Выхода не нахожу, однако около одной из стен замечаю возвышение, карабкаюсь наверх, скользя мокрыми ботинками по гладкой поверхности камня. Один раз чуть не срываюсь, но успеваю вовремя ухватится. Правда, располосываю руку, но стискиваю зубы и лезу выше. Чем дальше я от озера, тем темнее становится, света не хватает, иду на ощупь. На вершине камня я уже практически ничего не вижу, свод пещеры над головой всё так же угадывается только по очертаниям. Но уже можно различить, что «потолок» усеян острыми пиками сталактитов. Причём в обхвате они огромные, как снаряды от ракетного комплекса «Тополь М». Я его у русских видел, массивные, как ствол дерева. Не даром такое название.
— Всё на этой чёртовой планетке страдает гигантизмом⁈ — если честно, за последние несколько дней я слишком много встречал переростков как во флоре, так и в фауне. Хочется в вооружении иметь не винтовку, а ракетный комплекс.
Но было бы неплохо пару таких острых камешков уронить на голову кальмара. А ведь патронов в магазине хорошо, если половина. Я не слишком был увлечён подсчётом, кода палил во все стороны без разбору. Значит, отстреливать основание сталактита — не вариант. Рефлекторно касаюсь пальцами бока и нащупываю верный клинок на привычном месте. Что ж, основной вариант прост — прыгать туда и пытаться бить молотом по сталактиту. Сколько ударов понадобится — вопрос хороший, но теоретически, к сожалению, не решаемый. Только практика, только хардкор.
— Говорила мне мама, иди на геолога. Будешь с камешками возиться, алмазы искать, — бурчу, невольно вспоминая эпизод из самого раннего детства, когда мне, мелкому совсем ещё пацану, нравилось копаться в песочнице и выискивать там красивые камушки. А потом с восторженным криком бежать и гордо показывать найденное матери. Но это было ещё до того, как Рэд всерьёз взял меня в оборот. Одно из первых воспоминаний детства вообще. Да и последнее, наверное, больше у меня детства не было.
Прикидываю расстояние до сталактита, что висит прямо над тушей кальмара, но понимаю, что при таком скудном освещении мне нормально не прицелиться. Нащупываю в кармане контейнер с эссенциями, вынимаю одну. В метре от меня загорается белый шарик, рассеивая мрак. Однако долго довольствоваться освещением у меня не получается, эссенцию как будто ветром сдувает и уносит в сторону кальмара, где она исчезает, бесследно растворяясь в его коже.
— Жадный ублюдок!
Чувствую, как внутри вновь разгорается злость. Я пытаюсь мысленно отстраниться от воспоминаний, как среди прочих душ гаснет и последняя частичка Сианы, но кровавая пелена вновь начинает застилать глаза, а слепая ярость так и норовит захватить сознание. Мы ведь почти выбрались! Почти успели выйти за хребет! Я же обещал ей новый дом!
Скриплю зубами, не щадя эмаль. Нельзя сейчас терять голову, никак нельзя. Даже если очень хочется и кажется, что от чужой боли станет легче самому себе.
За те пару секунд, что эссенция освещала свод, я успел понять, что сталактиты не слишком-то расширяются в месте крепления, так что трёх-четырёх ударов должно было хватить для организации локального обвала. И именно это я и собираюсь сейчас здесь устроить…
Но вдруг озеро озаряется ярким светом, я на мгновение зажмуриваюсь, рефлекторно заслоняя глаза локтём. А когда распахиваю их вновь, слышу ужасный грохот: потолок обваливается, расплющивая кальмара в брызги, озеро выходит из берегов и окатывает меня от ступней до колен тёплой зеленоватой водой. Из образовавшейся дыры льётся ослепительный жёлтый солнечный свет, теплый даже на вид.
Но самым удивительным был не обвал, а то, что сверху вдруг упало два троса, и в блеске солнца, как в ореоле, на камни опустились Алиана и Алиса. Их улыбки сверкают радостью, они стремительно открепляют от тросов страховочные ремни и устремляются ко мне, торопливо переступая по упавшим обломкам свода пещеры, даже не пытаясь посмотреть на кальмара, которого задавили. Машинально отмечаю, что обе в новой чистой одежде — какая-то светлая обтягивающая, как вторая кожа, спецовка на молнии по середине торса. Волосы собраны в хвосты, как будто девушки только из душа. Алиса приближается и вдруг достаёт из рюкзака чизбургер в коробке с, я своим глазам не поверил, логотипом Макдональдса! Алиана, дублируя её движения, вынимает и протягивает мне банку пепси! Обе сверкают счастливыми глазами, смотря на меня. Мои ангелы Чарли!
Всё пространство тут же заполняет характерный аромат, я чуть слюной не захлёбываюсь! Руки сами собой дрожат и тянутся к такой желанной еде.
— Всё закончилось, — Алиса легко поводит плечами, глядя на меня с мягкой улыбкой. — За нами пришли. Тебе надо подняться с нами, тем ждут военные. Правительство обещало, что помилует всех нас. Мы начнём новую жизнь! Ты и я…
Что-то резко и больно ударяет по нервам, я отдёргиваю руки от еды, меня вдруг затапливает таким отчаянием, что пальцы сами тянутся к винтовке, стремясь приложить дуло к виску, нажать на спусковой крючок и прекратить бессмысленное существование.
