-- Как -- так? -- переспросила я, разглядывая его лицо. Узкое, одухотворённое, с большими печальными тёмными глазами, обрамлённое спадающими на плечи волнистыми волосами цвета "быстрой лавы" -- ярко-оранжевыми, будто даже светящимися. Тонкая фигура; скорее изящная, чем мужественная, но при этом не производящая впечатления слабости. Так обычно сложены танцоры. Красивый и знающий об этом мужчина.
-- Жить в твоей мастерской! -- он всплеснул руками. Жест был какой-то удивительно некрасивый, визгливо-женский и наигранный, истеричный.
-- Ты туда даже не заходишь, -- поморщилась я, не отводя взгляда.
-- Зато она заходит ко мне! -- Чичилин скривился. -- От тебя пахнет не духами, как от нормальных женщин, а смазкой. По всему дому раскиданы детали, даже в еде твои проклятые гайки, а в холодильном шкафу на самом видном месте -- банка с вонючей бурой жижей!
-- Это моя работа, -- лёгкое пожатие плечами в ответ и спокойный ровный голос. Я разглядывала искажённое обидой красивое лицо и думала, насколько же, оказывается, просто обмануться в человеке. Я ведь его любила! -- От тебя тоже порой пахнет растворителем, но я же не возражаю против твоей работы.
-- Вот! В этом вся разница! -- окончательно взвился он. -- Это у тебя работа, ремесло, а моя жизнь -- искусство! Творческому человеку нужна муза, а ты... слишком приземлённая, слишком примитивная. Сердце Домны, да мне порой вообще кажется, что ты не женщина!
А, впрочем, полноте! Разве я могла в самом деле полюбить это эгоистичное пустое существо? Красивую куклу. Машината с человеческим лицом. Увлеклась. Привыкла к уюту, к присутствию в моей жизни кого-то более близкого, чем коллеги по работе и друзья. К постоянному присутствию в моей постели мужчины. Наверное.
Наверное, я смогу поверить в это достаточно скоро...
-- Кто она? -- не дала ему продолжить, и опять голос прозвучал спокойно, отстранённо. Есть повод собой гордиться. Или нет? Это было не проявление выдержки, а какое-то пустое безразличное отупение. Мне было неинтересно, скучно и противно. Гораздо сильнее занимал вопрос, уж не из-за этого ли события мне приснился тот кошмар?
Чин разом осёкся и весь как-то сдулся, запал его иссяк. Похоже, вопрос оказался очень правильным и попал точно в цель.
-- Достойная милая девушка, ты её не знаешь, -- нервно отмахнулся он. -- Мы познакомились на моей выставке...
-- Кто она? -- с нажимом переспросила я.
-- Шантар ту Таре. Очаровательная особа с великолепными манерами, изумительным чувством прекрасного. Она...
-- Чивин ту Таре ей кто? -- перебила устало поток восхвалений.
-- Отец, -- сдался Чин, отводя взгляд.
-- Надо думать, у дочери одного из богатейших людей Тёмной стороны, "властелина пара" Чивина ту Таре, есть и великолепные манеры, и чувство прекрасного, -- прозвучало опять спокойно, даже почти без издёвки. -- Только предупреждаю, ту Таре очень не любит бездельников, пустобрёхов и прожигателей жизни. И когда охрана спустит тебя с голой задницей по ступеням от самой причальной вышки его Дымной Башни, ползи зализывать раны куда угодно, но только не ко мне. Проваливай. Ключ можешь оставить себе, я всё равно планировала сменить замки.
-- Ты наговариваешь...
-- Я неясно выразилась? -- оборвала я, повысив голос. -- Или ты сам дверь не найдёшь, и мне надо тебя вышвырнуть?
-- Желаю тебе найти идиота с хроническим насморком и близорукостью. Может, он на тебя позарится! Или механическую игрушку себе какую заведи для постели, -- огрызнулся Чичилин, рванул на себя сюртук, уронив стул, и выскочил из кухни.
Я слышала, как спустя несколько секунд, лязгнув, открылась и закрылась входная дверь. Некоторое время просидела неподвижно, с пустой головой и пустым сердцем, стучавшим тихо и робко, будто боящимся привлечь к себе внимание. Резко встала, обошла стол, подняла стул. Рывком открыла один из ящиков, достала оттуда вилку и, шумно брякнув на стол подставку для горячего, водрузила сверху сковородку и принялась есть сыроватую яичницу.
Руки дрожали. И губы дрожали. И вообще меня всю целиком порой мелко потряхивало, будто било током, но я упрямо держалась, монотонно работая челюстями и не чувствуя вкуса еды.
Я не буду из-за всего этого переживать. Ну, подумаешь, меня бросили! Со всеми такое случается, не трагедия. Трагедия была бы, если бы это ничтожество осталось со мной рядом дольше или, хуже того, я всё-таки решилась бы создать с ним семью. А так... да плевать я на него хотела! Художник, чтоб его мазня в сердце Домны горела! Никогда мне эта кособокая безвкусица не нравилась, и хорошо, что больше не придётся щадить эту "тонко чувствующую натуру" с его "прогрессивным искусством". Пусть его дочка ту Таре теперь развлекает и расхваливает!
