Мы прошли дальше по коридору и остановились возле очередной двери. На этот раз тип вежливо постучал, осторожно открыл дверь и с силой впихнул меня. Я сделала шаг по инерции, споткнулась и упала на колени. Сцепила челюсти покрепче и замерла в том же положении, пытаясь убрать из взгляда ярость, которая охватила меня полностью.
– Позвольте помочь, – услышала я приятный мужской голос, моргнула несколько раз и подняла голову. Надо мной с протянутой рукой навис мужчина лет сорока. Блондин, с аккуратной прической, уложенной волосинка к волосинке, в дорогом костюме и со строгим худощавым лицом без выражения.
Я подала руку и встала, потупив взгляд и разглядывая ссадины на коленях, потом подняла на него глаза, полные слез и жалостливо спросила:
– Что Вам от меня нужно?
Он сунул руки в карманы и внимательно меня разглядывал.
– Вам идет новая прическа, – выдал минут через пять, а я уткнулась взглядом в пол и обняла себя за плечи. – Позвольте, я представлюсь: Смолин Станислав Евгеньевич. «А то я не знаю» – хмыкнула я про себя и осталась в прежнем положении. – Я веду некоторые дела с Вашим мужем и должен сообщить, что возникла крайне неприятная для меня ситуация.
– Вы будете его шантажировать мной? – спросила тихо, не поднимая глаз: разговор казался мне все более интересным.
– Боже упаси, – вполне натурально возмутился он. – Мне неприятно Вам это говорить, но, боюсь, Ваш муж не знаком с такими понятиями, как честь и достоинство.
«Это ты в самую точку, мужик» – и подняла на него полные страха глаза.
– Что Вы сделаете со мной?
– Елизавета Семеновна, Вы переигрываете, – слегка поморщился он, а я опустила руки, расправила плечи и нагло улыбнулась:
– Уверена, что нет, – а он вдруг засмеялся:
– Вы правы, Вы совершенно неподражаемы. Кофе?
– Можно, – пожала я плечами, а он кивнул кому-то за моей спиной.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – и указал на диван, а я наконец-то осмотрелась.
Просторная комната с большими окнами, массивным письменным столом, заваленный бумагами, стул, который больше напоминал трон, напротив него, в другом конце комнаты, стоял диван и два кресла, а между ними журнальный столик с фруктами.
Я сняла пальто, бросила его на кресло и села на диван с ногами, скинув наконец-то последнюю туфлю.
– Давно знаете? – спросила, глядя ему в глаза.
– Подозревал всегда, но сам себе не верил.
– Почему решили спросить сейчас?
– Вы знаете, я вел дела с Вашим отцом и это меня более, чем устраивало. Когда он внезапно нас оставил, а на смену ему пришел Ваш муж, у меня просто не было выбора. Но, скажу по чести, удовольствия от этого я не испытывал. Уже через год он показал себя с невыгодной стороны, резко подняв стоимость поставки, без предварительного согласования.
– Это было аргументировано, – нахмурилась я, отлично помня, что в тот момент пришлось повысить цены на все, чтобы просто остаться на плаву.
– Возможно, – не стал он спорить. – Я взял ее только потому, что это было по-прежнему выгодно. Но то обстоятельство, что я был просто поставлен перед фактом, причём в самой неподобающей форме, сильно меня огорчил.
– Неприемлемая ситуация, – согласилась я, – но, увы, общение с клиентами – это единственная неподконтрольная часть бизнеса. Однако, вы не ответили на мой вопрос.
– Я пытаюсь объяснить причину своего интереса к Вашей персоне, – усмехнулся он. – После того случая я начал приглядываться к Вам, как к фактической наследнице всего предприятия.
– И если меня взять в оборот, то можно прибрать все сразу.
– Верно, – просто ответил он. – А потом я выяснил, что вы составили некий брачный договор. Условия его мне, безусловно, были интересны, но даже сам факт его наличия говорил о многом.
– И Вы тут же обнаружили во мне перемены? – усмехнулась я.
– В том то и дело, что нет. Вы вели себя безупречно. Тихая, скромная, милая домохозяйка, помогающая мужу на незначительной должности вести документацию по предприятию. Сомнения меня не оставили, но отошли на второй план, так как с Вашем мужем мы, в итоге, сработались и все пошло по накатанной.
– А сейчас началось что-то, что Вас категорически не устраивает и Вы пошли ва-банк?
– Именно.
– Как я Вас понимаю, – усмехнулась я и тряхнула головой, демонстрируя новую стрижку, а он снова засмеялся.
– Вы очень похожи на отца. Жаль, что Вы не взяли на себя все обязательства сразу после его гибели.
– Бросьте, – хитро прищурилась я, – это Вы сейчас так рассуждаете, а пять лет назад? Сопливая девчонка, только-только закончившая вуз. Впрочем, и сейчас не слишком умудрённая жизнью, но пять лет теневого управления все же чего-то да стоят.
– Да, пожалуй, Вы правы, – подумав, согласился он. – Обсудим нашу ситуацию на данный момент?
– Несомненно. К сожалению, меня на неделю вывели из игры, я совершенно не в курсе происходящего.
– Что значит вывели из игры? – нахмурился он.
– Заперли в доме в лесу в компании двух амбалов, – сказала я, проверяя его реакцию.
