– Вы, безусловно, талантливый аналитик, Максим, но ваши выводы идут несколько не в том направлении. Главное – я не вербую вас. Ни в коем случае. Я сам не служу ни в МИДе, МИб, ни в МВД, МИ5. Я лишь привлеченный специалист. Вот и вас я уполномочен просить об услуге короне. Мы гарантируем, что это сотрудничество не причинит вреда вашей Родине, напротив, принесет ей пользу. Да да, иногда у наших стран могут возникать общие интересы. Но об этом расскажу не я и не здесь. Вы совершенно правы в своем праве не доверять мне.
Вы умеете читать. Следовательно, вы учились в школе. Согласитесь, это безукоризненная логическая цепочка. А раз вы учились в школе, то вы знаете, что такое аксиома. Я лишь напомню формулировку: аксиома – это исходное, первичное, базовое положение какой-либо теории. Это данные, не требующие доказательства. Напротив, на основе аксиомы происходит доказательство теорем. Если бы человечество не приняло бездоказательность аксиом, нам пришлось бы бесконечно долго доказывать любое утверждение. Ведь любое доказательство опирается на свое утверждение, которое, если это не аксиома, тоже должно быть доказано.
Я делаю вывод, основанный на аксиоме, а через десять минут мой стройный логический мир рушится, потому что моя, на сто процентов верная аксиома оказывается под большим таким, я бы сказал королевским, вопросом.
Я не патриот. Я не прихожу в умиление от вида березок или от воспоминаний о школьном дворе. Мое сердце не трепещет при звуках гимна, я даже не уверен, что смогу дословно его вспомнить. Но я никогда не предам Родину. Это инстинкт самосохранения. После такого предательства я просто не смогу жить в мире с самим собой. А я люблю себя и ценю свое высокое мнение о самом себе.
Мне предлагают поработать на английскую разведку, при этом гарантируют, что это принесет пользу России. Если это еще не звучит оксюмороном, добавим слова о том, что мне предлагают поработать на английскую МИб. Если последние пару лет вы провели в космосе или Антарктиде, без доступа в интернет, если выражение highly likely для вас ничего не значит, просто прошу поверить, что мой отказ от предложения англичанина был основан не просто на аксиоме «не предавай Родину», но еще и щедро сдобрен соусов недоверия к англичанам.
Если бы не камин, если бы не морось на улице, если бы не великолепный портвейн в рюмке… Я очень люблю себя, поэтому я не прочь побаловать свои нежные чувства. Ну а то, что это наша последняя встреча, потому что после отказа от работы на английскую разведку мне с сэром Александром будет уже не комфортно общаться, ну так и ничего. Когда-нибудь потом, в старости, буду писать мемуары и целый абзац посвящу тому, как меня вербовали в домике садовника в Гайд парке. Поэтому я решил не уходить еще двадцать минут. По моим прикидкам, именно столько времени мне понадобится на то, чтобы допить кофе и вино.
– Я не уполномочен обсуждать с вами политические вопросы, а тратить время, и ваше и свое, на частные беседы – нет, не для этого мы с вами сегодня, – снова пауза и явственный подбор русского слова, – внеурочно встретились. Все прозаичнее и проще. И сложнее.
Сэр Александр впервые прикасается к своей рюмке, поднимает ее за тонкую ножку, чуть крутит на фоне камина и, так и не пригубив, ставит обратно на стол.
– По нашим данным в течении ближайших десяти лет существование наших стран, и Великобритании, и России, будет подвергнуто, как бы правильно сказать, испытанию. – Увидев мой вопросительный взгляд сэр Александр вскинул левую руку, будто прося оставить вопросы на потом, и продолжил. – Разумеется, помимо наших с вами стран, испытанию подвергнется и вся, так называемая, Европа. Максим Александрович, я повторюсь, наш нынешний разговор имеет частный характер, но я наделен полномочиями сменить его статус на официальный. Пока вы не дали ответа, я предоставлю вам некоторые вводные. – Сэр Александр делает глоток чая, вероятно уже остывшего, потому что на лице появляется недовольная гримаса. – Есть некая организация, подробности о которой я вам передам в зависимости от вашего решения. Эта организация ставит своей целью объединение всего восточного полушария в единую страну, в Халифат.
Англичанин делает паузу, а мне на ум почему-то приходит падишах-император Шаддам из «Дюны» Френка Герберта.
– Если вы не рассматриваете такую возможность даже гипотетически, то я попрошу вас честно, не кривя душой, ответить на ряд вопросов. Даже не вслух, просто самому себе. Вы уверены, что конфликт на Северном Кавказе, в вашей стране, был бы погашен, не приди к власти те лидеры, которые сейчас управляют страной и регионом? И вы уверены, что после, дай им Бог крепкого здоровья, их ухода, этот регион не станет вновь очагом напряженности внутри вашей страны? Вы уверены, что при следующих поколениях руководства, на этих территориях не возникнет идея организации независимого, сначала, государства, которое потом перейдет под протекторат Халифа… Вы вероятно знаете, что «талиб» переводится с арабского как «ученик». Люди любят учиться…
Черт возьми, он бьет по моим живым нервам. Его слова откликаются во мне воспоминаниями о десятках «флэшек» с требованием платить боевикам «закят», налог с оборота. Флэшки с угрозами еще несколько лет назад регулярно получали мои директора в кавказских республиках.
