нужно детям позвонить. Проверить, что они там делают одни дома... А то, может,жена ждала звонка важного...» Еду и чувствую, что раздражение отошло. Вот издоровяк мне уже кажется не таким вредным. А что? Хороший, наверное, человек...Просто вот озабочен срочными делами...
Смотрю в окошко: луч солнечныйсквозь тучи пробился. Ура! Дождь кончается! Хорошо-то как!
Подъезжаем мы к остановке. Тутздоровяк ко мне оборачивается и говорит: «Догнали мы оптинскую маршрутку.Пересаживайтесь». Вот здорово-то! И с чего я взяла, что взгляд у него тяжёлый?Обычный такой взгляд... Можно сказать, даже добрый...
Быстро пересаживаюсь в оптинскуюмаршрутку. Она тоже полупустая. Протягиваю водителю деньги. А он спрашивает:«Ну что, чуть не опоздали?» Улыбаюсь в ответ: «Да, я уж настроилась пешкомидти. Вот погода только сырая да сумка тяжёлая».
А водитель, парнишка молодой,улыбается мне и говорит: «Да, пришлось бы вам пешком топать, если б не другмой, водитель городской маршрутки, на которой вы ехали. Он мне позвонил ипопросил притормозить немножко на остановке. Говорит: "Тут пассажирка однак тебе опоздала. С сумкой большой такой. Ты уж её подожди, ладно? Жалкосестрёнку". Я и притормозил».
Вот тебе и здоровяк угрюмый!Сестрёнкой меня назвал...
Благодарю тебя, отче Паисий, затвоё наставление о фабрике добрых помыслов!
«Сердце чисто созижди во мне,Боже, и дух прав обнови во утробе моей!»
В дождливый день я шёл поулице
День начинался из рук вон плохо.Просто ужасно. Небо было хмурым, пасмурным, шёл дождь. И настроение было подстать погоде. Неделю назад Лена умудрилась сломать передний зуб, откусывая яблоко.Хорошо, что она была в отпуске. Как на работе в таком виде появишься?
Стоматолог предложил поставитьвместо сломанного зуба коронку и успокоил:
— Будет красиво и прочно.Единственный минус — время. Неделю придётся походить так —со сломанным. Я егообточу, подготовлю, через неделю сделаем в лучшем виде.
Лена с ужасом протянула:
— Целую неделю?! Со сломаннымзубом?!
Врач засмеялся:
— Некоторые вообще без зубовходят! И ничего — живут... Ну, пошутил, сделаю так быстро, как смогу.
Через неделю у Лены был деньрождения. То есть вот уже завтра. И гости должны были к ним приехать, трисемейные пары. Друзья. Такие же молодожёны, как и они с Сашей. Вместе росли,вместе учились. Вот и поженились почти одновременно. Друг у друга на свадьбеотгуляли.
Лена спрашивала у Саши: «Красивыеу меня подруги?» И ей было очень приятно, когда Саша серьёзно отвечал: «Ты уменя самая красивая». И слово «муж» было тоже очень приятно произносить вслух.Скажем: «Нет, девчонки, сегодня не могу, мне ещё нужно мужу ужин приготовить».
И вот сегодня утром, когда мужСаша, отвёз её в клинику, оказалось, что врач заболел. И приёма нет. И этоозначает, что она остаётся со сломанным передним зубом ещё на неделю. А может,и дольше. Лена попросила у другого врача:
— А можно поставить что-нибудьвременное?
Молодой стоматолог раскатистозахохотал:
— Временное?! До первогозавтрака? Или до обеда? Ха-ха! Ну, девушка, ну, насмешила!
Назад ехали молча. Саша,спокойный и невозмутимый, как всегда, улыбался:
— Ничего страшного, Лен. Ты всёравно в отпуске.
— А день рождения?! А гости?!
— Не понял. Причём тут деньрождения? Будем праздновать. Будут друзья, будут подарки. Вот сейчас вуниверсам заскочим, ты же хотела продукты купить. Ты ж у меня лучший кулинар насвете!
— Саш, я не буду принимать гостейв таком виде. День рождения отменяется.
Саша не стал спорить. Он,несмотря на молодость, был умным и рассудительным. К переменам настроения юнойжены относился снисходительно. Чувствовал себя сильным мужчиной: «Ох, уж этиженские слабости и капризы! Слабый пол...» Он уже знал, что бурю лучшепереждать. А после бури бывает что? Правильно! Солнышко!
— Лен, всё равно нужно заехать вмагазин. Сама знаешь, что в холодильнике пусто.
В магазине разделились, Ленаотправилась за продуктами, а Саша занял очередь в кассу.
Она шла между рядами. На глазанаворачивались слёзы. Вот и день рождения испорчен. Она даже рот раскрытьстесняется. Прикрывает ладошкой. Какое уж тут праздничное настроение — с такимужасным, просто ужасным видом!
— Девушка, пожалуйста, помогитемне достать конфеты!
Голос взрослой женщины исходил изуст ребёнка. А ребёнок был чуть выше Лениных колен. Лена наклонила голову:прямо перед ней, на маленькой тележке, сидела женщина. У неё не было ног. Тоесть совсем не было. Она сидела на тележке с колёсиками и приветливо смотрелана Лену.
Лена сделала усилие над собой,чтобы голос не дрогнул. Сглотнула и всё-таки немного дрожащим голосомспросила:
— А вам какие?
Женщина улыбнулась. Она была ещёнестарая, и лицо у неё было очень милым.
— Шоколадные. Может, «Белочка»есть? Я «Белочку» больше всего люблю.
