Вел незваный гость себя по-хозяйски: опустил жалюзи, выставил стакан и бутылку, даже разулся - грязные ботинки притулились у кресла.
А еще у него что-то странное было с левой рукой. Как будто она не выросла до конца. Или усохла?
Я поспешно отвела взгляд.
- Кто вы такой и что здесь делаете?
- Обживаюсь, - спокойно ответствовал карлик, приоткрыв один глаз, и выпустил несколько колечек дыма. – Я – Нюр.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить.
- То есть... – начала я осторожно.
- Ага, - он кивнул и насмешливо покосился на меня. – Я – твой новый компаньон, девочка!
- Как вы сюда попали? – поинтересовалась я, пропустив «девочку» мимо ушей.
- Да легко! – он вновь затянулся и поудобнее переложил ноги. – Цверг я или нет?
Я прикусила губу. Гномы – известные мастера, им управиться с замком раз плюнуть. Но ему, наверное, неудобно? Или вторая рука слушается, хоть и странно выглядит?
В любом случае, это было нагло и бесцеремонно!
- Надо сделать ключ, - продолжил Нюр флегматично. – Дай пока свой, я сниму оттиск.
- Ну, знаете! – я повесила на вешалку сумку и плюхнулась в кресло. Не стоять же перед ним, как провинившаяся школьница! – С чего вы взяли, что я соглашусь с вами работать?
- А у тебя нет выбора, - хмыкнул карлик. – Ты – всего-то юрист второй категории и помощник Громовой. Так что договариваться, девочка, я должен не с тобой.
Ужасно хотелось ответить что-то резкое.
Но я сдержалась, памятуя уроки куратора: сложила руки на груди и улыбнулась.
- На вашем месте я бы не торопилась с такими заявлениями, - заметила я спокойно. – Госпожа Громова оставила мне доверенность на дом и практику. Так что договариваться вы должны именно со мной. И я пока не вижу причин согласиться.
Карлик даже распахнул глаза... и вдруг широко улыбнулся.
- Браво, девочка! – он поднял большой палец. – Вот теперь я вижу, что Белла не сглупила. Ты не растерялась, молодец. Значит, сработаемся.
Убрал трубку, спрыгнул на пол и легко поклонился, прижав к груди искалеченную руку.
- Меня зовут Нюр, сын Бавура, сына Фундина. Счастлив познакомиться с тобой, иномирянка.
Так меня называли редко, чаще доводилось слышать презрительное «попаданка».
Что оставалось делать? Встать и представиться в ответ:
- Я – Алевтина Звонарёва. Рада знакомству.
Карлик ухмыльнулся, понимая, что это всего лишь дань вежливости.
Обмен любезностями прервал стук в дверь. Принесли почту – магограмму, заказное письмо, несколько рекламных буклетов и парочку газет.
Первым делом я схватилась за магограмму.
«Надеюсь, Нюр понравился. Удачи! Громова»
Я отложила весточку от куратора с некоторой досадой.
Цверг мне совсем не понравился, но что делать? В одном госпожа Громова права: сама я не смогу. И отказываться от ее щедрого предложения тоже глупо.
Так что придется как-то уживаться...
Я вздохнула. Сколько раз мне уже пришлось «уживаться» за последние два года!
На заказном письме красовался штемпель суда. Из конверта выпала повестка.
Я пробежала ее глазами. Так, гражданское дело де Моруа, судья Бобров, завтра в двадцать три тридцать...
Во сколько?! Перечитала еще раз. Все верно: в половине двенадцатого ночи.
- Что там?
Хрипловатый голос цверга за спиной заставил меня подскочить.
Я обернулась и от неожиданности сказала чистую правду:
- Повестка в суд. Но почему-то заседание ночью!
Нюр стоял в нескольких шагах от меня – там, куда почти не попадал дневной свет.
Совсем забыла, цверги же не любят солнца.
- А, Бобров, наверное? – равнодушно спросил Нюр, вновь берясь за трубку.
Такая странная штука – темно-красная, с филигранно вырезанным черепом... Брр.
- Да, - кивнула я, ошарашенная его догадливостью. – А откуда вы знаете?
- Так он же уникум. Неужели не сталкивалась?
Я помотала головой.
- Он призрак, - объяснил цверг, затягиваясь.
- Судья-призрак?! – не поверила я.
- Призрак судьи! – поправил Нюр и наставительно поднял палец. – Это разные вещи. Бобров был судьей лет сорок и даже умер в заседании, представляешь? Сердце.
Меня передернуло. Бедняга! Да и другие участники того процесса тоже. Наверное, мало приятного, когда кто-то умирает у тебя на глазах. Или они наоборот позлорадствовали?
- Такой зверь был! Прямо вгрызался в любое дело. – Продолжил карлик, выпуская клубы ароматного дыма. – Настоящий Бобер!
- И что дальше? - поинтересовалась я, кашлянув.
Вроде бы приятный запах (даже неожиданно!), а все равно голова кругом и в горле першит.
- Стал призраком, - пожал плечами цверг. – Он очень просил председателя оставить его на любимой работе. Тот согласился. Где еще найдешь такого трудоголика? Вот и судействует дальше.
- Ясно, - откашлявшись, выдавила я уныло.
