Глава 2
Как интересно. Письмо оказалось повесткой в областной суд и требовало явиться на заседание в качестве свидетеля к девяти часам. Сейчас уже десять.
— Знаете, что вы мне принесли? — поинтересовался я у курьера.
— Нет, — равнодушно пожал тот плечами. — Если буду интересоваться каждым доставленным мной письмом, то никуда не успею.
— А вы и так никуда не успели. Заседание уже идет, но я о нем только узнал. Нехорошо получается, да?
Курьер развел руками. Раскаяния в его глазах не наблюдалось. Скорее наоборот, на лице было написано: «Скажите спасибо, что вообще принес».
— Хорошо, идите, — отпустил его, получив расписку с указанием числа и времени доставки.
Что ж, попробую успеть. Вряд ли меня сегодня уже вызывал судья, и вряд ли вообще вызовет, но мне нарываться на неприятности, даже на мелкие, нельзя. Я хочу вернуть себе адвокатский статус.
— Да, хочу, — пробормотал я несолидно прыгая вниз через несколько ступенек (к счастью, людей здесь не было). Хотя не знаю, удастся или нет.
Он отбирается навечно, и возвратить его может лишь Император (вот так — ни больше, и ни меньше). Понятно, что он подписывает таких документов сотни в день, но их ему на стол еще надо положить. Ходатайствовать должно лицо из близкого круга государя, поэтому я работаю с адвокатской конторой, почётным председателем которой является Великий князь Батурин.
К их делам он, разумеется, никакого отношения не имеет, и хорошо, если помнит о том, что он где-то председатель. Но если настоящий глава конторы попросит его включить мою фамилию в списки, то для него это займет минуту времени.
Поэтому я часто помогаю адвокатам Батуринской организации. В основном, добываю информацию, которую бумажным путем не получить. В результате меня порой вызывают в суд свидетелем. Господа адвокаты довольны и не устают обещать через два года договориться с Императором. Увы, но быстрее не выйдет, два года — срок минимальный.
Сказать, что мне все это не нравится — не сказать ничего. Раз сто я уже хотел все бросить, но приказывал себе терпеть. Для меня адвокатский статус — знак того, что я живу нормальной жизнью, а не бегаю ночами по грязным московским подворотням с револьвером в руке. Хочется выйти на освещенную дорогу. Я люблю ночь, но боюсь остаться с ней навсегда.
Здание областного суда напоминало крепость. Огромную, неприступную. Даже окна маленькие, словно бойницы. Забор из черных металлических пик высотой метров десять, и ворота, перед которыми бессилен любой таран. Но сейчас ворота открыты. С девяти до шести в суде рабочий день.
Я преодолел один «пропускной пункт», тот, что сразу за воротами, и зашагал по вымощенной красным кирпичом дорожке к зданию. Лучше не торопиться. Уважаемые люди делают вид, что не торопятся.
У входа традиционная статуя Фемиды с весами в руке и с завязанными глазами. Почему ей нельзя хоть одним глазком глянуть, не бросил ли кто на весы пачку денег, не понимаю. Ну да не моего ума это дело. Фемида огромная, железная. Лицо у ней мрачное, безразличное ко всему. Мелкие существа под названием «люди» суетятся у ее ног. Кто они по сравнению с богиней правосудия?
Миновав охрану на входе, поднялся на четвертый этаж. Так, где зал № 4, в котором идет наш процесс? Вот он. Перед дверью — никого. Как я понимаю, все, кто должен был прийти, уже внутри. Поэтому лучше побуду здесь. Если что, меня позовут.
Я сел на лавку и даже решился подремать. Люди тут почти не ходят, никто не увидит. Дни последнее время суматошные, не высыпаюсь. Даже если рано ложусь, все равно сплю плохо. Кошмары — мои верные ночные спутники. Одного меня они не оставляют.
Дверь сарая заскрипела и открылась, в темное помещение проник дневной свет. Молодой парень в очках и в белом халате, сидящий на корточках перед огромной железной клеткой, испуганно вскочил.
В сарай вошли двое мужчин. Первый — крупный, лет пятидесяти, похожий на бывшего штангиста, с грубым и властным лицом. Левую щеку пересекал кривой шрам. За его плечами стоял другой — того же возраста, повыше первого, но худощавый. Он улыбался, а на его пальце поблескивало кольцо с большим драгоценным камнем.
Парень в очках поклонился и замер, не решаясь заговорить первым.
— Как он? — спросил первый вошедший, указывая рукой на клетку, в темном дальнем углу которой лежало какое-то темное существо, напоминающее огромную обезьяну.
— Очень хорошо! — быстро ответил человек в белом халате, явно волнуясь. — Даже лучше, чем ожидалось!
— Выполняет приказы?
— Еще как! Почти без нареканий! Как солдат-новобранец, хахаха!
— Почти? — мрачно прищурился мужчина со шрамом. — Что значит «почти»?
— Иногда медленно понимает, чего от него хотят, но потом все делает! Я не обманываю! Я могу показать! Он спит, но я разбужу его!
— Не надо, — усмехнулся собеседник. — Пусть отдыхает… набирается сил. Они ему скоро потребуются. У тебя на работе все хорошо?
— Да… Никаких проблем…
— Полиция или Имперская безопасность не появлялись?
— Нет… никого не было. Я никому не нужен, хахаха! — нервно рассмеялся парень.
