Фотография любезно предоставлена Sunshine Kids
Кейли Куоко. Один из детей с буллезным эпидермолизом, редким генетическим заболеванием кожи, Исайя Зарате, смотрел запись каждой серии последних двух сезонов. И он мог привести с собой кого угодно. Вечера с детьми из фонда Make-a-Wish – среди лучших моментов съемок в сериале, и эти воспоминания навсегда со мной. И мне никогда не хватало времени. Подумать только, чьим-то последним желанием была встреча с нами! Вы даже не представляете. Помнится, в один из вечеров, когда мы проводили репетицию танцевального флешмоба, к нам пришла девочка. И присоединилась к нам. Позже ее мама прислала письмо, в котором написала, что это был не только лучший момент в жизни ее дочери, но знаете, это также был и один из лучших моментов в нашей жизни. После такого иначе смотришь на многие вещи.
Никки Лорри. Актерам требовалось много времени на заучивание реплик, а из сценарной комнаты постоянно поступали новые страницы. Но, несмотря на загруженность, актеры искренне хотели проводить время с теми детьми. Особенно Кейли. Она знала, как общаться на их языке. А ведь часто это были дети с ограниченными возможностями и им было трудно двигаться или говорить. Она всегда старалась сделать для них этот опыт незабываемым, личным. Даже если через час предстояли напряженные съемки, актеры все равно старались расслабиться и душевно пообщаться с детьми, для которых эти встречи были бесценным подарком.
Энтони Рич. Актеры бросали все свои дела. Максимально выкладывались. Они садились с детьми из Make-a-Wish и спрашивали их: «Какая у тебя любимая серия?» Иногда дети начинали заикаться, не знали, что говорить, или плакали, и актеры в таких ситуациях старательно их успокаивали. Порой приходили дети, которые говорили: «О да, я на месте!» (Смеется.) Все это было очень трогательно. Невероятно прекрасные моменты.
Джим Парсонс. Такие встречи всегда получались очень эмоциональными… и в какой-то степени это была самая важная работа, которую мы могли сделать. (Проступают слезы.) Сериал затронул жизни многих людей, но мало что сравнится с этими визитами и тем, что встречу с вами выбрали в качестве своего желания. И быть там с их семьями… эта признательность помогает понять, насколько тебе повезло.
Саймон Хелберг. Это было невероятным напоминанием о силе повествования, будь то телевидение, поп-культура, фильмы или любая другая творческая сфера. Можно включить «Друзей» на ночь, чтобы заснуть под ритм истории, или смотреть сериал в больнице, чтобы пережить тяжелое время. Но когда ты встречаешь людей, которые говорят тебе об этом… их слова буквально выбивают из тебя дух. Меня всегда очень трогали такие моменты.
Кунал Нэйэр. Влияние шоу выходит за рамки простой популярности. У моего брата есть друг, отец которого лечился в больнице от рака. Помню, как он написал мне: «Последние несколько дней, которые я провел со своим отцом, больше всего меня радовало, что в больнице можно было посмотреть „Теорию…“». А затем добавил: «В качестве прощания с моим отцом я хотел бы прийти на запись в прямом эфире, чтобы отдать дань уважения человеку, для которого этот сериал столько значил». Помню, как он сидел в зале и все время плакал, потому что для него наш сериал был связью с отцом. Это всего лишь небольшой пример того, как сериал сближает людей. Недавно я был в Нью-Дели, дети подходили ко мне и говорили: «Смотрю сериал за завтраком, обедом и ужином» или «Благодаря вам я хочу изучать астрофизику». Так что да, сериал был чрезвычайно популярным, но я уверен, то эмоциональное воздействие, которое он оказал на молодежь, – вот что действительно трогает мое сердце. Искренне. Для меня это очень важно.
Мелисса Рауш. Семья из Ирландии, Яванна и Лар Кио, связались со мной и рассказали, что их прекрасный сын Оскар был большим поклонником сериала и считал Бернадетт своей девушкой. У Оскара недавно диагностировали диффузную внутреннюю глиому мозга, агрессивную форму детского рака. История Оскара и его семьи меня покорила, поэтому я записала для него видео. К сожалению, Оскар скончался в июле после закрытия «Теории…». Чтобы почтить его память, мы с мужем объединили усилия с его замечательными родителями и создали благотворительную организацию «Дети Оскара», которая стремится финансировать исследования рака у детей с упором на ДВГМ, а также помогает другим семьям справиться с похожими диагнозами. Мало того что магия Оскара будет жить, он навсегда останется огромной частью наследия «Теории…».
Глава 24Решение о закрытии сериала
В среду, 22 августа 2018 года, Warner Bros. опубликовала заявление для прессы с темой: «Сообщение WBTV: „Теория Большого взрыва“, самый продолжительный многокамерный комедийный сериал в истории телевидения, завершится в 2019 году». Эта новость стала одновременно шокирующей и ожидаемой. Когда в марте 2017 года актеры подписали новые контракты еще на два сезона, Deadline сообщил, что «вероятно, это будет последняя глава ситкома». Но всего за три недели до пресс-релиза, объявляющего о закрытии сериала, Hollywood Reporter опубликовал статью, в которой говорилось: «Ведутся переговоры о продлении „Теории Большого взрыва“ на 13-й сезон», а глава CBS Entertainment Келли Кэл заявил журналистам во время пресс-конференции Ассоциации телевизионных критиков: «…мы сомневаемся, что это последний год. Сейчас ведутся предварительные переговоры о возобновлении сериала с Warner Bros.».
