До занятий они ходили по туннелю к зеркалу Мерлина. Тори старалась не подавлять ощущение портала. Если он появится, он может решить забрать их в другое время. Лучше не трогать его.
Пару раз в неделю прибывали послания от Ника или Полли. Их отец получил две недели отдыха дома после спасения из Дюнкерка. К радости его семьи, он попал в разведку с базой возле Лондона, а не в сражения.
Британия привыкала к перспективе долгой и сложной войны, которую они хотели выиграть. Американский президент не соврал и присылал помощь. Тори читала вырезки из газет о будущем. Хорошо, что война с Наполеоном была дальше, чем то, что испытывали Рейнфорды. Она старалась не думать о высоком темном месте с пулями.
После занятия они с Аллардом целовались, желали спокойной ночи и уходили в свои комнаты. Тори запоминала каждый поцелуй. Они помогали ей, когда они с Аллардом были порознь.
ГЛАВА 4
Когда начались каникулы, служба в часовне была дольше обычного и особенно неприятной, ведь мистер Хаккетт отыгрывался за три недели, которые не сможет произносить речь в школе девочек. Некоторые ученики уже уехали, включая Алларда, и на уроках почти ничего нового не было уже несколько дней.
После обеда Тори вернулась в свою комнату, стараясь не переживать за себя, потому что проводила первое рождество без семьи. Синтия сидела у окна, где было больше света, и украшала сумочку бусинами.
Тори умело обращалась с иглой. Уроки были важными, ведь это считалось делом леди. Но ей не нравилось шить, и она этого избегала. Синтии нравилось вышивать, и у нее красиво получалось.
— Сумочка получается хорошей, — сказала Тори. — Золотые нити подчеркивают дизайн.
Синтия потянулась.
— Это одно из моих лучших творений.
Тори посмотрела в окно на Ла-Манш вдали за землями аббатства. Море было зимне-серым. На другой стороне Наполеон Бонапарт планировал вторгнуться в Англию.
Она молилась, чтобы это не произошло. Ей хватило войны в 1940.
— Я так устала от того, как девочки обсуждают, что такого невероятного сделают на каникулах. Как хорошо будет, когда они уедут.
— Столько шума! — согласилась Синтия. — Я буду рада побыть в тишине. И, раз ртов будет меньше, нас должны кормить лучше.
Тишина звучала хорошо, но три недели тишины — это слишком. Тори хотела покинуть школу через Лабиринт и навестить Нерегуляров в деревне. Джек и Рейчел Рейнфорды уже пригласили ее. Если Синтия не хотела идти с ней, это ее дело.
— Я жду сна допоздна, — отметила Тори. — Так комната будет успевать нагреться от огня, разведенного Пегги.
— Если та ленивая служанка начнет с этого конца коридора, мы будем согреваться быстрее, — проворчала Синтия.
Да, но девушка в другом конце коридора была со слабыми легкими и нуждалась в тепле больше. Тори знала, что нельзя взывать к доброте Синтии, и сказала:
— Я должна работать над магией ведьмы очага. Может, я смогу научиться согревать комнату почти без усилий.
Синтия нахмурилась.
— Магия ведьмы очага так вульгарна.
Тори улыбнулась.
— Но очень практична.
Служанка постучала в дверь.
— Вам посылка, мисс Мансфилд.
— Может, это мама прислала рождественский пудинг, — с надеждой сказала Тори. Она открыла дверь и увидела Пегги с деревянной коробочкой. — Или даже два!
— Там еще и письмо, мисс, — сказала служанка. — Куда мне это поставить?
— На мой стол, — Тори быстро убрала книги на пол, освобождая место. — Спасибо, Пегги.
Она приняла письмо, но опустила его, больше интересуясь содержимым коробочки. Она убрала мятые газеты и тряпки от упаковки, Синтия подошла к ней, ощутив вкусный запах дорогих пряностей.
— Мы же не должны ждать Рождества, чтобы попробовать? — с надеждой спросила она.
— Должны, — твердо сказала Тори. Она подняла темную бутылку и открыла. Понюхав, она сказала. — Это бренди, чтобы поджечь пудинг, когда придет время, — она подвинула бутылку, чтобы понюхала соседка.
— Хороший французский бренди, — одобрила Синтия.
— А тут масло, чтобы полить пудинг. — Тори вытащила маленькую баночку. — И пудинг! — она подняла пудинг, и он был огромным. Его окутывала плотная бумага, и по весу, форме и плотности он напоминал пушечное ядро.
— Его хватит, чтобы разделить на всех оставшихся девочек, еще и на следующий день хватит, — отметила Синтия. — Может, стоит немного попробовать и уменьшить его.
Тори улыбнулась.
— Будет вкуснее, если он настоится. Но мама знала, что нам захочется попробовать, — она вытащила из ящика оловянную коробочку. — Если это то, о чем я думаю…
Она приоткрыла крышку и увидела там плотный ряд песочного печенья, присыпанного мускатным орехом. А сверху были два силуэта в бумаге, запятнанной маслом от печенья. Тори развернула один и увидела пирожное в форме звезды с яркой посыпкой сверху.
— Она знала, что мы не захотим ждать, так что вот, — она отдала одну звезду Синтии, другую развернула для себя.
— Она сделала это для меня? — Синтия звучала уязвимо, а не властно. — Это очень мило с ее стороны.