– Ничего об этом не слышал, – ответил уверенно, а я кивнула, уверенная, что так и есть. – Пару дней назад на одном… мероприятии, в руках своих конкурентов я увидел одну игрушку, которую ожидал получить на днях сам.
– Не получили?
– Получил.
– Что не устраивает?
– Что у кого-то она появилась раньше, разумеется.
– Мероприятие было запланировано?
– Нет.
– Когда Вы получили свои игрушки?
– На следующий день.
«Как нелепо ты прокололся, Виталик» – я покачала головой, не обращая внимания на Смолина, и поднялась. В коридоре послышалась какая-то возня, раздались выстрелы, Смолин достал пистолет, а я подмигнула ему, прижалась спиной к его груди и положила его свободную руку себе на шею, изображая заложницу.
– Вы очень быстро соображаете, – хмыкнул он и согнул руку в локте, а я вцепилась в его рукав обеими руками.
Дверь с треском распахнулась и в комнату ввалились Степан с Арсением, прикрываясь разговорчивым охранником.
– Отпусти ее, – приказал Сеня, а я легонько похлопала Смолина по руке:
– Порядок, – он тут же убрал руку, я отступила на шаг, развернулась и протянула ему свою, решив сказать то, что планировала перед выходом: – Я беру ситуацию под свой контроль, – он кивнул, пожал мне руку, а я развернулась к своим спасителям, которые были явно озадачены. – Идем? – и, не дожидаясь ответа, пошла на выход, прихватив пальто и старательно перешагивая тела поверженных врагов.
«Надеюсь, Смолин не сильно рассердится, подсчитывая убытки» – хмыкнула про себя, но в целом было безразлично: нечего было так нахально меня забирать.
Ты расскажи, а я решу
Я встала возле задней двери их машины не оборачиваясь и полезла назад, как только сработала сигнализация. Тут же повернулась к окну и увидела, что у Степана прострелена одна нога ниже колена, та самая, на которую он припадал в доме, и теперь он хромал более обыкновенного. Сомнений не осталось и, как только они сели, я назвала адрес.
– Что за место?
– Я собиралась к маме. Еще не успела рассказать ей, что с момента нашей последней встречи меня дважды похитили. Кстати, спасибо.
Парни переглянулись и с еще большим недоумением посмотрели на меня.
– Какого черта происходит? – рассвирепел Сеня, я погладила его по плечу и ласково сказала:
– Приедем и все поймете.
Он сверкнул глазами и резко тронулся с места, а я поспешила пристегнуться, обнаружив на заднем сиденье свою сумку и кита. Широко улыбнулась и прижала его к себе, зажмурившись, как кошка на солнышке.
– Что-то было не похоже, что ты нуждалась в помощи, – лениво заметил Степа, не оборачиваясь.
– К тому моменту, как вы пришли, мы успели все прояснить, – не стала я спорить.
– Интересно послушать, что ты могла прояснить с местным бандитом.
– Откуда информация, что он бандит? – усмехнулась я. – Частный предприниматель, владелец сети ночных клубов, в которых даже наркотики не продают.
– То есть ты не в курсе, кто он?
– Вопрос в том, откуда в курсе вы.
Степа хмыкнул:
– Как прическа меняет женщину.
Я засмеялась, весело и задорно, а когда закончила, обняла его сзади, пристроив руки на его груди:
– Стеша, а ты помнишь, что вы неделю держали меня взаперти по чьему-то указанию и чем все это закончилось? А потом выяснилось, что мой муженек принял в этом самое активное участие? Это не прическа меняет женщину, а обстоятельства.
– Хочешь сказать, ты белая и пушистая?
– Хочу вылезти из этого дерьма с минимальными потерями и вы, уверена, тоже, – они переглянулись, а я убрала руки и повернулась с Сене:
– Ты же не сказал мне, кто вас нанял не потому, что не захотел, правда?
– Допустим, – сказал он, остановился возле дома родителей и повернулся ко мне. – Ты надолго?
– Мы, – ухмыльнулась я. – Вы пойдете со мной, – он поморщился.
– Сомневаюсь, что это уместно.
– Она будет рада вам, поверь. Пошли.
Я вышла из машины, прихватив свои вещи, и бегом припустилась к дому, шлепая босыми ногами.
«Я так вообще без обуви останусь» – мелькнуло в голове, и я позвонила в дверь.
Мама открыла через минуту, внимательно посмотрела на мои волосы, потом перевела взгляд на ноги. Я медленно моргнула, а она как будто вздохнула с облегчением и широко улыбнулась, а потом перевела взгляд назад. Я обернулась и увидела, что два здоровых мужика неловко топчутся возле лестницы, не решаясь подняться. Уверена, она успела отметить дырку в штанах Степана и поняла все мгновенно: она так же читала рапорт, более того, уверена, она помнила его наизусть.
– Мои хорошие! – воскликнула она и опрометью спустилась вниз. Остановилась на предпоследней ступеньке, чтобы дотянуться до них руками (мама у меня метр с кепкой, впрочем, я немногим выше), схватила их за шеи сзади и притянула ближе, тут же расцеловав по очереди. А еще наверняка ощутила под пальцами шрамы у Степы на затылке. – Ты, должно быть, Степан, а ты – Арсений? – они с недоумением переглянулись и кивнули, а потом оба уставились на меня. Я широко улыбнулась и открыла дверь пошире: