И не считая того, что никакие башенки не помогут защитить Фолькьерк со стороны моря. На воде задачка из сложной превращалась в совершенно невыполнимую. Как остановить драккары, имея лишь пару-тройку жалких лодочек? Разве что забросать камнями со скал над узким проходом во фьорд… Пожалуй, я так бы и сделал, будь у меня хотя бы пятнадцать свободных бойцов — но пока что их не хватало даже на те же самые ворота. Плохо. Со всех сторон — плохо. Подойдут строем, закрывшись щитами, выломают, и всё. Полноценной рукопашной схватки даже с десятком более-менее прилично одетых и обученных воинов мне не выдержать. В ближнем бою мне помогут только Хроки, Айна и Рерик, до сих пор таскающий на плече здоровенную дубину вместо секиры. Вывод — никакой рукопашной. И никакого десанта со стороны моря. Если до песка доберется хотя бы один драккар, дальше можно уже не воевать.
— Твою ж мать… — простонал я.
Да лучше бы меня Болли грохнул, честное слово. Оказывается, быть тэном не так уж и круто. А ведь мог бы сейчас сидеть себе в горной крепости «Волков», кастовать баффы для прокачки и хватать за попы неписей-рабынь. Красота?
— Держи. Тебе надо поесть.
Айна? Привыкшие к мерцанию интерфейса глаза не сразу разглядели в полумраке рослую женскую фигуру. Нет, не она… У девы щита, похоже, нашлись дела поважнее, чем кормление погрязшего в государственных (три раза «ха») делах тэна.
— Надеюсь, от твоих рун будет польза. — Мать Сигурда поставила рядом со мной дымящуюся тарелку. — Олаф Кольбьернсен защищал свой дом мечом, а не колдовством и хитростью.
Руны?.. А, ну да. Когда перестало хватать интерфейса, за неимением бумаги и карандаша я принялся чертить схемы кончиком кинжала прямо на столе. Выходило не слишком то похоже на руны — если не считать того места, где я от отчаяния нацарапал слово из трех букв под кривым рисунком башни, упорно отказывавшейся простреливать фьорд и скалы одновременно.
— У Олафа было достаточно мечей, Астрид, дочь Хрута, — ответил я, — но все они остались на чужих берегах.
— Я знаю. — Взгляд Астрид чуть потеплел. — В том, что Фолькьерк теперь беззащитен, нет твоей вины. Я лишь скорблю об ушедших в Чертоги Всеотца. Тэн Олаф был великим воином.
— Лучшим на Барекстаде. — Я смахнул интерфейс. — Но одних воспоминаний о славных делах не хватит, чтобы остановить воинов, которые придут из Эльгода. И раз уж моя рука не так сильна, как рука тэна Олафа, остается полагаться только на хитрость.
— Да, в этом сам Локи не сравнится с тобой, — усмехнулась Астрид. — Хроки только и рассказывает о том, как ты сбежал от солдат Империи и победил Болли Ульфриксона. Но его брат умен и коварен, и без оружия с ним не справиться.
Мать Сигурда скосилась на лежавшую на столе слева от меня «Ведьму». А, вот в чем дело…
— Теперь ты владеешь секирой моего сына, — продолжила Астрид. — Я буду молиться за тебя Тору-защитнику.
— Благодарю, Астрид. — Я пододвинул тарелку и вдохнул аромат свежеприготовленного мяса. — Надеюсь, остальные женщины и старики будут так же добры ко мне. Сейчас нужна помощь каждого.
— Не сомневайся. — Астрид провела пальцем по лезвию «Ведьмы». — Многие бы хотели вернуть тэна Олафа и едва ли рады чужаку. Но Фолькьерк их дом. Они поверят тебе, как поверил Хроки. И Айна Рауддоттир. Ты собираешься взять ее в жены?
Я чуть не подавился. Сигурд погиб немногим больше недели назад, а его собственная мать уже сватает мне его невесту?! И даже более того — говорит об этом, будто о чем-то само собой разумеющемся!
— Айна хорошая девушка, — пробормотал я, судорожно проглотив мясо. — Они с Сигурдом любили друг друга.
— Да, это так, — вздохнула Астрид. — Но теперь мой сын смотрит на нас из Чертогов Всеотца. Вряд ли он желает своей возлюбленной одинокой старости. Айна молода, красива и сильна, ее род когда-то был не менее знатным, чем род самого ярла Тормунда. Она сможет выносить здоровых детей. А когда придет время, никто не оспорит их право на Фолькьерк только из-за того, что в их жилах не течет кровь северян.
Я чуть снова не подавился. Вот так добрая тетушка Астрид! Кажется, у меня только что появился первый советник. И куда более крутой, чем Гудред, который уж точно не забывал и про свои интересы. Да и тот же Хроки мог помочь разве что на войне, но едва ли задумывался о… скажем так, династических браках. Может, Астрид и правда верила, что Айна сможет забыть Сигурда, но руководил ей скорее расчет. Такое вот суровое нордическое средневековье. Времени долго горевать нет — пора подумать и о будущем, причем даже не самом близком. К примеру, о расово верных наследниках Фолькьерка — высоких, сильных и непременно синеглазых, как сама Айна. Даже дружба с ярлом вряд ли укрепит мое положение надежнее, чем супруга из местных, и в этом дальновидная Астрид, конечно, права. Практично… но все равно как-то жутковато, что ли.
— Если мы сможем вернуть Фолькьерку былую славу, Айна сможет выбрать мужчину по сердцу. — Я старательно прятался за тарелкой с едой, но отвечать все же приходилось. — За этим столом найдутся достойные воины.
