Дахху резко прильнул к стеклу, всматриваясь. Мы проследили за направлением его взгляда.
У садовой калитки творилось что-то неладное.
Во-первых, количество бокки в саду уже перевалило за два десятка (а я-то думала, их по всему Шолоху не больше сотни!). Во-вторых, они столпились на дальнем конце участка. Даже тот первопроходец, что в течение всего вечера таращился на нас с клумбы, медленно развернулся и ушел туда же. Из леса продолжали прибывать все новые и новые духи.
Мы зачарованно смотрели в окно. Вдруг мне показалось, что там, в самой сердцевине круга из бокки, что-то происходит. Я сощурилась. В зеленовато-оранжевых рядах духов мелькнуло что-то белое… Еще раз, еще…
— Народ, а там может быть человек? — неожиданно охрипшим голосом спросила Кадия.
— Да вряд ли… — протянула я.
И в ту же секунду мы поняли, что ни разу не «вряд ли». Среди бокки действительно затесался кто-то в белой рубашке. Этот кто-то был плохо виден, но, судя по всему, отчаянно махал руками. Дахху не стал махать в ответ и вместо того молча бросился в прихожую.
Мы кинулись за ним. В моей голове начали лихорадочно возникать обрывки старых сказок: «Кто выйдет к бокки — того найдут через сорок дней под горой»; «Бокки коснулся Ши Лиарадана, и мальчик обернулся черной птицей, после чего навсегда улетел в ночное небо»; «Бокки поставил свой фонарь на землю и съел ее».
Ну и, конечно, не стоило забывать о том, что любые контакты с бокки запрещены в Шолохе на юридическом уровне. Не помню наказания, но штрафом там точно не отделаешься. Мда.
В прихожей Кадия молниеносно схватила мою лежащую в углу биту для тринапа и пинком распахнула дверь. Мгновение спустя она уже мчалась прочь по направлению к бокки. Дахху без промедления рванул туда же, собирая в ладонях унни для заклинания.
Итак, прошу любить и жаловать: таковы уж мои друзья — храбрые самоубийцы. Ладно Кадия, она хотя бы, будучи стражницей, привыкла к тому, что может надрать задницу очень и очень многим, но зачем доходяга Дахху из года в год сует голову в самые узкие и безнадежные петли — это остается для меня загадкой!
С сильно бьющимся от волнения сердцем я побежала за ними. Замешкалась на пороге в надежде прихватить хоть какое-нибудь подобие оружия, но не нашла в экстремальных условиях ничего толкового и ограничилась зонтиком. Почему бы и нет!
Впишу в свое никому не нужное резюме, если выживу: «Всегда готова к бою, противостою призракам с помощью предметов домашнего обихода».
Трава под босыми ногами была неприятно мокрой и холодной. Полная луна просвечивала сквозь верхушки пиний, в изобилии произрастающих в этом районе Шолоха. В ее неверном свете сцена, разворачивающаяся на участке, напоминала какой-то религиозный обряд.
При появлении Кадии, которая бежала в авангарде нашей маленькой армии и громко кричала для устрашения противника, бокки начали медленно расходиться. Очень медленно. Так, что в итоге девушке пришлось остановиться и грозно потрясать битой, не сходя с места, иначе бы она просто врезалась в неохотно разбредающихся духов. Серая флисовая пижама подруги издали казалась доспехами.
— А ну брысь отсюда! Кыш, кыш! — Кадия разгоняла бокки, будто кур на ферме. Духи расходились в разные стороны, как концентрические круги на воде, и с таким колоссальным спокойствием, будто бы все было в пределах нормы.
Тем временем Дахху рванул к лежащему на земле человеку. Возле него еще отиралось пара бокки-с-фонарем, но друга это не смутило — прошмыгнул мимо них, предупреждающе приоткрыв ладони со спрятанным в них бурлящим заклинанием, и был таков. Я же выставила зонтик на манер щита и двинула туда же, оттесняя запоздавших духов вбок. Кадия продолжала размахивать битой и сыпать проклятиями. В этом уже не было необходимости: бокки явно не собирались оставаться в обществе таких негостеприимных хозяев, как мы. Но подруга вошла во вкус. Страстная натура!
Виновник нашего ночного рандеву оказался подростком. Невысокий и щуплый, он свернулся на траве калачиком и лежал, подложив руку под голову. Уютненько так лежал.
— Он жив? — с опаской спросила я Дахху, который пытался нащупать у мальчика пульс. Вечная шапка друга съехала на бок, а глаза блестели от адреналина.
— Да, — облегченно выдохнул он пару секунд спустя. — Еще как жив.
— Может, перезапустить сердце заклинанием Норда? — уточнила я. «В прошлой жизни», как я ее называю, лечебная магия была моей любимой дисциплиной.
— Нет, все хорошо. Бьется на ура.
— Тогда затащим мальчика в дом, — Кадия огляделась. — Зачем испытывать судьбу?
Мы подхватили «жертву» на манер мешка с песком и быстро засеменили в сторону коттеджа. Поднявшийся ветер лишил меня видимости: длиннющие волосы Кадии налепились мне на лицо, так что я шла почти наобум. Но все равно увидела, что, когда мы уже были у самого порога, из руки мальчика что-то выпало на землю.
— Давайте донесем, я потом подниму, — предложил Дахху. Наш спасенный был на удивление тяжелым для своего телосложения.
— Он что, кольчугу под одеждой таскает? Откуда столько килограммов? — пыхтела я, преодолевая последние ступеньки своего так некстати высоченного крыльца.