— Можно подумать, они сообщат, что начали тебя проверять, — хмыкнул худощавый. — Как тяжело иногда с этими научными деятелями.
Парень опустил голову и ничего не ответил.
— Ладно, не отвлекайся, — сказал мужчина со шрамом. — Но если что — немедленно сообщай. И напоминаю — еще раз захочешь принести с собой мобильник, не обижайся, будет еще хуже. Что-что, а больно делать мы умеем. По расположению телефона тебя, а значит, и нас, можно запросто отследить. Неужели это так сложно вбить в свою тупую башку?
— Нет, я все понял, больше не повторится, извините пожалуйста…
— Занимайся, — последовал короткий ответ, и пришедшие покинули сарай, закрыв дверь.
Человек в халате облегченно вытер ладонью вспотевший лоб.
Даже не успел задремать, как зазвонил телефон. О… сестра. И по видеосвязи. Что-то случилось. Точно.
— Привет!
Личико встревоженное. Явно не знает, как сообщить мне новости. И еще грохот какой-то доносится из телефона, будто по железу стучат.
— Что у тебя стряслось?
— Понимаешь… — издалека начала Оля, сделав виноватую мордашку, — я три недели назад познакомилась с парнем…
— Можешь не продолжать, — вздохнул я. — Расстались, а теперь он ломится к тебе в квартиру. Пытается таким нехитрым способом добиться взаимности.
— Да! Как ты догадался?
— Работа такая. Кто на что учился.
— Скажи, что мне делать? Он пьяный. И сильный, почти такой же, как ты! Боюсь, он дверь выломает… Звонить в полицию — но ты сам знаешь, как полиция к таким вызовам относится…
— Я в суде. У меня повестка.
— Что же мне теперь⁈ — она не закончила фразу, испуганно оглянувшись на звук в коридоре, съежилась, вобрав голову в плечи и всхлипнула.
— Ждать меня. Сейчас приеду.
— А как же заседание?
— Посадят на десять суток за неуважение к суду, только и всего. Скоро буду.
Я отключился и побежал к выходу.
Насчет десяти суток, конечно, соврал. Даже штрафа не выпишут за первую неявку, тем более, что повестку вручили полчаса назад.
Единственная проблема — восстановление адвокатского статуса. Для этого надо вести себя идеально. Или, по крайней мере, сделать так, чтобы о некоторых поступках не стало известно.
Летел по дороге, как угорелый. Сестра, все-таки. Младшая. Как бы научить ее не связываться с подозрительными личностями? Хотя ей они не кажутся подозрительными, пока не возникают проблемы.
Я поднялся на лифте и пошел на крики и звуки ударов. Какой упрямый, однако. Но дверь, кстати, почти не пострадала. Качественная. Я покупал.
А бывший-то ее — парень крупный. Спортсмен, наверное. Повыше меня, плечи атлетичные. Этим, что ли, пронял слабое женское сердце? Но явно пьяный. Нехорошо пить в середине дня.
— Открой! — кричал он, колотя по двери руками и ногами. — Оля, открой, я не могу без тебя жить!
Моего присутствия он не замечал.
— Можешь, — цинично сообщил я ему, схватив за рукав. — Особенно, если не напиваться.
Парень в бешенстве уставился на меня, однако вырвать рукав не смог, хотя и попытался.
— Ты кто такой?
— Брат Оли. А кто ты?
— Это касается только меня и ее! — свирепо ответил он. — Проваливай!
Разговаривать с ним бесполезно. Можно втолковывать что-то вроде «если не уйдешь, у тебя будут неприятности» и тому подобное, но смысла никакого. И пьяных, и буйных мне довелось повидать немало.
Поэтому я коротко, несильно, без замаха врезал ему кулаком в нос. Голова дернулась, потекла кровь, и парень отступил на несколько шагов, чтобы не упасть.
— Лучше уходи отсюда, — предложил я.
Но никакой пользы слова не принесли.
— Тебе конец, — сообщил он, бросаясь на меня с вытянутыми руками.
Похоже борец. Но тем хуже для него
Наклонившись вниз и вправо, я ударил его навстречу локтем. Удар пришелся в лоб, а не в челюсть, однако и этого оказалось достаточно, чтобы парень рухнул на пол.
Сестра, судя по всему, подслушивала под дверью, поскольку тут же приоткрыла ее и выглянула в коридор. Совсем как лесная белочка высовывается в дупло.
— Что ты с ним сделал⁈
— Ничего особенного. Жить будет.
Парень, будто желая подтвердить мои слова, заворочался на полу и начал медленно приподниматься.
Сестра ойкнула и захлопнула дверь.
Он сел, ощупал голову и осмотрелся по сторонам. От удара парень будто протрезвел. Его лоб быстро приобретал синий оттенок, а ровно посередине набухала большая шишка.
— Где я? — спросил он.
— В Москве.
— А почему на полу?
— Мне пришлось тебя ударить.
— Аааа, — кивнул парень. — но за что⁈
— Ты в пьяном виде ломился к моей сестре, Оле.
— Да? А зачем?
— Кто тебя знает. Давай-ка ты иди отсюда. У меня нет времени с тобой возиться.
— Хорошо, — неожиданно быстро согласился парень, пошел к лифту и уехал. Я глянул вниз — он вышел из подъезда, и, пошатываясь, побрел к метро.