— Я… Я не могу, — пересохшая вмиг глотка с трудом производит звуки. — Моё место здесь… Я не смог её спасти… Я никого не смог спасти…
Я отвожу взгляд от продолжающих подбадривающе улыбаться девушек и вдруг вижу за их спинами сотканный из воздуха полупрозрачный силуэт Сианы. Её большие и такие родные глаза полны грусти и сожаления.
Почему-то мой взгляд крайне злит материальных девушек, они хмурятся, резко оглядываются, но Сиану как будто не видят.
— Почему ты туда смотришь⁈ — в голосе Алисы отчётливо звучат злобные нотки. — Там ничего нет. Смотри сюда…
Она делает шаг вперёд, оказываясь со мной практически вплотную, длинные пальчики дёргают молнию одежды на груди, выпуская наружу два объёмных полушария. Автоматически отмечаю, что девушка не носит белья, что при таком размере, наверное, проблематично… Ведь она так сердилась когда тот жулик забирал её белье… Но мозг как в тумане, думать сложно.
— А можешь посмотреть и сюда, — раздаётся мурлыкающий голос рядом, Алиана чарующе улыбается, сверкнув глазами, и повторяет жест Алисы.
Две девушки, желающие меня прямо здесь и сейчас… Причём одна из них — Алиана… Что-то это напоминает нехорошее, даже опасное… Я инстинктивно делаю шаг назад, но Алиса тут же оказывается рядом и хватает меня за руку, прижимается, призывно глядя в глаза.
Через мгновение отстраняется и тянет меня за ладонь в сторону рухнувшего в озеро куска породы, который так удачно упал, что теперь мог послужить помостом к висячим ниткам тросов.
Сделав шаг, Алиса натыкается на соткавшуюся из воздуха фигуру Сианы, но не замечает её и проходит насквозь. Уставившись в глаза Арейни, я делаю то же самое, но свободной рукой пытаюсь провести по её печальному лицу, однако рука ощущает лишь пустоту. Сжимаю кулак, в груди как будто камень, мешающий нормально дышать.
И вдруг ощущаю рывок сзади. Резко оглядываюсь и понимаю, что за свободную руку меня держит Сиана. Бесплотная, маленькая, она каким-то образом умудряется удерживать меня от рывков Алисы.
Та непонимающе оглядывается, делает усилие, но Сиана просто так не отпускает, и мои ноги скользят по мокрому камню.
— Алиса, остановись! — наконец обретаю контроль над своим голосом и кричу помощнице.
Но рыжая только увеличивает рвение, так ещё и Алиана подбегает сзади, обнимает за плечи, но при этом подталкивает в спину. Я как будто в тисках, девушки тащат меня вверх по камню, а я не могу толком даже пошевелиться и иду по помосту, ведущему меня к столбу света, бьющему сверху.
Но Сиана продолжает тянуть меня обратно. Я не могу оторвать от неё взгляда, по щекам Арейни текут слёзы, её губы шевелятся, она что-то шепчет. Я не могу услышать, но разбираю по губам:
— Проснись…
— Я не сплю, — качаю головой в ответ. — Но лучше бы это было просто кошмаром. Прости, — собственный голос срывается. — Прости меня. Я не спас тебя! Я хотел, я старался, но…
— Проснись! — на этот раз её звонкий голос отдаётся у меня в голове.
— Но я не…
— Проснись! — голос Сианы срывается на крик.
По всему моему телу проходит судорога от этого звука, я кривлюсь, ощущая больно впивающиеся пальцы тянущих меня девушек. Их прикосновения как будто обжигают. Это начинает вызывать раздражение. Они мне мешают!
Сиана вдруг исчезает, что заставляет меня почти рычать от бессилия и злости. Резко оборачиваюсь к Алисе, чтобы послать её и Алиану куда-нибудь подальше, как вдруг чувствую, что их прикосновения исчезли, меня больше ничего не сдерживает. Но вместо лица рыжей я вижу перед собой лицо Сианы. Мёртвое, синевато-бледное с безжизненными пустыми глазами, подёрнутыми какой-то пленкой. Распухшее, вздувшееся, как у утопленника, несколько дней пролежавшего в воде. На меня налетает порыв ветра, несущий с собой тошнотворный гнилостный запах.
— ПРОСНИСЬ!
Её голос гремит, казалось, повсюду. Он взрывает перепонки, проникает под кожу, отражается от ребер и разрывает внутренние органы.
Но именно от этого звука я прихожу в себя. По-настоящему. И понимаю, что парю по пояс в воде, а в паре метров от меня возвышается вся белесая туша кальмара, умудрившегося встать вертикально. Его более светлая часть слегка светится зеленоватым светом, так что я начинаю подозревать, что подсветку озеру давал именно он, а не какие-то водоросли.
Эта пародия на кракена, поднявшаяся над водой, будто гора, смотрит на меня двумя огромными глазами-дисками с расширившимися до максимума зрачками. Эти глаза испускают яркое зелёное сияние. Щупальца, расположенные по внутреннему кругу около рта, гораздо меньше основных, которые усиливали перфорацию тоннеля. Белесые, с маленькими присосками, более мягкие, они плотно обвили меня, слегка обжигая кожу в местах нахождения присосок.
Я невольно уставился в ближайший глаз кракена. Откуда-то внезапно пришло понимание, что он такой мой осознанный взгляд тоже видит и может догадаться, что я больше не под его некачественной наркотой. И кракен вдруг взревел, полупрозрачные щупальца пришли в движение, раздвинулись, открывая распахнутую пасть с тысячей острых зубов.