Да и в постели он был так себе. Эгоист.
В общем, такими темпами я в конце концов накрутила себя с тоски и обиды на здоровую злость. Мелькнуло мстительное желание воспользоваться знакомством и рассказать богатому папочке, какое домашнее животное вознамерилась завести себе его дочь, но тут я уже на себя шикнула. Не хватало ещё опускаться до такой мелочности! Сами разберутся, не моё дело, да и степень моего знакомства с господином ту Таре не предусматривала подобных откровений.
Чивин ту Таре пользовался моими профессиональными услугами, когда требовался взгляд независимого эксперта, и с большим уважением относился к моей работе, а я отвечала ему примерно теми же чувствами. Этот почтенный мужчина и отец большого семейства был человеком резким и прямолинейным в общении, с работников спрашивал строго, но на их спинах не ездил и вообще старался щадить людей, умел ценить преданность. А ещё обладал феноменальным чутьём, которое и позволяло этому мужчине вот уже который оборот сохранять за собой негласный титул властелина пара -- человека, идущего на шаг впереди прогресса и ведущего его за собой.
Размышления о приятном, а Чивин был мне весьма приятен, позволили немного взять себя в руки, но заставили всё-таки оставить в памяти зарубку: понаблюдать, как будут развиваться отношения моего бывшего любовника и дочери этого уважаемого человека, и если всё будет совсем уж грустно, обратиться к нему напрямую. Не из мстительных соображений, а во избежание трагедии в семействе столь уважаемого мной лица.
Теперь убедить себя в последнем оказалось очень просто.
В любом случае, когда я после завтрака заваривала себе бодрящий пряный напиток из семян огнецвета, в народе называемый огрой, мои руки уже не тряслись. О пережитом потрясении напоминала только мутная тяжесть в глубине души и неприятное ощущение, что я забыла сделать нечто важное. А ещё -- всё то же отстранённое безразличие. Я подозревала, что задавленные сейчас эмоции выползут на поверхность к вечеру, но пока старалась об этом не думать.
-- Финечка, а что же вы так рано? -- вывел из задумчивости голос Танары ту Мирк, экономки. -- И дверь нараспашку! Я уж решила, беда какая-то, а это вы забыли закрыть? -- добавила женщина с укором.
-- Доброе утро, госпожа ту Мирк, -- поздоровалась я. -- Это не я, это гость ушёл, Чичилин ту Варш. И больше, надеюсь, не вернётся.
-- Выгнали всё-таки головастика этого? -- восхищённо ахнула экономка, за что удостоилась от меня весьма озадаченного взгляда. Я уже замечала, что моего любовника пожилая женщина не жалует, но чтобы вот так? -- Правильно, давно пора! -- закудахтала она, сгружая продукты в холодильный шкаф.
-- Танара, ну что вы опять в магазин сами? Я же говорила, давайте...
-- Сидите, деточка, отдыхайте, я сама со всем справлюсь, -- замахала на меня руками экономка. -- Вот лучше газету почитайте свежую, что пишут, а я пока вам завтрак приготовлю!
-- Я уже позавтракала, спасибо, -- отмахнулась я, забирая у неё газету и разворачивая. Но успела краем глаза заметить, как женщина одарила меня очень недоверчивым взглядом, принюхалась и настороженно заглянула в сковородку. Очевидно, выискивая следы гари или другие признаки моего приближения к плите. Увы, кулинария -- это не моё от слова "совсем".
-- Что пишут? -- полюбопытствовала госпожа ту Мирк, усаживаясь к столу напротив меня.
Пожилая женщина была малограмотной, читала по складам, так что чтение мной выдержек из свежих газет было своеобразным утренним ритуалом. Энергичной пожилой особе было интересно решительно всё, что происходило в мире, да и я старалась не пропускать свежих новостей. В основном меня, конечно, интересовали новости науки и техники, но и среди прочих порой попадалось нечто интересное.
-- Предупреждают, что Домна завтра собирается извергаться, уже плюётся газами. Не рекомендуют выходить из дома в основной трансформации, грозят интоксикацией, -- начала я с безусловно полезной части новостей -- с прогноза погоды. -- Обещают, что начнёт трясти уже с утра, и утверждают, что будет самое мощное извержение за последние несколько оборотов.
-- Ой, да они каждый раз так говорят. Врут опять небось, газетчики, -- пренебрежительно отмахнулась экономка.
Просто и бесхитростно -- Домной -- назывался огромный действующий вулкан, на склонах которого расположился наш город, носивший неоригинальное название Доменный. Живая гора имела привычку извергаться по нескольку раз за оборот, порой ограничиваясь только выбросами клубов пепла вперемешку с едкими газовыми облаками, а порой устраивала вполне грандиозные выступления с мощными подземными толчками и целыми лавовыми реками.
Характер Домны местным жителям был отлично знаком, с сердцем Тёмной стороны мы уже сроднились и свыклись. Пути следования лавы давно изучены и отмечены, где надо -- в породе выбраны глубокие канавы, отводящие раскалённые потоки. Даже самые мощные толчки не вредят основательным прочным домам, а газы и пепел... наша шкура в защитной трансформации может выдержать и не такое! Вот гостям и пришельцам со Светлой стороны в такие дни