Но сейчас, когда мы с Огариным остановились перед яхтой — матово-синей, лоснящейся, будто и не прорывавшейся только что сквозь атмосферу, я ещё раз понял, какой смешной повод имел для гордости…
Шлюзовой люк был открыт, на плиты космодрома спускалась аккуратная, ажурная лесенка. На последней ступеньке, держа в руке пистолет, стояла девочка лет десяти.
Самая обычная девочка. Миленькое лицо, светлые кудряшки. Одета она была не в полётный скафандр, а в джинсовый комбинезончик с лямками на груди и какой-то смешной переливающейся аппликацией на кармашке. На неё как-то так странно падал свет, что она казалась окружённой мерцающим облаком. Если пистолет убрать, и дорисовать крылышки, то получился бы ангелок для рождественской открытки.
— Стоять, — сказала девочка. — Документы.
Голос у неё оказался неожиданно хрипловатый, а тон — более чем убедительный.
— Капитан Денис Огарин, Имперские военные силы, — мой товарищ не казался удивлённым. — Я исполняю обязанности коменданта порта.
— Документы.
Денис неторопливо достал удостоверение, раскрыл, показал, не трогаясь с места. Да что она сможет увидеть, мы стоим в полутьме, до нас десять метров…
— Звание капитана получили вчера? — глянув на удостоверение спросила девочка.
— Да.
— Почему именно вчера?
— Знаешь, детка, я уже пять лет задавался вопросом — почему я лейтенант? — ответил Огарин. Очень дружелюбно, но такая сталь в голосе прорезалась… — И вот вчера, наконец, получил капитана. Формальности закончены?
Девочка молчала.
— Вначале сними щит, — сказал Денис. — Потом я хотел бы выслушать рапорт. Кто командует кораблем?
— Я, — девочка хлопнула себя по кармашку. Рисованная мордочка лисёнка перестала светиться. Погасло и мерцание вокруг девочки. — Эн Эйко, второй пилот крейсерской яхты «Палладин» класса «Рикша». Выполняю обязанности командира корабля.
— Что произошло с Анастасисом Эйко? — Огарин явно знал о яхте и её экипаже больше, чем сказал мне.
— Несчастный случай, — девочка мимолётно покосилась на светящееся отверстие люка. — Во время сборки и разборки табельного бластера он не проверил остаточный заряд аккумулятора.
— Ясно. Как я понимаю, все доказательства несчастного случая собраны?
— Да, — в голосе девочки мелькнула насмешка. — При желании можете проводить расследование.
Огарин подошёл к ней, взял за подбородок, заглянул в глаза. Мне показалось, что девочка напряглась.
— Ты очень хорошо держишься. Можно неофициально полюбопытствовать, откуда такая подготовка?
— Школа «Дочери Кали», — поколебавшись ответила девочка.
Я не понял. А вот капитан, кажется, да…
— Так… И ты можешь так спокойно говорить о гибели отца?
— У него аТан, — презрительно бросила девочка.
А вот тут и меня проняло! У нас в общине многие считают, что аТан — сплошная выдумка и надувательство. Правда, Огарин мне говорил, что бессмертие реально существует. Вот только стоит огромных денег. Так что — можно смело не брать его в расчёт. Не для нашего нищего, окраинного мира эта роскошь — аТан.
— А у тебя? — поинтересовался Огарин.
— Может быть вы захотите узнать и подробности моей интимной жизни? — поинтересовалась девочка. Личико при этом осталось столь серьёзным, что я вдруг поверил — у малявки и впрямь могут быть «подробности».
— Прошу прощения, — Огарин сменил тон. — Сейчас прибудет карантинная команда, сдадите официальный рапорт старшему.
— А вы?
— Не люблю читать хорошо подготовленных бумаг, — Огарин вынул изо рта погасшую трубку, досадливо посмотрел на неё. — Вам требуется заправка?
— Нет. У «Палладина» технология Алкарисов, мы можем закончить регату на одной заправке реактора.
— Это хорошо. Наши запасы ограничены, а следом за вами идут другие яхты. Вряд ли все пользуются столь совершенной технологией.
Он очень серьёзно говорил с девочкой. Кажется, этот тон у Огарина появился, едва она упомянула о школе «Дочери Кали». Надо не забыть спросить, что же это значит.
— Все наши просьбы я изложила в просьбе о посадке, — девочка откинула со лба светлую прядку. Вздохнула. — Что-нибудь получится?
— Возможно.
— Я буду очень благодарна, капитан.
— Это мои обязанности по отношению к любому гражданину Империи, — лёгкая сухая нотка будто давала понять — «не вздумай предложить взятку».
Девочка кивнула.
— Что вы собираетесь делать с телом? — спросил Огарин.
— Выгрузим. Холодильник у нас небольшой. Вы можете похоронить Анастасиса на местном кладбище?
— Вероятно. Здесь православная община… но они довольно терпимы к иноверцам. Тебя не смущает, что тело будет покоиться вдали от Терры?
— Это только прах, — презрительно бросила девочка. — Что ещё с ним делать? Минутку…
Она легко взбежала по лесенке, исчезла в корабле — и вход сразу заволокло туманной дымкой.
— Хорошая яхта, — сказал Огарин. — Если проживу лет пятьсот без особых расходов, так обязательно такую куплю.
— Через пятьсот лет — это будет дешёвое старьё, — встрял я.
