Как-то незаметно вокруг Дины образовалось пустое пространство. На нее смотрели так, словно она голая или сумасшедшая. Кто-то издал нервный смешок. Дина повернулась на звук – толстый мужчина в шляпе и солнечных очках.
Дина покачала головой:
– Я не знаю…
– Если не знаешь, зачем людей пугать? – рявкнул толстяк.
Соня колебалась. Женщины, которые стояли перед ней, уже прошли терминал. Сотрудник аэропорта нетерпеливо кашлянула:
– Вы проходите или нет?
Дина разжала влажные пальцы, сомкнувшиеся на запястье подруги. Она сделала все, что могла.
Соня конвульсивно дернулась, потом мотнула головой.
– Я не лечу…
Дина облегченно вздохнула. Только потом осмелилась глянуть на вытянувшиеся лица Димы и Матвея. Взгляд ее парня показался чужим и настороженным. Лицо словно утратило краски. Он все время порывался что-то сказать, но не мог подобрать слов.
Побагровевший Димка после небольшой паузы выпалил:
– Ну, ни фига себе! Ты значит экстрасенс или что-то вроде того?
Дина пожала плечами. Сонька же возбужденно зашептала:
– Пойдем отсюда, расскажешь, как давно ты видишь эти самые тени.
Подруга пришла в восторг от ее способности, зато Матвей всю обратную дорогу молчал. А когда они вышли из такси возле дома Сони, сообщил, что не может подняться, и что ему нужно домой. С грустью Дина поняла, что без потерь все же не обошлось и что с этого дня привычный мир, в котором будущее заранее просчитано и распланировано, стал размытым и нечетким.
Глава 4
Дина задумчиво блуждала взглядом по кухне Сонькиной квартиры.
Стерильность хай-тека немного оживлялась – навесные шкафчики изображали картину заходящего солнца над лугом, где виднелось одно-единственное дерево. Выполнено это было в огненно-оранжевых и черных цветах. Остальная мебель – черного цвета или прозрачная. Декоративные фрукты на блюде, покоящемся на столешнице, гармонировали по цвету с картиной заката.
В такой кухне напрочь отсутствовала атмосфера домашнего уюта, или, по крайней мере, так казалось Дине. Она привыкла к непринужденной обстановке родного дома, где всегда приятно пахло свежей выпечкой и даже воздух согревался от тепла маминой улыбки.
Сонькина родительница совершенно не умела готовить и вести хозяйство. Раз в день приходила домработница и выполняла необходимую работу. Когда же у прислуги был выходной, заказывали еду из ресторана. Зато Сонькина мама преуспела в бизнесе – владела сетью магазинов одежды. Дома бывала редко, предоставляя дочери полную свободу. Она даже еще не знала, что Соня так и не улетела.
Димка уже ушел, напоследок клятвенно пообещав хранить Динину тайну. Теперь они с подружкой сидели вдвоем, за прозрачным столом с причудливо изогнутой столешницей, и пили растворимый кофе с конфетами. Напиток на редкость гадкий, но варить кофе Сонька не умела. Шоколад с ликером немного заглушал мерзкий привкус во рту.
– Что ты маме скажешь? – спросила Дина, отставив пеструю фарфоровую чашку.
– Что на самолет опоздала, – отмахнулась Соня. – Не переживай.
– А как же путевка?
– В принципе, она действительна две недели. Можно взять билет на другой день и полететь. Но знаешь, мне как-то уже и не хочется… – пожала плечами подруга. Она бросала слова нехотя, явно занятая другими мыслями. Дина поняла, чем именно, когда Соня снова нарушила молчание: – Так говоришь, с детства видишь тени?
– Да, – поморщилась Дина.
Ей казалось диким обсуждать с кем-то то, что до сих пор хранила в строжайшей тайне. Но теперь Сонька от нее не отстанет. Уже хорошо, что не считает сумасшедшей.
– Ты даже не представляешь, как тебе повезло! – заявила подруга. – Вот бы мне твой дар!
– Скорее уж проклятье, – пробормотала Дина. – Посмотрела бы я на тебя, если бы ты всю жизнь боялась спать без ночника и шарахалась от каждой тени. Особенно трудно делать вид, что ты ничего не видишь, хотя на голове волосы шевелятся от страха.
– А тени могут причинить вред?
– Могут… Только если эмоции испытывают очень сильные.
– А у них есть эмоции? – поразилась Сонька, не донеся до рта конфету.
– Иногда мне кажется, что они и возникают от эмоций. Они будто след от того, что раньше было человеком. Если в каком-то месте люди испытывали сильный страх или другое потрясение, или оставили что-то важное, там возникают тени.
– А моя бабушка? – дрожащим голосом спросила подруга.
– Может, часть ее оставалась в брошке, и когда тебе грозила опасность, она вызвала образ. Я ведь точно не знаю, как и почему все происходит.
– А ты можешь прогнать тень или вызвать? – глаза Соньки сверкали.
– Прогнать вряд ли… А вот вызвать… Не знаю, не пробовала. Никогда это в голову не приходило. Тени сами приходили.
– Ты хоть представляешь, что могла бы сделать со своей способностью? – Сонька перегнулась через стол и схватила Дину за руку. – Ты же экстрасенс! Могла бы связываться с умершими родственниками, брать за это деньги.
– С ума сошла? – Дина раздраженно отдернула руку. – Ни за что!
