Джим Парсонс. Помню, мы пытались выстроить сцену так, чтобы казалось, будто Шелдон касается ее груди. Но вообще тот эпизод показательный. Именно в таких сериях скрывалось волшебство, глядя на которое в детстве я хотел работать на телевидении.
Мария Феррари. С первым драфтом той серии Моларо помогала я и многое для себя узнала. Шла домой и думала: «Супер, у меня получилось! Продержусь здесь еще, как минимум, неделю!» (Смеется.)
Джим Парсонс. Помню, как сижу рядом с Кейли в приемной больницы, заполняю за нее медицинские бланки и спрашиваю: «Когда у тебя в последний раз были месячные?» Она смотрит на меня, а я понимаю, что ответа от нее не дождусь: «Напишу: „В настоящий момент“». (Смеется.) Они вступали в словесные перепалки снова и снова. Пенни нужны были помощь и утешение, а Шелдон был явно не тем, к кому следует за этим идти. Я не смотрю повторы серий, но эта постоянно напоминает о себе. Все-таки для меня она особенная. Наверное, я умру счастливым, зная, что снялся во всех этих сценах: в приемном покое; у Пенни в спальне, где я пытался натянуть на нее футболку; в машине, где я сидел за рулем. Чертовски весело было. Меня удивляло то, с какой легкостью Кейли играла. Никогда не устану этому поражаться.
Мария Феррари. Отношения Шелдона и Пенни были душой сериала. В школе у меня не было парня, но было много друзей среди мальчишек. Я была для них эдаким дружбаном-брательником. И я очень ценила эти отношения, потому что они давали мне ощущение, будто у меня был парень. Я увидела нечто подобное в химии между Шелдоном и Пенни. Кажется, я описала Чаку их отношения как эмоционально-сексуальные. Самые волнительные моменты в сериале для меня были связаны именно с этими двумя. В двухсотой серии Пенни говорит Шелдону, что не стала бы дружить с ним в школе, но рада дружить с ним сейчас, и это похоже на то, как взрослые люди исцеляют друг друга от полученных в детстве травм.
Стив Холланд. Поскольку я был новеньким, во время работы над третьим сезоном я частенько отсутствовал в сценарной. А если ты не в сценарной, то работаешь по обычному графику. Придумываешь сюжетные линии, болтаешь с другими сценаристами, перекидываешься идеями, а потом в шесть или в половине седьмого вечера идешь домой. Но по каким-то причинам, когда переписывали ту серию, я засиделся в офисе. Сценаристы дошли до тега[46] – последней сцены серии – и застопорились. Начали искать, кто еще остался в офисе. Я пришел и запитчил тег, в котором Леонард, Кутраппали и Воловиц сидят у костра и рассказывают друг другу страшилки. И там Кутраппали произносит: «Он проснулся, повернулся к ней и понял… что это его двоюродная сестра!» Отсылка к истории Воловица, в которой мы узнали, что он переспал со своей двоюродной сестрой. Шутка вызвала смех, и на следующий день на прогоне все тоже смеялись. Благодаря ей двери сценарной комнаты приоткрылись для меня.
Галэки, Нэйэр и Хелберг во время съемок «Дефицита самоклеющихся утят». Эта серия стала поворотным моментом для новенького сценариста Стива Холланда. Фотография любезно предоставлена Кейли Куоко из личной коллекции
Кунал Нэйэр. Во время той сцены в пустыне Радж, Леонард и Говард накурились, и я снял рубашку. Но Чак Лорри сказал мне надеть ее обратно, потому что у нас троих были подкачанные тела и это не соответствовало образу наших героев. Во время второго и третьего сезонов сериала я был в отличной форме, поскольку часто занимался в зале. Я потом раз двадцать рубашку в кадре снимал, и никто не сказал ни слова!
Саймон Хелберг. Точно. (Подражая Куналу.) «Пришли из отдела этики, сказали: „Если ты разденешься, американские женщины возбудятся и возжелают тебя! Начнут одежду с себя срывать!“» (Смеется.) Вот умора!
К тому времени в сериале уже в 4-х эпизодах прозвучало слово «бугагашенька» (впервые Шелдон произносит его в финале 2-го сезона «Полярная экспедиция»), однако тогда оно еще не завирусилось. Это произошло в 14-й серии 3-го сезона «Приближение Эйнштейна», известной также как эпизод про бассейн с шариками. Вне зависимости от отношения актеров и сценаристов к этому слову (а они относились к нему плохо), родилась новая присказка.
Стив Моларо. Это сложная история. В той серии никто не хочет проводить время с Шелдоном, и он мотается от одного друга к другому, пока Леонард не «вылавливает» его посреди ночи из бассейна с шариками в детском игровом центре «Дом веселья». Шелдон тогда еще и впервые шутит, поэтому мы подумали: пусть он скажет что-то серьезное, а потом выяснится, что это была шутка. Для Чака было важно сделать самую первую шутку Шелдона запоминающейся, поэтому он попросил нас придумать цепкую фразочку типа «подловил», ну, или что-то в этом роде. И когда мы перебирали варианты, Ли Аронсон спросил: «Что там еще за словечко было?» А этим словом как раз и было «бугагашенька». Его придумал сценарист Стивен Энгел. Он намеренно устраивал всякие адские розыгрыши в сценарной, чтобы работать было веселее. Например, съедал грейпфрут, потом скотчем склеивал его шкурку обратно и такой: «Кто хочет грейпфрут?» Допустим, ты ему отвечаешь: «Я хочу, Стивен, спасибо тебе, классный грейпфрут» – и разламываешь грейпфрут, хоть и знаешь, что это всего лишь две склеенные половинки. А Стивен ухахатывался: «Ха-ха, бугагашенька, я тебя подловил!» Вот оттуда это слово и пошло. Скучная история на самом деле. (Смеется.)