— Но разве найдется среди них кто-то достойнее тэна? — Астрид лукаво улыбнулась. — Предводителя и славного воина, рассказы о чьих деяниях летят над волнами быстрее драккаров? Я не могу пожелать ей лучшего мужа.
А-а-а-а-а! Ну за что мне все это?! Нет, Айна, конечно, красавица — не случайно вся Славкина свора не могла оторвать от нее глаз — да и товарищ отличный… Но жениться?! На НПС?! А что дальше? Завести виртуальных синеглазых детишек и окончательно переехать в «Гардарику», выходя в реальный мир только облегчиться и запить бутерброд банкой энергетика? А потом и вовсе слететь с катушек, забыть настоящее имя и закончить свои дни в дурке… Отличная в палате подберется компания — Наполеон Бонапарт, какой-нибудь гений Эпохи Ренессанса и Антор Видящий, славный тэн Фолькьерка.
В общем, от участливого взора Астрид, которая наверняка уже вовсю мечтала назвать нашего с Айной первенца Сигурдом, на меня накатывала самая настоящая паника. Хотелось разлогиниться, рвануть из головы чертов разъем хоть вместе с самим нейрошунтом и добежать до зеркала, чтобы убедиться, что моя небритая и помятая рожа все еще на месте. Но я изо всех сил держал себя в руках.
— Я тоже желаю Айне только добра. — Я опустил глаза, словно в тарелке с мясом происходило что-то ужасно интересное. — Пусть ей подсказывает сердце.
— Твоя доброта не уступает твоему уму, мой тэн. — Похоже, Астрид истолковала мои слова по-своему. — Конечно, она еще скорбит по моему сыну. Но после зимы всегда приходит весна. И сердце Айна оттает, как тает лед. Ты зрелый муж — мне ли рассказывать тебе, что горячие ласки способны растопить…
Блин! Я бы с удовольствием спрятал наверняка полыхавшие краской уши хоть в ту же тарелку, но они туда вряд ли помещались. Сваха… йотунова. И ведь не пошлешь…
— Ты права, Астрид. — Я старался осторожнее выбирать слова. — Но разве время сейчас думать о свадьбе? Скоро сюда придет хирд Орма Ульфриксона, и если мы не сможем победить, Айне придется оплакивать еще и меня.
Вряд ли я ее переубедил. Наверняка у мудрой и настойчиво-доброй Астрид найдется еще хоть сотня разумных причин не тянуть со свадьбой — во имя блага Айны, Фолькьерка и моего собственного. Да-а-а — она уже набирала в легкие побольше воздуха, чтобы окончательно добить меня. Я зажмурился. Тир Однорукий, мой покровитель! Тор-защитник! Один Всемогущий! Если вы и правда есть где-то там, высоко в Асгарде, сделайте хоть что-нибудь!
И боги услышали. Входная дверь со скрипом распахнулась. Могучая фигура загораживала чуть ли не весь проход, не впуская в Длинный дом дневной свет. Даже без оружия и брони Рерик выглядел грозно, но сейчас я почти готов был расцеловать прямо в косматую бородищу.
— Позволь говорить с тобой, Антор, — прогудел он. — В Барекстаде объявился Хрольф-берсерк!
Я понятия не имел, кто такой Хрольф, но опыт общения с берсерками подсказывал, что его появление неподалеку чревато очередными проблемами. И немалыми — раз уж сам Рерик поспешил ко мне с новостями. Боги избавили меня от матримониальных планов Астрид, но тут же потребовали плату. Впрочем, она не казалась слишком большой.
— Я готов слушать тебя, Рерик сэконунг. — Я указал рукой на свободную лавку рядом. — Рассказывай.
Глава 7
От шагов Рерика доски пола натужно скрипели и прогибались — шириной плеч он ничуть не уступал покойному тэну Олафу, а ростом был, пожалуй, даже повыше. Вряд ли в Фолькьерке нашелся бы кто-то такой же стати. Астрид тихонько охнула, но недовольство и испуг в ее взгляде тут же сменились любопытством. Я почувствовал, как мои губы растягивает ехидная и мстительная улыбочка. Вот как, матушка-сваха? Интересного мужчину я с собой привел, да? Ну и что, что не молод — вам, уважаемая Астрид, как раз впору — и какой богатырь! И даже если своих деток уже не получится, все внучата Фолькьерка к вашим услугам. Ну же, не молчите! Вы так печетесь о счастье Айны — почему бы не подумать и о своем, раз уж тут у нас прям «Давай поженимся»?
Но седой сэконунг пожаловал сюда явно не говорить о делах сердечных. Вести были если не дурные, то уж точно не самые приятные.
— Я слышал, что болтают трэллы. — Рерик опустился на лавку. — Три дня назад здесь проезжал купец из Барекстада — и он видел в городе Хрольфа Дансона.
Видимо, предполагалось, что этого самого Хрольфа Дансона здесь знают все. И отчасти так оно и было.
— Недобрая весть. — Астрид нахмурилась и покачала головой. — Хрольф больше не враг конунгу, но бешеный волк кусает всех подряд — и лучше бы ему уйти зимовать на Одер.
— Я чужой на севере. — Я поднял руку. — Кто такой Хрольф Дансон? И почему его называют бешеным волком?
— Не пристало женщине слушать мужские разговоры, — Астрид забрала опустевшую тарелку, — если она сама не носит щита, подобно Айне Рауддоттир. Позволь мне удалиться, мой тэн.
Молодец она все-таки. В бытовых и брачных делах Астрид запросто заткнула бы за пояс и меня, и Рерика, но субординацию соблюдала — куда не надо, не лезла. И правильно, нечего тут.