– Максим Александрович, я уполномочен предложить вам не работу на правительство Соединенного Королевства, а просить вас о помощи Короне.
Почему-то я ему верил. Я видел, что этот человек верит в реальность угрозы уничтожения моей и его страны. Поэтому я молчал. С момента моего решения послать нового английского друга куда подальше прошло около десяти минут. Десять минут назад я, на основе простой аксиомы «нельзя соглашаться на предложения иностранной разведки» готов был вежливо, но резко, отказать сэру Александру. Но после его следующих слов моя уверенность в абсолюте аксиом пропала.
Сэр Александр взглянул на часы и совершенно будничным тоном произнес:
– Максим Александрович, имею честь пригласить вас на чаепитие к Ее Величеству Королеве Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии. – Чуть помедлив и еще раз взглянув на часы он добавляет. – До Букингемского дворца чуть меньше двух миль, если бы не погода мы бы прогулялись, но, давайте все же воспользоваться автомобилем.
Когда-то я читал интервью с группой «Сплин». Лидер группы рассказывал, что когда они получили по факсу предложение быть разогревающими на концерте Rolling Stones, они просто напились от радости. Возможно, это интервью было фейком. Но если это правда – я очень хорошо понимаю эмоции парней.
Я делаю глоток портвейна. Очень длинный глоток изумительного, слегка терпкого, орехово-сухофруктного вина. Оно уже чуть тепловато, но от этого лишь раскрывается новый флер специй. Я делаю глоток, смотрю на опустевшую рюмку и киваю. Может быть, я киваю букету послевкусия, может, я одобрительно рассматриваю стекающие по хрустальным бортикам капли. Но, скорее всего, я все же киваю своему отказу от аксиомы. Турецкий Эрдоган как-то сказал, что в политике нет вечных обид. Возможно, в политике нет вечных врагов и союзников? Я киваю своему согласию работать с британской МИб. И это согласие может стоить мне порядка десяти миллионов долларов. В ближайшей перспективе. Ну а долгосрочные последствия этого наклона головы я пока еще даже не могу предположить.
Глава 6
– Максим Александрович, тебе реально королева Англии предлагала подарить самолет, а ты отказался? – Валера Золотухин смотрит на меня одновременно недоверчивыми и счастливыми глазами.
Мы сидим в соседних креслах аэрофлотовского бизнес класса рейса Лондон – Москва. Пару часов назад мы осмотрели оба самолета, я выбрал тот, который мне больше приглянулся и договорился о цене. Как и предсказывал сэр Александр, благодаря эскападе продавцов, их нарушению уже достигнутых со мной договоренностей, я сумел получить значительную скидку, которой надеялся покрыть расходы на страховку, перегон самолета в Россию или другие первоочередные расходы, связанные с приобретением борта.
Рассказ о событиях вчерашнего дня Валера слышал уже несколько раз, но, словно ребенок, которому интересна еще и еще раз послушать одну и ту же сказку, он вновь возвращается к этой теме.
Мы говорим тихо, не опасаясь что нас кто-то услышит или мы кого-то побеспокоим. Кроме меня и моего помощника в кабине бизнес класса лишь пара пассажиров, через один ряд и по диагонали от нас спит парочка очаровательных пенсионеров лет шестидесяти-шестидесяти пяти. Судя по одежде это английские аристократы, а судя по тому, что они спят, взявшись за руки – они счастливы. Вы замечали, в Европе вообще очень часто встречаются какие-то аккуратные, даже импозантные парочки стариков. Я бы тоже хотел так встретить старость. Сидеть с женой в открытом кафе в какой-нибудь новой страны, держать ее за руку, лениво курить сигару и пить местную настойку.
От размышлений меня отвлек новый вопрос Валеры.
– Максим Александрович, ты же сам сто раз говорил, что сэкономленные деньги – заработанные деньги. А тут – десять миллионов. Да еще и от самой королевы. Почему отказался?
– Я все время забываю, что ты еще совсем молодой. – Смеюсь я и беру мороженое.
Про изменение восприятия вкусовых рецепторов на высоте написано и сказано очень много. Но это все теория. А на практике, мороженое на рейсах Аэрофлота – пожалуй самое вкусное. С ним я могу сравнить только мороженое от Giolitti, старинной римской джелатерии, расположенной в паре кварталов от Пантеона. Хотя, возможно, все дело все же в высоте и в алкоголе, который я обычно выпиваю, сидя в кресле самолета.
– Что это я молодой? – Совершенно по детски обижается мой помощник.
– «Сэкономленные деньги – заработанные деньги» это не я, это Скрудж МакДак сказал, посмотри как-нибудь «Утиные истории», не хуже многих бизнес книг. – Снова смеюсь я.
Мне весело. Мне легко и весело оттого, что я вновь влип в какую-то странную историю. Не логично? Согласен, но вот только жизнь научила меня, что логическому объяснению поддаются ой как не все события нашей жизни.