Мнения разделились. С одной стороны, это был идеальный момент, чтобы подвести сериал к завершению. С другой – ситуация вызывала вопросы. Стриминги уже захватили цайтгайст, а у эфирных каналов падали просмотры. Поэтому, когда у вас есть столь успешный и популярный проект, как «Теория…», можно подумать, что канал и студия сделают все, лишь бы сохранить его в эфире.
Всего через несколько часов после первых новостей издание Entertainment Weekly сообщило, что «Теория…» закрывается, так как «Джим Парсонс готов уйти». Хотя на следующий день Парсонс написал в Instagram, что ему тяжело – «на самом деле почти невозможно» – смириться с тем, что у них остался лишь один сезон, и что он «будет скучать по всем… сильнее, чем вы себе представляете, и сильнее, чем я себе сейчас представляю». Фанаты были расстроены и сбиты с толку. Они не могли понять, почему актер готов отказаться от предположительно почти 50 миллионов долларов, которые Парсонс получит, если подпишет контракт еще на два сезона.
Кейли Куоко и Джонни Галэки заявили, что были «ошарашены» решением закрыть проект, тогда как Майим Биалик позже отметила, что сериал закончился «по причинам, о которых общественность не знает». Чак Лорри сказал USA Today, что он стал чувствовать себя «подавленным» по мере приближения финала, и, судя по количеству пролитых слез и печали, которую испытали актеры в течение последнего сезона, это породило больше вопросов, чем ответов, и только осложняло ситуацию.
Джим Парсонс. Тем летом, пока я был в Нью-Йорке и играл в пьесе на Бродвее, умер мой четырнадцатилетний пес Отис. Мы с Тоддом взяли его, когда ему было восемь недель. Отис был своего рода символом, олицетворял нас с Тоддом, наше время вместе и все важные жизненные события. Это был конец эпохи, и его уход принес мне ясность. Сомневаюсь, что я допускал мысль, что продолжу дальше сниматься после двенадцатого сезона, но я был готов… отказаться от чувства безопасности, связанного с проектом, чтобы окончательно разобраться, что меня ждет дальше. Я был готов вернуться в Нью-Йорк.
Саймон Хелберг. Я знал, что Джим был готов уйти из «Теории…», мы это обсуждали. Я чувствовал то же самое. Нам казалось, что двенадцатый сезон – финал сериала. Это не означает, что мы по каким-то причинам ожидали его окончания или что продюсеры, студия или телекомпания не собирались предпринимать попыток его продолжить, с нашим участием или без. Или что нас не будут пытаться удержать. Но мы с Джимом совершенно искренне чувствовали, что пора двигаться дальше.
Джим Парсонс. Совершенно верно. В моей жизни вообще было очень мало того, о чем Саймон, в отличие от многих других, занятых в сериале, не знал. Ведь мы были очень близки. Прежде чем принимать подобные решения, я должен был поговорить с ним. Это никак не связано с уровнем уважения или любви, которые я испытываю к другим участникам сериала, но он больше времени проводил в моей гримерке, нежели в своей. На этой планете не так много людей, с которыми мы могли бы поговорить [о нашей ситуации]. Даже Дженнифер Энистон и Дэвид Швиммер, войди они тогда в комнату, не поняли бы, что мы чувствуем. Потому что каждый сериал уникален.
Саймон Хелберг. Я думал, что раз сериал настолько прибыльный для студии и телеканала, то они и правда приложат усилия, чтобы так или иначе сохранить его, или удержать нас, или, по крайней мере, обсудить варианты, но ничего подобного не произошло. Так что к тому моменту, когда мы собирались начать двенадцатый сезон и студия завела разговор о продолжении, мы с Джимом подумали: «Как-то это стремно».
Джим Парсонс. В августе мы вернулись на первую читку нового сезона. В то время контракты еще не обсуждались. Я лишь знал, что если это будет последний сезон или, по крайней мере, последний сезон для моего персонажа, то сценаристы должны узнать об этом как можно раньше. Я очень переживал и беспокоился, стоит ли им рассказывать, но понимал, что должен. Чувствовал себя обманщиком во время читки, потому что знал: я не вернусь после следующих двадцати четырех серий. Поэтому я попросил Чака и Стива о встрече.
Стив Моларо. В среду днем Джим отправил нам с Чаком письмо с просьбой о встрече. Поэтому мы договорились, что он придет в офис Чака на следующее утро. Я несколько раз перечитал письмо и из того, как оно было сформулировано, понял, что, возможно, он хочет обсудить свое будущее в сериале… и что этот этап его жизни подошел к концу.