Том Риддл, по развитию умственных способностей не в матушку пошел.
Идти на преступление, поить любовным зельем – и кого?! Третьесортного маггла. У него не было никаких достоинств, кроме смазливой физиономии! Смазливой до приторного безвкусия – мордашка, а не лицо!