«Бугагашенька» редко используется в 3-м сезоне. Но зрители моментально влюбились в это слово. Оно оказалось в основе всего мерчандайза «Теории Большого взрыва», производством которого занималась студия Warner Bros. Сценаристы до сих пор находят это слово весьма потешным.
Стив Холланд. У нас непростые отношения с «бугагашенькой», поскольку казалось, будто словечко становится фирменным, но в дурном смысле, поэтому мы почти полностью отказались от него. После четвертого или пятого сезона слово в сериале практически не использовалось, но почему-то именно с ним всегда ассоциировалась «Теория…». Порой зрители через «бугагашеньку» высмеивали сериал. На протяжении двухсот семидесяти девяти серий это слово было сказано от силы тридцать раз, но «бугагашенька» постоянно преследовала нас. И все же многим она нравилась, зрители привязались к «бугагашеньке», и она стала визитной карточкой сериала.
Чак Лорри. «О нет, не нужны нам никакие смешные фирменные словечки, это слишком пошло, мы пойдем другим путем» – так говорили все в сценарной. Хорошо, что нас никто не слушал. (Смеется.) Все обсуждали «бугагашеньку», будто она была неотъемлемой частью сериала. И когда это слово появилось на футболках, мы немедленно на него забили. До сих пор оно от нас никак не отлипнет, но все хорошо, что хорошо кончается. Тогда мы пытались придать сериалу веса, а не снимать проект со смешными словечками.
Стив Моларо. Я боялся, что «бугагашенька» всем приестся. Такие словечки – обоюдоострый меч. У каждого появления этого слова должна была быть хорошая причина или шутка.
Джим Парсонс. Меня поймали в ловушку зрители, считающие, будто я постоянно говорю «бугагашенька». Но ведь я этого не делал. А вот что я делал, так это вечно подписывал футболки со своей рожей и этим словом на них. Отношения у меня с «бугагашенькой» сложились так себе. Ничего в эмоциональном плане оно для меня не значит. Каждый по-своему принимал его близко к сердцу.
Никому не нравилось слово «бугагашенька», но еще больше неприязни съемочная группа испытывала в отношении той самой сцены в бассейне с шариками, который построили в павильоне «Теории…». По сюжету Шелдон выныривал из шариков, словно крот из игры «Ударь крота».
Джим Парсонс. Я ненавидел эту сцену. Искренне ненавидел. (Смеется.) Никто не ожидал, что на нее придется потратить столько сил, да и я иначе себе это представлял. Шарики были такими грязными! В перерывах я бегал в ванную, вытирал руки бумажными полотенцами, которые после этого окрашивались в серый. Я выругивался: «Блядь, какая гадость!» Но оказалось, что я ради сцены готов на все, будь то змеи, обезьяны и бог весть что еще. Джим – обычный человек ни за что и никогда не согласился бы на все это. Но если Джиму-актеру сказано было нырять дальше, он нырял. Такая работа, что поделать. Возможно, мне просто нужны были деньги, черт его знает. И хотя мне было неприятно находиться в этом бассейне, мне сама сцена нравилась, потому что она была очень смешной.
Джонни Галэки. Ой, да, бассейн с шариками был премерзкий. Мы с головы до ног покрылись грязью, пока записывали эту сцену предварительно. Для съемок арендовали тысячи две этих шариков, которые, конечно же, никто не мыл. Все эти годы мы редко просили чего-то у продюсеров, но перед записью сцены со зрителями прям взмолились, чтобы шарики промыли из шланга и желательно с антисептиком.
Джуди Парсонс. А мне понравился Шелдон в бассейне с шариками. В той сцене можно заметить очень много самого Джима, но вместе с тем я подумала, какой это прекрасный сериал о дружбе. Леонард понимает, что Шелдон весьма эксцентричен и его голова забита всяким бредом, но они все равно остаются друзьями. Леонард очень терпеливо старается вытащить Шелдона из бассейна, а потом и сам оказывается в нем.
3-й сезон подходил к концу, и сценаристы придумали, что Кутраппали и Воловицу взбредет в голову разместить анкету Шелдона на сайте знакомств. В результате Шелдон познакомится с девушкой, которая окажется, по сути, Шелдоном в юбке. Радж с Говардом задумаются, что же за ящик Пандоры они открыли. Как действие будет развиваться дальше, никто не знал, равно как и то, останется ли актриса, выбранная продюсерами, на 4-й сезон. Принятые решения изменили для сериала все – от рейтингов до мнения критиков.
Стив Моларо.