Поэтому он же говорит: «Как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем оправдание к жизни» (Рим. 5:18), показывая, что никто, рожденный от Адама, не изъят из осуждения и никто не освобождается от него, кроме возрожденного во Христе.
Сказав об этом наказании через одного человека и о благодати через одного Человека настолько, насколько счел нужным в данном месте своего послания, он засвидетельствовал затем великое таинство крещения в крестную смерть Христову так, чтобы мы поняли, что крещение во смерть распятого Христа есть не что иное, как подобие отпущения греха; так что как в Нем была истинная смерть, так в нас – истинное отпущение греха, и как в Нем – истинное воскресенье, так в нас – истинное оправдание. Апостол говорит: «Что же скажем? Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» (Рим. 6:1). Так как выше сказал: «Ибо где умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5:20). Таким образом, он сам себе предложил вопрос, нужно ли оставаться во грехе для достижения избытка благодати. Но отвечает: «Да не будет». И прибавляет: «Если мы умерли для греха, каким образом будем жить в нем?» Потом, чтобы показать, что мы умерли для греха, говорит: «Или не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» (Рим. 6:2, 3). Если, следовательно, мы объявляемся умершими для греха, потому что крестились в смерть Христову, то, конечно, и младенцы, крестящиеся во Христа, умирают для греха, так как крестятся в смерть Его. Ведь безо всякого исключения сказано: «Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились». И сказано для того, чтобы показать, что мы умерли для греха. Для какого же греха умирают, возрождаясь, дети, если не для того, который они получили от рожденья? A потому и к ним имеет отношение сказанное в следующих словах: «Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, чтобы, как Христос восстал из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновлении жизни. Ибо если мы стали сообразными подобию смерти Его, то и воскресения будем; зная то, что ветхий человек наш распят с ним, чтобы упразднено было тело греховное, чтобы нам не быть уже рабами греху. Ибо умерший освободится от греха. Если же мы умирали со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним: зная, что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает, смерть уже не будет господствовать над Ним. Ибо, что Он умер для греха, то умер однажды; а что живет, живет для Бога. Так и вы почитаете себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе» (Рим. 6:4–11). С этого он начал доказывать, что нам не нужно оставаться во грехе, чтобы умножилась благодать; и еще раньше сказал: «Если мы умерли для греха, каким образом будем жить в нем?» А чтобы показать, что мы мертвы для греха, добавил: «Или не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» Следовательно, все это место он закончил так, как начал. Смерти Христа он приписывает такое значение, что и Его называет умершим для греха. Для какого же греха, если не для плоти, в которой был не грех, но подобие греха и потому названо именем греха? Итак, крещенным в смерть Христову, в которую крестятся не только взрослые, но и младенцы, говорит: «так и вы», т. е., как Христос, «так и вы почитаете себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе» (Рим. 6:11).
Все, что совершено в распятии Христа, в погребении, в тридневном воскресении, в вознесении на небо, в сидении одесную Отца совершено так, чтобы этим действительным событиям была сообразна жизнь христианская, которая здесь проводится. Ибо по поводу Его Распятия сказано: «Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24). По поводу погребения: «Мы погреблись со Христом крещением в смерть». По поводу воскресения: «Чтобы, как Христос восстал из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновлении жизни» (Рим. 6:4). По поводу вознесения на небо и сидения одесную Отца: «Если же вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляете, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:1–3).
To же, что мы исповедуем, как будущее во Христе, что Он придет с неба, будет судить живых и мертвых, это не относится к нашей жизни, которая проводится здесь, так как происходит оно не в текущих событиях ее, но в тех, которые должны будут наступить в конце века. Сюда относится то, что далее прибавил апостол: «Когда явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол. 3:4).
Что Он будет судить живых и мертвых, это можно понимать двояко: или под живыми подразумеваются те, которые до Его прихода не умрут, но еще будут жить в этом теле, под мертвыми же те, которые прежде, чем Он придет, вышли или выйдут из тела; или под живыми подразумеваются праведные, под мертвыми же – неправедные, потому что и праведники будут судимы. Ибо в одном случае суд Божий считается наказанием, в другом случае – благом, сообразно с чем говорится: «Боже, в имени Твоем спаси меня, и в силе Твоей суди меня» (Ис. 53:3). Судом Божиим, действительно, совершается это разделение добрых и злых, чтобы добрые, которые должны освободиться от зла и не погибнуть со злыми, отделились бы по правую сторону (Мф. 25:33). Почему тот и восклицал: «Суди меня, Боже». И, как бы поясняя то, что сказал, говорит: «И рассуди тяжбу мою с народом неправедным» (Ис. 42:1).