– Да ты подумай, дуреха. На этом столько денег можно заработать! Просто золотая жила!
– Нет, – еще раз решительно отказалась Дина. – Я буду работать психологом, а не экстрасенсом. Именно об этом всегда мечтала.
– Ну и дура, – разочарованно вздохнула Соня и тут же снова попыталась ее убедить. – Представь, мы бы открыли свой кабинет. Придумали бы звучное название. Ты бы принимала посетителей, а я решала другие насущные вопросы. На первое время я бы взяла денег у матери…
– И она бы дала их тебе на такое сомнительное мероприятие? – недоверчиво покачала головой Дина.
– Ну, я для прикрытия скажу, что хочу открыть кабинет психолога. А потом, когда она узнает, дела уже пойдут в гору и она наоборот обрадуется за нас. Ты подумай…
– Нет, – после паузы ответила Дина. – Это не по мне. Я хочу, чтобы меня воспринимали серьезно, а не как шарлатанку.
Сонька разочарованно вздохнула, но по пристальному взгляду Дина поняла, что этот разговор не последний.
Звонок мобильного заставил подпрыгнуть на месте. Соня нехотя подвинула к себе телефон, захлебывающийся песней о мамонтенке из детского мультика: «Пусть мама услышит, пусть мама придет, пусть мама меня непременно найдет…».
– Мать, – с тоской произнесла Сонька и прижала трубку к уху. – Да, мам… Погоди, ты чего?.. Говори помедленнее, я ничего не понимаю… Что? Где я? Дома я… Да, не улетела, на самолет не успела… Что? Телик включить? Сейчас…
Соня дотянулась до лежащего на столешнице пульта и включила маленький телевизор, висящий на стене. После непродолжительного клацанья оставила канал, где мелькали кадры новостей. Добавила звук. Молодая приятная дикторша хорошо поставленным голосом сообщала:
– Итак, как уже было сказано, в результате теракта в самолете, следующем рейсом Москва-Каир, убиты два человека, четверо ранены. Однако пилоту удалось посадить самолет. Усилиями команды террористы были обезврежены. Ведется следствие…
Дина перевела взгляд на Соньку, та смотрела на экран с открытым ртом, уголок правого глаза подрагивал.
– Сонь, ты в порядке?
Дина осторожно положила ладонь на судорожно сжимающую пульт руку подруги.
– Если бы ты меня не вытащила оттуда, на месте убитых могла быть я… – наконец, хрипло выдохнула она.
– Не обязательно, – смутилась Дина.
– А я вот почему-то уверена.
– Ладно, с тобой все в порядке, это главное…
В трубке слышался приглушенный голос Сониной мамы:
– Дочка, алло… Алло…
– Да, мам, – Соня снова поднесла телефон к уху. – Да, видела. Никуда меня больше не отпустишь? Хорошо, мам…
Подруга механически нажала кнопку отбоя и отложила телефон.
Дина же снова примерзла к телевизионному экрану. Там показывали фотографии убитых и раненых. Среди убитых – тот самый толстяк, обругавший Дину в аэропорту. Женщину с ребенком, слава Богу, не показали. Значит, с ними все в порядке.
– Можешь остаться сегодня у меня ночевать? – попросила Соня. – Мама в срочной командировке, обещала приехать как можно скорее, но уже завтра… Я боюсь сегодня спать одна…
– Конечно, останусь, – ободряюще погладила ее руку Дина. – Только родителям позвоню.
– Послушай, – безжизненным голосом спросила Соня. – А то, что ты говорила о моей машине? Там тоже?..
– Да… Но мы подумаем об этом завтра, хорошо? И мне кажется, нам с тобой нужно выпить сейчас чего-то покрепче, – неожиданно для самой себя предложила Дина.
– Ты права, – хрипло произнесла Соня. – Пойду, принесу коньяк из маминых запасов.
Дина только сейчас осознала. Если бы струхнула там, в аэропорту, предпочла сохранить тайну, скорее всего, Сонькино лицо мелькало бы сейчас на экране телевизора. А где-то в чужом городе рыдала бы Сонина мама и проклинала себя за то, что купила проклятую горящую путевку. И еще мучила мысль – стоило попытаться спасти и других, тех, кому не повезло. Часть вины за их смерть лежала на ней, и она никогда не сможет об этом забыть…
Глава 5
Утром Сонька приготовила яичницу с тостами – единственное блюдо, которое умела. Дине кусок в горло не лез, она всю ночь проворочалась с боку на бок. Вяло ковыряла вилкой в тарелке и пыталась понять, как жить дальше.
В том, что Соня будет молчать о ее тайне, она не сомневалась. А вот как поступят Матвей и Димка? Хотя, учеба уже закончилась, осталось только вручение дипломов и выпускной. Потом она вряд ли увидит бывших однокурсников, разве что на ежегодной встрече выпускников или случайно. Какое ей дело до того, что они подумают? Но как объяснить родителям, почему Матвей исчез из ее жизни? Но может она преувеличивает. Да, парень испугался, столкнувшись с тем, что выходило за грань его понимания. Может, потом опомнится и вернется. Ведь он же любит ее. Или нет?
Дина осознала: ни она, ни Матвей ни разу не заговаривали о любви.
Разве то, что происходило между ними, похоже на это чувство? Дина могла не видеть Матвея несколько дней и легко без него обходиться. Ей просто было удобно с ним, вот, как можно определить эти отношения. А ему? Что чувствовал он?