— Не, точно не кольчугу. Она б из-под рубахи выпирала, — со знанием дела прокомментировала Кадия.
Наконец-то мальчик лежал в гостиной, прямо посреди нашей свалки из подушек и одеял. Филин Марах, мой любимец, тревожно заухал из клетки в углу.
— Я мигом, — сказал Дахху и пошел обратно на улице, поднимать потерянное. Мы с Кадией пока сосредоточенно думали о том, куда водрузить спасенного.
Когда Дахху вернулся полминуты спустя, его глаза были в два раза больше, чем обычно, а шапка окончательно съехала на затылок. Привычный шарф того же оттенка как-то странно уполз вбок.
— До меня дотронулся бокки, — ровно сказал он.
— Что? Как? Они же все ушли?!
— Один остался. Когда я поднял оброненное мальчиком, бокки уже стоял рядом, не знаю, как я его проморгал. Он дотронулся до моего локтя и, кхм, все-таки ушел. Но, прах побери, мне теперь дико холодно.
Я взяла у Дахху странную вещицу. Это был длинный цилиндр из неизвестного фиолетового металла, оканчивающийся более широкой частью, похожей на абажур. Сбоку этот край перекрывало толстое белое стекло. Я попробовала заглянуть сквозь него внутрь предмета, но ничего не увидела. Посередине цилиндра была странная мягкая кнопка со схематично изображенной на ней дверью. Нажатие на кнопку не дало никакого результата. Возможно, это какой-то амулет? Или диковинное сломанное оружие? Я вернула цилиндр Дахху, и он рассеянно положил его на мой стол.
— Возможно, ощущение холода в руке — это нервное, — предположила я, осторожно касаясь локтя друга. Кожа и впрямь была ледяной.
— Надеюсь, — передернулся Дахху, потирая левое предплечье. — На следующей неделе как раз будем проходить ампутацию — не хочу тренироваться на себе…
— Все будет хорошо. Ты имеешь круглосуточный доступ к лучшим лекарям Шолоха, — приободрила его я, — Уверена, они тебя мигом вылечат, если не затянешь с исповедью.
Кадия резко прервала нашу дискуссию:
— Так! Народ! Давайте решать проблемы по мере поступления. Сейчас у нас есть некий мальчик без сознания, и лично я хочу привести его в чувство, чтобы понять, за каким прахом он поперся гулять в полнолуние. Может, он вообще оборотень какой, и мы зря его спасали. Нужно определиться с его добросовестностью, прежде чем оставлять без присмотра, это наш долг перед обществом. Так что будьте добры, помогите. Дахху, на пощечины он не реагирует, что там с пробуждающими заклятиями?
— Ммм… сейчас вспомню.
— Попробуй Мягкую Силу Эвенельда. Ну или Привет Бохны, — подсказала я.
— Точно! — Дахху широко улыбнулся. Непривычное для него выражение лица, но очень ему идущее. Я напомнила другу необходимые пассы руками.
Не сработало. Мальчик мирно спал.
Оставшееся до рассвета время — а поздней весной солнце встает очень рано — мы пытались его пробудить. Кадия — пинками, нежным шепотом в ухо и ушатом ледяной воды. Дахху — заклинаниями всех мастей. Но не вышло.
Сдавшись, мы совершили еще одно жуткое преступление: связали простынями несовершеннолетнего юношу, заткнули получившийся кулек между диваном и придвинутыми пуфами и с полными сомнениями душами легли спать.
Боги всемогущие, если правда когда-нибудь вскроется, то, надеюсь, меня не посадят в тюрьму постфактум…
ГЛАВА 2. Познакомьтесь с Полынью!
Удача — это всего лишь умение быть начеку.
Балатон из Дома Мчащихся,
Глас Короля
Меня разбудил громкий стук в дверь.
Тяжелые, резкие удары звучали так, будто бы добиться внимания пытался, по меньшей мере, горный тролль. А еще лучше — каменный огр.
В комнате было душно и желто от всепроникающего солнечного света. Я подскочила на кровати и побежала открывать, тихонько ругаясь по дороге и перепрыгивая поочередно через спящие на футонах тушки Кадии, Дахху и то ли спасенного, то ли похищенного ночью мальчика.
Мальчик!
Прахов прах, прах, прах!
Неужели это Смотрящие из Лесного ведомства пришли по наши преступные души?
Или, хуже того, Лакмусы из Башни Магов? Хотят перекинуться парой ласковых по поводу контакта с бокки? А, может, Каратели?
У меня вырвался непроизвольный стон. Кажется, вопреки своим вчерашним словам, дна я все-таки не успела достигнуть. Оно мирно ждет впереди, хихикая и предвкушая встречу.
Я оглянулась на ребят. Оба мирно спали. У Кадии из Дома Мчащихся, дрыхнувшей в позе звезды, красиво блестели на солнце волосы. Во сне подруга скинула с себя одеяло и возлежала с чувством собственного достоинства, удивительного для человека в пижамке… Дахху, напротив, свернулся в клубок под пледом. Торчал только нос и нестриженные вихры.
Кулек с мальчиком не шевелился.
Я вздохнула и прошла в коридор под несмолкающий стук. За входной дверью скрывались неведомые судьи. Попытка отыскать в голове что-то похожее на план действий окончилась полным провалом: лихорадочные мысли гулко врезались в костяные стенки черепа, не встречая по пути ни грамма полезной информации. К сожалению, я — образцовая сова. Не способна соображать первые пару часов после пробеждения.