– Не надо! – крикнул Келл, но было слишком поздно. Женщина взяла талисман и тут же по ее телу пробежала дрожь. Женщина вскинула голову и взглянула на Келла, а ее губы растянулись в холодной, мрачной улыбке. Круто развернувшись, она ринулась к двери во дворец.
– Келл! – окликнула Лайла, и, обернувшись, он впервые обратил внимание, какой хаос творится в комнате. Второй стражник лежал на полу, в забрале его шлема торчал кинжал, а Лайла стояла на четвереньках над Ри, подняв маску и прижимая руки к груди принца. Она была вся в крови, но не в своей. Рубашка Ри промокла насквозь.
– Ри, – Келл судорожно всхлипнул. Упав на колени над братом, он достал кинжал и глубоко разрезал руку. – Держись, Ри, – он прижал ладонь к груди принца – та странно, рывками вздымалась и опускалась – и сказал:
– Ас Хасари.
«Лечи».
Ри кашлял кровью.
Со двора внизу доносились встревоженные крики, какие-то приказы. В коридоре слышались шаги, кто-то уже колотил в двери комнаты. Келл только теперь заметил на них запирающие заклятия.
– Бежим! – выдохнула Лайла.
– Ас Хасари, – повторил Келл, сдавив рану. Крови было очень много. Слишком много.
– Прости, – выговорил Ри.
– Помолчи, – сказал Келл.
– Келл! – властно крикнула Лайла.
– Я не оставлю его!
– Так возьми его с собой.
Келл моргнул от неожиданности.
– Ты говорил, что магия действует не сразу. Мы не можем ждать. Бери его с собой, если хочешь, но нам нужно бежать, сейчас же!
Келл сглотнул.
– Прости, – шепнул он, после чего через силу встал и рывком поставил Ри на ноги. Принц охнул от боли. – Прости.
Выйти через дверь они не могли. Не могли выставить раненого принца перед целой толпой людей, отмечающих его день рождения, особенно когда среди них была Астрид. Но комнаты Ри и Келла соединялись коридором, которым братья пользовались с детства, и теперь Келл не то протащил, не то пронес принца через потайную дверь в этот узкий коридор, стены которого были покрыты самыми разными надписями и цифрами, обозначавшими подсчет очков в играх и состязаниях, которые давно забылись. Они будто шли по дороге по своему странному, безопасному детству.
И оставляли на ней кровавый след.
– Не отключайся, – сказал Келл. – Ри, слушай мой голос.
– Такой красивый голос, – тихо обронил Ри, и его голова свесилась на грудь.
– Ри.
Келл услышал, как люди в доспехах ворвались в спальню принца, как раз когда они добрались до его собственной комнаты. Он затворил дверь в коридор, приложил к ней окровавленную руку и сказал:
– Ас Старо.
«Запри».
И тотчас тяжелые железные планки пересекли дверь вдоль и поперек, запечатав ее.
– Мы не можем вечно перебегать из одной спальни в другую, – лихорадочно проговорила Лайла. – Нужно выбираться из дворца.
Келл знал об этом – знал, что надо убегать. Он повел их в свою библиотеку, примыкавшую к спальне, – ту самую, с кровавыми метками на обратной стороне двери, с помощью которых можно было быстро переместиться в разные места Красного Лондона. Та, что вела к «Рубиновым полям», стала бесполезной, но другие могли сработать. Келл перебрал все варианты, пока не нашел тот единственный, который считал безопасным.
– Получится? – спросила Лайла.
Келл не был уверен. Двери внутри миров труднее создать, но легче использовать: открыть их может только антари, но пройти сквозь них – чисто гипотетически – могут и другие. Келл уже провел Ри один раз через такой портал – в тот день, когда нашел его на корабле, но тогда их было двое, а теперь трое.
– Не отпускай меня, – приказал Келл. Он освежил метку своей кровью и покрепче обнял Ри и Лайлу, надеясь, что дверь – и магия – окажутся достаточно сильными и они все вместе попадут в святилище.
Глава 12Святилище и жертва
Святилище располагалось на окраине города, в излучине реки. Это каменное сооружение отличалось простым изяществом храма и благоговейной атмосферой. Сюда приходили изучать магию и поклоняться ей. Ученые и мастера всю жизнь стремились постичь сущность силы, ее первоисточник и установить с ней связь – понять стихию магии, которая пребывает во всем и не принадлежит никому.
Ребенком Келл проводил в святилище не меньше времени, чем во дворце. Здесь его учил и в то же время изучал мастер Тирен. Потом антари только навещал своего наставника, с тех пор как Ри начал закатывать истерику каждый раз, когда Келл отлучался надолго, и стал требовать, чтобы того считали полноправным членом королевской семьи. Однако Тирен сохранил келью Келла нетронутой. Поэтому на внутренней стороне двери в его библиотеке во дворце и оставался очерченный кровью круг с вписанным в него косым крестом.
Символ святилища.
И вот теперь они с Лайлой, поддерживая окровавленного Ри, перенеслись из великолепного дворца, погруженного в хаос, в простую каменную келью.