Лена нашла ей конфеты, а потомпряники. Потом они посоветовались, какая сгущёнка вкуснее, и решили, что самаявкусная —«Рогачёвъ». Женщина весело поблагодарила и поехала на своей тележкедальше. Вид у неё был деловой.
Когда она отъехала, Лена постояланесколько минут в этом отделе, пахнущем ванилью и шоколадом. Потом поняла, чторазговаривая с женщиной, она впервые за неделю забыла, что нужно прикрыватьладошкой рот. Она обернулась. Саша стоял у кассы и смотрел в её сторону.
Усаживаясь в машину, мужразместил все Ленины покупки на заднем сидении: и большой торт, и толстуюкурицу в пакете, и овощи для салатов. И конфеты «Белочка». Саша молчал. Ленавзглянула на мужа и сказала:
— Знаешь, я где-то прочиталафразу, которая мне понравилась. Я забыла о ней. А вот сегодня вспомнила.
— Какую?
— В дождливый день я шёл по улицеи грустил от того, что у меня не было новых ботинок, пока не встретил на улицечеловека, у которого не было ног.
И они улыбнулись друг другу. Ипоехали домой. Шёл дождь, и капли били в лобовое стекло и растекались по немумаленькими лужицами.
Любовь к жизни
(почти по Джеку Лондону)
Дождись меня, пожалуйста! Неумирай! Тёплое весеннее солнышко так ласково пригревает, и скоро будутпроталины. И зажурчат ручьи. И звонкая капель зазвенит весёлой песенкой. А еслиты не умрёшь, мы с тобой дождёмся лета. И пойдём на травку. И она будет такаямолоденькая, нежная, сладко пахнущая. И ты найдёшь свою особенную кошачьютравку и будешь уминать витаминчики и жмуриться на солнышке.
А я сяду рядом с тобой и тожепригреюсь и почувствую себя моложе. Как будто позади нет череды этих долгихлет, будто скинула я их как тяжёлую сумку с плеч. Мы представим с тобой, что мысовсем юные. И нас никто не обижал. Мы не знаем, что такое предательство. Иодиночество никогда не стояло угрюмо за нашими плечами. И по нашим щекам нетекли слёзы потерь, безвозвратных потерь. Я что, плачу? Нет, это просто ветер.От него слезятся глаза. Главные слёзы — их не видно. Это когда плачет душа. Тызнаешь, что такое душа, Кот?
Я еду в поезде и вспоминаю своёзнакомство с одним оптинским котом. И надеюсь встретить его по возвращении.Вообще-то Оптинские коты — образец неги и покоя. Их обычно никто не обижает, иони толстые, сытые и медлительные. Кот, с которым я познакомилась в прошлыйприезд в Оптину, был исключением из правил.
У меня было послушание: помогатьодной старушке, духовному чаду Оптинского игумена Н., которая жила рядом состенами Оптиной пустыни. В её небольшой комнате — тепло и уютно. Вместе с этойбабушкой жила белоснежная кошка Мурашка. Мурашка, подвергнутая в юные годыстерилизации, никогда не имела котят, была очень спокойной, покладистой иаккуратной. Питалась она исключительно «Вискасом» и проводила дни в сонномбезмолвии. Казалось, мало что волнует Мурашку, иногда она больше напоминаламне растение, а не кошку.
И вот как-то, когда в особенноморозный денёк я возвращалась с утренней службы, в приоткрытую мной дверьпроскользнул кто-то лохматый, нечёсаный, с опилками на спине. Кот! Как я егоне заметила?! Кот казался очень больным. Дышал он хрипло, с трудом. Смотрел наменя без всякой надежды, как будто ждал, что сейчас я пну его ногой и он окажетсяза дверью.
Бабушка с трудом поднялась спостели и, заметив кота, велела мне выгнать его вон. Объяснила, что этобездомный кот. Живёт на улице уже много лет. Как до сих пор не умер —непонятно. В драках ему порвали ухо, на сильном морозе он простыл и с тех пордышит так тяжело и хрипло. Его все гоняют: кому нужен такой облезлый страшныйкот?! А он всё ещё не умирает и, судя по всему, продолжает на что-то надеяться.А на что ему надеяться-то?! Уж лучше бы скорей сдох — отмучился бы. А он —смотри-ка — живёт! Вот это любовь к жизни!
И она тяжело вздохнула. Раньшеона любила кошек. А сейчас, тяжело болея, не обращала внимания даже на любимицуМурашку. И иногда грозилась выгнать её из дома. Что уж говорить про бродячегокота!
А меня зацепили её слова о том,что кот этот всё продолжает на что-то надеяться. Когда надежды на лучшее уженет. И вдруг так странно защемило сердце. Ах, кот, как мы похожи! Ты тожезнаешь, как это —стоять под окном, в котором так уютно, так призывно горитсвет.
Но горит не для тебя. И не для тебя тепло его очага. Да игде он, этот дом? В каких краях его искать?
И вот теперь между мной и этимбездомным котом протянулась какая-то тонкая ниточка. И эта ниточка не позволиламне хладнокровно выставить его за дверь на мороз.
Кот дышал хрипло и без всякойнадежды смотрел на меня. И я схитрила. Сказала хозяйке, что сейчас выгонюкота, и даже приоткрыла дверь. А потом закрыла её. Кот поднял голову и смотрелна меня с удивлением. Неужели он всё ещё в тепле? Бабушка, успокоившись, леглаи, как все старые люди, быстро уснула. А я разогрела суп и дала котутёпленького супчика. Положила на бумажку свой кусочек рыбы из монастырскойтрапезной.
Я думала, что он набросится наеду и сметёт её мгновенно. Но кот вёл себя как воспитанный аристократ. Он ел оченьаккуратно и внимательно посматривал на меня. Закончив есть, тщательно умылся и