Сказав об Иисусе Христе, Сыне Божием, едином Господе нашем насколько позволяет краткость Исповедания, мы присоединяемся и к тому, что верим так и в Духа Святого, чтобы восполнить Божественную Троицу; потом упоминается святая Церковь. Этим дается понять, что разумное творение, принадлежащее к свободному Иерусалиму (Гал. 4:26), должно было быть поставлено после упоминания о Творце, то есть о высшей Троице. Потому что все, сказанное о человеке Христе, относится к единству лица Единородного. Итак, правильный порядок Исповедания требовал, чтобы к Троице присоединилась Церковь, как бы к обитателю – его дом, и к Богу – Его храм, и к основателю – его город. Она же подразумевается здесь вся, а не только та ее часть, которая странствует по земле, от востока до запада, славя имя Господне (Ис. 112:3) и после плена воспевая новую песнь; но и та, которая всегда, со времени творения, на небесах – в союзе с Богом, и не испытала совсем зла падения. Эта, блаженная, неизменно пребывает среди святых ангелов и, как должно, помогает своей странствующей части, потому что та и другая будут соединены общей участью в вечности, а теперь соединены узами любви, будучи вместе установлены для почитания одного Бога. Отсюда, ни вся она в целом, ни какая-нибудь часть ее не желает почитаться вместо Бога, не желает, чтобы Богом было что-нибудь, относящееся к храму Божию, который строится из богов, творимых несозданным Богом. А поэтому, если бы Дух Святой был творением, а не Творцом, то, конечно, был бы разумным творением, так как Он есть высшее творение. И, следовательно, в символе веры не упоминался бы прежде Церкви, потому что и сам принадлежал бы к Церкви в той ее части, которая на небе. И не имел бы храма, но сам был бы храмом. Он же имеет храм, о котором говорит апостол: «He знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога?» (1Кор. 6:19). В другом месте о них говорит: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?"(1Кор. 6:15). Каким образом, следовательно, тот, кто имеет храм, не Бог? Или Он меньше Христа, члены Которого имеет храмом? Ведь и храм Его – храм Бога, если тот же апостол говорит: «Разве не знаете, что вы – храм Божий» и, чтобы доказать это, прибавляет: И Дух Божий живет в вас» (1Kop. 3:16). Бог, следовательно, обитает в храме Своем; не только Дух Святой, но и Отец и Сын, который даже о теле Своем, через которое сделался главою церкви, пребывающей среди людей, «дабы иметь Ему во всем первенство» (Кол. 1:18), говорит: «Разрушите храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2:19). Итак, храм Бога, то есть всей высшей Троицы, есть святая Церковь, которая вся на небе и на земле.
Но о той, которая на небе, что мы можем утверждать, кроме того, что нет в ней никакого зла, что никто оттуда не пал и не был низвержен после того, как Бог «ангелов согрешивших не пощадил», как пишет апостол Петр, «но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания» (2Пет. 2:4).
В каком же состоянии пребывает то блаженнейшее и высшее общество, какие и у кого там преимущества (так как, хотя все они называются общим именем ангелов, как в послании к Евреям читаем: «ибо кому из ангелов сказал: «Сиди одесную Меня?» (Евр. 1:13); однако есть там и архангелы; или, может быть, те же архангелы называются силами, и сказанное: «Хвалите Его все ангелы Его, хвалите Его все силы Его» (Пс. 148:2); и чем различаются между собою те четыре наименования, коими апостол обозначил, по-видимому, весь тот небесный сонм, говоря: «Престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли» (Кол. 1:16)), – обо всем этом пусть говорят те, кто могут, если, однако, они в состоянии доказать то, что говорят. Я же признаюсь, что ничего об этом не знаю. He уверен я также и в том, относятся ли к тому же сонму ангелов солнце, луна и все звезды, хотя некоторым и кажется, что светлые тела существуют без чувства и разума.
Равным образом, кто-нибудь может объяснить, с какими телами ангелы являлись людям, так что были не только узнаваемы, но и осязаемы; а с другой стороны, они показывают некоторые видения не в настоящем теле, но духовной силой и не телесным очам, но духовным, или умным, или говорят что-нибудь не извне в ухо, но внутри, в душе человека, находясь и сами там же: как написано в книге пророков: «И сказал мне ангел, говоривший во мне» (Зах. 1:9); не сказал: «говоривший со мною», но «во мне». Или они являются во сне и разговаривают так, как в сновидениях: в Евангелии мы читаем: «Вот, ангел Господен явился ему во сне, говоря» (Мф. 1:20). Этими способами явления ангелы как бы показывают, что они не имеют осязаемых тел (Быт. 18:2 и 19:2) и поднимают весьма трудный вопрос: каким образом отцы