Мое первое дело оказалось не просто неприятным. Оно еще и попало к сумасшедшему судье! А как иначе назвать психа, который согласится «вариться» в этом даже после смерти?
- Ладно, не дрейфь! – изрек Нюр с легкой насмешкой. – Справишься, куда ты денешься?
Деваться и правда было некуда.
- Так что, работаем? – осведомился карлик серьезно.
- Да! – я кивнула, остро скучая по госпоже Громовой и Стэну.
Может, им так и лучше, а вот мне точно нет.
Хоть это и эгоистично.
- Тогда пойдем разбираться с делами! – жизнерадостно предложил Нюр.
- Пойдем, - согласилась я уныло и поплелась за ним...
***
Следующим утром Блади потащила меня гулять по городу.
Мы бродили по уже наизусть вызубренным улочкам и скверам, и я вдруг поняла, что в глубине души давно смирилась, что никогда не вернусь домой. Обзавелась друзьями, коллегами, кучей всяких мелочей. Вросла в этот мир и пустила корни...
Меня переполняла странная светлая грусть. Сколько всего ушло безвозвратно, и еще очень многое изменится в ближайшие дни.
Больше не будет в моей жизни чаепитий на кухне со Стэном, и строгого голоса госпожи Громовой, и привычных лиц сокурсников. Кое-кто из них останется, конечно, но далеко не все.
На носу диплом и свадьба, а я слабо представляла себя замужней женщиной. Даже если это чистая формальность.
Моя жизнь снова поменялась, и опять нужно к этому привыкать...
Потом были суматошные сборы, попытки второпях накраситься и пришить пуговицу, которая, как всегда, оторвалась в самый последний момент.
Блади со мной не пошла, отговорившись срочными делами. Подозреваю, что на самом деле причина крылась в ее нежелании портить праздник («Смотрите, это же баньши, какой ужас!»), но настаивать я не стала.
Влетела в ворота института... и едва не споткнулась, увидев Поля с букетом розовых лилий.
- Привет, - пролепетала я.
- Здравствуй, - чуть улыбнулся он и шагнул ко мне. – Это тебе.
И коснулся губами щеки.
- Спасибо, - покраснев, я приняла букет, держа его аккуратно, чтобы не испачкать пыльцой блузку.
От одуряюще сладкого аромата кружилась голова и подкашивались коленки. Или это от того, как уверенно Поль взял меня за руку?
- Не волнуйся, - шепнул он. – Они просто любопытные.
- Любопытные? – не поняла я, с трудом выныривая из суматошных мыслей. – О чем ты?..
И осеклась. На нас смотрели со всех сторон: с интересом, иронией, весельем, даже с ненавистью.
- Ой, - наткнувшись на яростный взгляд какой-то хищной красотки, я споткнулась и не загремела на землю только благодаря Полю.
- Осторожно, Аля, - рыцарь обхватил меня за талию.
Красотка, кажется, зашипела.
- Все уже знают, да? – тихо спросила я.
Он пожал плечами.
- Теперь нет смысла скрывать.
М-да, роман с преподавателем совсем не такая классная штука, как пишут в книгах...
Дальше все происходило предсказуемо. Наверное, церемонии одинаковы во всех мирах: сцена, торжественные выступления, гимны.
От любопытных взглядов чесалась спина, солнце припекало, рука Поля источала тепло, речи звенели в ушах комариным писком...
- Алевтина Звонарева! – наконец назвали меня.
На негнущихся ногах я одолела ступеньки, взяла диплом и пожала протянутую руку.
Ректор мне улыбнулся. Лучшим студентам он вручал дипломы лично.
- Поздравляю, будущая леди де Лакруа!
- Спасибо, - совершенно растерявшись, пролепетала я.
Мамочки, я что, правда теперь буду леди?! Ужас какой...
Шагнула с помоста – и очутилась в крепких объятиях Поля.
- Поздравляю, Аля! – просто сказал он.
- Спасибо.
Я запрокинула голову, глядя в его серые глаза.
Ладно. Леди так леди. Справлюсь!
***
Мы с Полем сидели в кафе, где лакомились чем-то похожим на клубничное мороженое и болтали о пустяках.
Заговаривать о чем-то серьезном не хотелось. И думать тоже. Только слушать, улыбаться и смотреть на Поля...
- Который час? – спохватилась я, когда вдруг стемнело.
Светильники не горели, и только искорки светляков расцвечивали сумрак.
- Половина десятого, - тут же сообщил рыцарь, кивнув на часовую башню неподалеку.
- Ой! – я вскочила, заметалась. – Извини, я опаздываю! У меня же суд! Совсем забыла!
Странное дело: так волновалась из-за первого самостоятельного заседания, а тут совсем из головы вылетело!
- Ночью? – с иронией уточнил рыцарь, но тоже поднялся. – Пойдем, я тебя провожу.
- Ага, - рассеянно кивнула я, ища запропастившуюся сумочку. Там же диплом!
Поль вздохнул (что-то вроде «дитя ты непутевое!»), поднял с травы мои вещи, расплатился по счету и крепко взял меня за руку.
- Так что там у тебя за дело? – спросил он как бы невзначай. – И почему ночью?