На гладких стенах мерцали отблески свечей, а сама комната была тесной и скудно обставленной, но с высоким потолком. В святилище не одобрялось все, что отвлекает внимание, и в кельях было только самое необходимое. Хотя Келл считался авен, «блаженным», Тирен обходился с ним как с обычным учеником, за что Келл был ему очень благодарен. Его комната ничем не отличалась от остальных: деревянный стол у стены, низкая койка у другой, а рядом тумбочка, где всегда горела неугасимая свеча. В комнате не было окон, одна дверь, а воздух был прохладным, как в подземельях и склепах.
На каменном полу был выбит круг, а по его краю начертаны символы, – магический круг для медитаций. Келл и Лайла оттащили Ри к койке, оставив на полу поперек магического круга кровавый след, и как можно бережнее уложили.
– Не отключайся, – твердил Келл. Прежде Ри спокойно отвечал «конечно», «хорошо», «как скажешь», но теперь он умолк и лишь неглубоко дышал.
Сколько раз Келл сказал «Ас Хасари»? Он повторял это снова и снова, пока команда крови не зазвучала монотонным речитативом, отзываясь в голове и в сердце, но Ри не стало лучше. Когда же подействует магия? Она ведь должна подействовать. Страх сжимал Келлу горло. Надо было взглянуть на оружие Астрид, обратить внимание на металл и метки на нем. Неужели она как-то блокировала его силу? Почему магия не действует?
– Не отключайся, – вновь шепнул Келл. Ри перестал дышать. Его глаза закрылись, а лицо расслабилось.
– Келл, – тихо сказала Лайла. – По-моему, слишком поздно.
– Нет, – отрезал Келл, вцепившись в койку. – Не поздно. Магии нужно время. Ты не понимаешь, как она действует.
– Келл…
– Просто нужно время. – Келл обеими руками уперся в грудь брата, подавив всхлип. Та не поднималась и не опускалась, и сердцебиения не чувствовалось. – Она не может… – Он задыхался, словно ему тоже не хватало воздуха. – Я не могу… – Его голос дрогнул, а пальцы сжали окровавленную рубашку брата. – Я не могу сдаться!
– Все кончено, – прошептала Лайла. – Уже ничего нельзя сделать.
Но это было не так. Кое-что еще оставалось. Келл похолодел от этой мысли, но в то же время его сразу покинули нерешительность, сомнения и страх. Он знал, что делать. Знал, что должен сделать.
– Дай камень.
– Нет.
– Лайла, дай мне чертов камень, пока еще не поздно!
– Уже поздно. Он…
– Он не умер! – заорал Келл и протянул испачканную в крови, дрожащую руку. – Дай сюда!
Лайла сунула руку в карман и замерла.
– Я неспроста не отдаю его, Келл.
– Черт возьми, Лайла. Умоляю!
Она судорожно выдохнула и вытащила камень. Келл вырвал его из пальцев Лайлы, не обращая внимания на то, как в руке запульсировала сила, и снова повернулся к Ри.
– Ты сам мне говорил, что из этого не выйдет ничего хорошего, – сказала Лайла, когда Келл положил камень на небьющееся сердце Ри и прижал его ладонью. – Знаю, как тебе больно, но неужели ты думаешь, что это…
Келл ее не слышал. Лайла отступила далеко-далеко вместе со всем остальным, едва Келл сосредоточился на магии, струившейся в венах.
«Спаси его», – приказал он камню.
В крови загудела сила, а из-под пальцев повалил дым. Он обвил его руку и грудь Ри, превратившись в черную веревку, которая опутала обоих – связала вместе, объединила. Но Ри по-прежнему лежал неподвижно.
«Моя жизнь – это его жизнь, – мысленно проговорил Келл. – А его жизнь – моя. Привяжи ее к моей и верни его обратно».
Он почувствовал, как голодная, ненасытная магия ощупывает его, пытаясь проникнуть в его тело, подключиться к его жизненной силе. И на сей раз Келл впустил ее.
Черная веревка тут же натянулась, и сердце Келла екнуло. Оно на миг замерло, а сердце Ри, наоборот, робко стукнуло под ладонью Келла. На секунду Келл почувствовал облегчение и радость, а затем – нестерпимую боль.
Ему казалось, что каждую клеточку его тела разрывают на части. Келл закричал, согнувшись над принцем, но не отнял рук от его груди. Спина Ри выгнулась дугой, обоих стянули темные кольца магии. Боль усилилась, стремительно охватывая все тело, сердце, все существо Келла.
– Келл! – сквозь мглу раздался голос Лайлы. Он увидел, как девушка сделала шаг, затем второй и уже протянула руку, чтобы остановить его, помешать ему. «Стой», – подумал он. Келл не произнес это слово вслух, не пошевелил даже пальцем, но магия была у него в голове, и она услышала приказ. Пронеслась по всему его телу, вырвалась дымом наружу и отбросила Лайлу назад. Та сильно ударилась о каменную стену и рухнула на пол.
Внутри Келла шевельнулось что-то далекое и приглушенное. «Это неправильно», – шепнуло оно, но затем его закружила новая волна боли. Сила застучала в жилах, и Келл опустил голову на грудь брата: боль терзала кожу и мышцы, кости и душу.
Ри тяжело вздохнул, и Келл тоже: сердце снова замерло у него в груди.
А потом остановилось.
В комнате наступила мертвая тишина.
Рука Келла соскользнула вниз, и он с глухим стуком повалился на каменный пол. У Лайлы все еще звенело в ушах после удара головой о стену. Она с трудом встала на четвереньки, а затем поднялась на ноги.