— Ага, — согласился капитан, раскуривая трубку. — Как раз подешевеет настолько, что у меня хватит сбережений…
— Регата — дорогая забава, — рискнул заметить я.
— Мудро ты сказал, Лёшка… мудро.
Я понял, что он снова насмехается, и замолчал.
— Не дуйся, — бросил Огарин. — Знаешь, что такое «школа Дочерей Кали»?
— Нет.
— Элитный колледж для девочек. Расположен на Терре, где-то в Гималаях… ну, есть такие горы, высокие… Туда отдают девочек в возрасте около полугода. И забирают в десять лет.
— А зачем так рано отдают? — удивился я. Обида вылетела из головы.
— С ними проводят серию возвышающих операций, процесс довольно долгий… Это не вмешательство в генотип, как у суперов, по наследству не передаётся, поэтому и не запрещено. Плюс своеобразное воспитание… очень разностороннее. В итоге…
Огарин помолчал.
— В итоге получаются такие вот милые девчушки. Их возвращают родителям — и те могут не заботиться о телохранителях.
— Их учат защищать?
— Убивать их учат. Эта девочка способна положить весь наш гарнизон… при некоторой толике удачи. Никакой эмоциональной слабости, никаких колебаний — она не воспринимает чужую боль. При этом привязанность к родителям и членам семьи — чудовищная, закреплённая на рефлекторном уровне. Мир чётко разделён на своих и чужих. Реакции превосходят человеческие, боевая подготовка превосходит ту, что дают любые военные колледжи. В основном — рукопашный бой, террор, подавление психики… Такие девочки дорого стоят, Лёшка. Это вложение капитала, и очень прибыльное.
— Ей же в куклы играть! — запротестовал я. Конечно, у нас, например, приняты ранние браки, лет в тринадцать-четырнадцать, но девочке же всего десять!
— Она может имитировать игру в куклы, — спокойно ответил Огарин. — Очень правдоподобно, ты никогда не поймёшь подвоха, пока оторванная рука куклы не окажется просунутой в твоё дыхательное горло. Это очень любопытный колледж. Нас туда возили, на бал. Нам… нам не понравилось то, что мы увидели. Даже нам.
— Врёшь ты всё, — не выдержал я. — Не верю.
— Я над тобой частенько подсмеивался, — сказал Огарин. — Но не так. Император одно время хотел прикрыть «Дочерей Кали», но на него надавили… Кончилось тем, что в программу обучения ввели верность Императору и человеческой расе.
Я смотрел на яхту, пытаясь соотнести услышанное, и кудрявую девочку в комбинезончике.
— А если она слышит то, что ты говорил?
— Ну и что? Они прекрасно знают, что из них сделали. Другой вопрос, как к этому относятся.
— Не верю, — упрямо повторил я.
— Как угодно.
Огарин выпустил облачко ароматного дыма. Вздохнул:
— Вселенная огромна, Лёшка. Чудовищно огромна, человеческого разума не хватит, чтобы представить всё разнообразие заселённых миров. Есть планеты, где само понятие войны и насилия практически забыто. Они поступились значительной частью своего суверенитета ради благоденствия под крылом имперских сил. Есть маленькие колонии, вроде вашей, где удаленность от цивилизации и малочисленность населения приводят к пасторали бытия. Но большинство миров пропитано агрессией — в той или иной мере.
— Ты всё о том, стоит ли мне уезжать? — сообразил я.
— Конечно. Я понимаю, ты киснешь здесь, но… Лёшка, лучше быть кислым, но живым.
— Да нет у меня никакого шанса отсюда убраться! — выкрикнул я.
— Есть, — отрезал Огарин. — Теперь есть.
В этот миг в люке яхты показались два маленьких силуэта, тащивших что-то длинное, затянутое в блестящую синтетическую ткань. Первой шла девочка, пятилась, без особого напряжения тащила свой груз… нетрудно было догадаться, какой.
Вторым шёл мальчишка, немного постарше её. Темноволосый, худощавый, глаза большие, настороженные. В отличии от девочки он был в пилотажном костюме, причём сшитом аккуратно, по размеру. В полной тишине дети спустились по лесенке, опустили зашитое в ткань тело на плиты.
— Артём Эйко? — спросил Огарин.
Мальчик кивнул.
— Что в мешке?
— Анастасис Эйко, бывший капитан корабля, — мальчик ответил почти так же спокойно, как и его сестра. Очень-очень тихо, глядя себе под ноги. То ли застенчивый, то ли переживает больше сестры.
— Причина его смерти?
— Неосторожное обращение с оружием, — мальчишка поднял голову, чуть прищурил глаза. Девочка усмехнулась.
— Эн, прошу прощения, но я обязан выполнять предписанные формальности, — сухо сказал Огарин. — Я думаю, вам стоит порадоваться, что я свёл их к минимуму?
Девочка сразу посерьёзнела.
— Да, господин комендант. Конечно. Когда мы можем продолжить путь?
— Как только найдёте желающего принять участие в регате, — Огарин усмехнулся. — Если я правильно понял, правила требуют, чтобы экипаж состоял из трёх человек?
Он улыбался всё шире и шире, ситуация явно доставляла ему удовольствие.
— Да… — девочка нахмурилась.
— Вся беда в том, что это маленький и патриархальный мир, — Денис развёл руками. — Найти здесь человека, который решит отправиться в путешествие через полгалактики — достаточно сложно. А чтобы он ещё согласился лететь под командованием десятилетней девочки-убийцы…