Тори знала, что мама ее соседки умерла, хоть не знала, когда и как. Если она росла без маминого тепла, это многое объясняло о ней.
— Моя мама добрая, — согласилась она. — Но не может заступиться за меня перед отцом.
— Спорить с отцами сложно, — Синтия попробовала пирожное и с наслаждением вздохнула.
Мама Тори сама была с магией. Страх, что ее раскроют, мешал ей поддержать дочь. Тори понимала, но это было сложно простить. Она откусила немного от звездочки.
— Мило. Мы с мамой и сестрой всегда проводили день за выпечкой на кухне перед рождеством.
— Ты умеешь готовить? — тон Синтии был таким, словно Тори призналась в убийстве.
— Мама подумала, что нам нужно знать такое, потому что когда-нибудь мы будем управлять хозяйством, — Тори откусила еще немного, желая, чтобы пирожное не заканчивалось. Оно таяло во рту. — Мне нравится готовить, как тебе — вышивать.
— Вышивка подобает леди, — Синтия доела звездочку и взяла печенье из коробочки. — Приготовление — для слуг.
— Но ридикюль не съесть, каким бы красивым он ни был.
— Еду поглощают. Люди будут восхищаться моей вышивкой и после моей смерти.
Синтия смотрела на коробочку, и Тори взяла себе печенье и закрыла шкатулку. Она запоздало потянулась к письму.
— Это от моей сестры, — она узнала красивый почерк. — Наверное, выражает сожаления из-за того, что я пропущу свадьбу, — Тори сломала печать с начала читать:
Дорогая Тори,
Когда папа сообщил, что тебе нельзя приехать домой на Рождество и мою свадьбу с лордом Роджером, я была в Ярости! Как он смеет запрещать тебе вернуться в твой дом! Я бы поняла Лондон, где за репутацией следят. Но Сомерсетшир???
Уже все в мире знают, что в семье есть магия. Люди странно на меня смотрят, обходят. Ущерб уже нанесен, так почему не разрешить тебе приехать?
Раз папа так упрям, я придумала План: мы с Роджером сыграем свадьбу в поместье Джоффри в Шропшире.
Джоффри и Сесилия рады принять свадьбу, а еще они хотят увидеть тебя там. Они не забыли, что ты спасла Джейми. Я не забуду Ужас, который ощутила, когда он сорвался с утеса.
Так что я посылаю это письмо в карете лорда Роджера со служанкой, которая сопроводит тебя в Шропшир, а еще — сундук твоих лучших платьев. Я жду встречи, сестренка! Мы не виделись вечность. Я хочу, чтобы ты была на моей свадьбе.
Моей любимой и единственной сестре,
Сара
Тори охнула от радости.
— Синтия, чудесные новости!
Ее соседка вернулась к вышивке, но с вопросом подняла голову.
— Твой отец принял магию и разрешил тебе вернуться.
— Этого не случится, — сказала Тори. — Но моя сестра так недовольна им, что переместила свадьбу в поместье брата, чтобы я могла приехать. Я смогу провести Рождество с семьей! С частью семьи. Моя сестра прислала карету с письмом. Она ждет! Я могу уехать прямо сейчас!
Шок и боль мелькнули в глазах Синтии и пропали, Тори едва успела заметить это. Она поняла, что ее соседка ждала их каникул вместе. И, судя по тому, как Синтия сжала сумочку в руке, Тори поняла, что это был подарок для нее.
Синтия опустила взгляд и едко сказала:
— Хорошо! У меня снова будет вся комната. Ты так мешаешь. Постоянно болтаешь.
Тори словно ударили по лицу. Она думала, что они подружились.
Она хотела парировать, что было бы приятно побыть вдали от Синтии, но она напомнила себе, что ее соседка ощущала боль. Без Тори Синтия останется одна.
— Я хотела бы взять тебя с собой, — тихо сказала она. — Так будет веселее.
Синтия вскинула голову с хмурым видом.
— С чего мне хотеть ехать на глупую свадьбу к людям, которых я не знаю?
— Я была бы рада твоему обществу, — спокойно сказала Тори. Ее слова были почти правдой. Ей стоило пригласить Синтию с собой?
Нет, Тори хотела сосредоточиться на семье и свадьбе Сары, а не разбираться с переменами настроения Синтии.
— Но будет утомительно трястись в карете по Англии, чтобы побыть с незнакомцами. Куда веселее быть с другими, которые останутся тут на каникулы.
— Многие из оставшихся — глупые любители магии, — кисло сказала Синтия. — Мои друзья уезжают.
Синтия не любила, когда указывали, что она была Нерегуляром и любителем магии сама по себе. Она не хотела бы слушать, что напыщенные девушки не могли быть друзьями, раз Синтия не была с ними честна. Только с Нерегулярами Синтия могла раскрыть свой талант магии. Жаль, что она разрывалась между тем, кем была — сильным магом — и тем, кем хотела быть.
Тори была в таком же положении. Если она доживет до ста, не забудет шок и боль от друзей и соседей, отвернувшихся от нее, когда ее магия раскрылась. Они вели себя так, словно она была заразной. Она все отдала бы, чтобы магия пропала.
Но теперь она хотела использовать магию и сохранить друзей-магов. Каждый ученик в Лэкленде сталкивался с этой дилеммой. Тори сказала, сохраняя терпение: