ко тот, кто совершенно точно знал, куда хочет попасть, мог найти их деревню.
Тэссе то и дело приходилось выбираться на юго-западную трассу, чтобы встретить катафалки, которые не понимали, куда ехать дальше.
Очевидно, что у Фрэнка Райта была недюжинная целеустремленность, раз он смог приехать сюда без провожатого.
Кладбище Вечного утешения открылось лет десять назад, и к немногим обитателям Нью-Ньюлина присоединились те, кто желал жить возле родных могил.
Например, эта бестолковая Вероника, почти каждую ночь забывавшая отправить Малкольма под землю.
Здесь жили те, кому некуда было больше идти.
Звеня связкой ключей, Тэсса открыла дверь в управление (администрация Нью-Ньюлина, гласила вывеска на фасаде) и вошла внутрь.
Это были их с Фанни владения.
По правде говоря, на двоих работы тут не было, и Тэсса сама придумала дополнительную должность (секретарь), а зарплату выдавала из собственного кармана.
Она поступала так вовсе не по доброте душевной, а лишь ради того, чтобы окончательно не одичать в компании зомби и пикси.
Общение с живыми людьми входило в ее реабилитационную программу, а жители Нью-Ньюлина все как один отличались крайней нелюдимостью.
Открыв нараспашку оба окна в их единственном кабинете, Тэсса прошла за свой стол и включила компьютер, к которому не прикасалась уже несколько месяцев.
«Алан Райт», — набрала она в своем покойницком каталоге.
Программа утешительных кладбищ считалась экспериментальной, и правительственные социальные институты требовали множества разного рода отчетов, поэтому Тэссе приходилось вести подробные записи.
Досье, мигнув, медленно открылось на стареньком экране.
Алан Райт погиб в 22 года, ДТП, место рождения — Бристоль, студент тамошнего университета.
Свернув досье, Тэсса подключилась к полицейским архивам. Фрэнков Райтов тут было немало, но тех, кто родился в Бристоле, — гораздо меньше.
Совсем скоро на нее вновь смотрела зверская физиономия нового постояльца — о, эти выразительные полицейские снимки. Анфас. Профиль.
Райт оказался убийцей. Что же, всегда приятно знать, с кем именно имеешь дело.
Райту полгода назад исполнилось двадцать семь — на десять лет меньше, чем Тэссе, а выглядел он куда старше. Но у него была тяжелая жизнь, а Тэсса из-за некоторых особенностей своего организма старела медленнее обычных людей. На секунду она задумалась: если их поставить рядом, будут ли они выглядеть ровесниками?
Потом вновь сосредоточилась на мониторе.
Семь лет заключения в бристольской тюрьме за непредумышленное убийство. Неудивительно, что Фрэнк Райт пропустил похороны брата.
Тэссе доводилось бывать в этом исправительном учреждении в районе Хорфилд — там царил полный бардак. Наркотики, насилие, самоубийства и драки. Несколько лет назад тюрьма была признана одной из самых небезопасных. Можно было считать чудом, что человек с таким взглядом вообще там выжил.
Впрочем, тут же признала Тэсса, открыв материалы дела, чудес все еще не бывает.
Райт был профессиональным борцом боев без правил и убил соперника на ринге. Защита пыталась квалифицировать это как самозащиту, но присяжные решили иначе.
В тюрьме Райт не терял времени даром и обучился на сантехника и электрика.
Понятно. Один сын умный, а другой сантехник.
Впрочем, умников в Нью-Ньюлине хватало, а сантехников — нет.
Погрузившись в чтение судебных документов, Тэсса крупно вздрогнула от хлопка двери.
Фанни влетела в управление, против обыкновения взъерошенная и взволнованная. Сиреневые лосины на длинных кривых ногах, опасные для жизни каблуки и короткое голубое платье находились в дисгармонии с вытаращенными глазами и грубым, будто из дерева вытесанным лицом. Природа щедро одарила Фанни шестью футами роста, но забыла добавить ее высокой фигуре хоть немножно волнующих форм, поскупилась она и на красоту, вместо этого с горсткой отсыпав доброты и терпения.
— Этот… этот… тип… — выпалила Фанни и упала на диван. — Тэсса, я как будто была под гипнозом! Клянусь, мой рот словно жил сам по себе. О, детка, заткнись, кричал мозг, а язык просто молол без остановки. Я ему все как на духу выложила!
— Ты не принесла завтрак? — огорчилась Тэсса.
Каждое утро Фанни появлялась с сияющей улыбкой на ярко накрашенных губах и чем-нибудь съедобным. Это могли быть тосты, или овсянка, или яйца всмятку, или оладьи…
Вот черт.
Тэсса сглотнула.
— Новый постоялец! — завопила Фанни и замолчала, потому что дверь хлопнула снова.
Фрэнк Райт вошел в кабинет и замер посредине, разглядывая потрясенную Фанни, диван с горой подушечек, фарфоровую горку, лазоревые занавески, иранский ковер и сонную Тэссу за компьютером — гнездо на голове, старенькая майка, невыразительные глаза неопределенного грязно-серого цвета, выдающийся нос и летние веснушки на голых плечах.
— Эм, — несколько озадаченно произнес Райт, — как мне найти полицейское управление? Здесь же есть полиция… или что-то вроде.
Все бывшие заключенные избегали общения с полицией как огня, но этот был из другого теста.
— Присаживайтесь, — вежливо указала на стул перед собой Тэсса и закрыла программу, а потом ткнула пальцем в табличку на столе: — Видите? Вы прямо посреди полицейского участка.
— Шериф деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон, — прочитал Фрэнк Райт едва не по слогам и нахмурился. — Мы что, на Диком Западе?
Он был высок и широкоплеч, и Тэссу раздражало, что приходилось задирать голову, разговаривая с ним.
— Не нависайте надо мной, — рявкнула она, — сядьте уже наконец.
Он моргнул и неожиданно послушался.
— Официально я констебль поселения Нью-Ньюлин и числюсь при департаменте полиции и преступности Западного Корнуолла, — пояснила Тэсса неохотно.
Должность констебля казалась унизительной, но ей все еще нравилось состоять на службе. Такое становится образом жизни.
— Я хочу написать заявление, — заявил Райт.
— Да неужели? — развеселилась Тэсса. — Вы приехали меньше часа назад и уже столкнулись с разгулом преступности в Нью-Ньюлине? Это просто невероятно.
— Смотритель местного кладбища превышает свои полномочия.
Тэсса посмотрела на Фанни за его спиной. Та пыталась дышать медленно, но приступ неумолимо надвигался. Вот черт.
Где-то среди ее далеких предков затерялся один баньши, и в минуты паники из Фанни (а боялась она примерно всего на свете) исторгался такой жуткий вопль, что содрогался не только Нью-Ньюлин, но и аэродром Лендс-Энд.
Именно по этой причине Фанни покинула Лондон, где безуспешно пыталась построить карьеру исполнительницы экзотических танцев, и спряталась от стрессов в крохотной деревушке.
— В гостинице для скорбящих родственников и близких живет совершенно посторонний человек, — гнул свою линию Райт, — это административное нарушение.
Сантехник, убийца и сутяжник. Какое очаровательное сочетание.
— Пишите свое заявление, — бросила Тэсса, вручила Райту листок бумаги и вскочила на ноги. Она стянула с кресла голубой плед и накинула его на голову Фанни, обняла ее изо всех сил и твердо заверила: — Все хорошо. Тебе совершенно ничего не грозит.
Райт таращился на них во все глаза.
Продолжая держать Фанни в руках, Тэсса подняла ее с дивана и повела в сторону бывшей кладовки, которую они в подобных случаях использовали как тихую комнату.
На самый крайний случай там была хотя бы звукоизоляция.
Не то чтобы она спасала, но немного смягчала звуковую волну, после которой жители Нью-Ньюлина страдали бессонницей и головными болями.
— Ты в безопасности, — уверенно говорила Тэсса, — я обо всем позабочусь. Ты же мне веришь?
В тихой комнате она устроила Фанни в специальном кресле, которое тут же упруго обволокло ее тело, и шепнула на ухо:
— Это всего лишь мелкий жалобщик. В крайнем случае я просто отрублю ему голову и сброшу тело в море.
Из-под голубого пледа раздался то ли всхлип, то ли смешок.
— Оставайся здесь, пока тебе не станет лучше, — попросила Тэсса и плотно закрыла за собой тяжелую дверь.
— У меня вопрос, — произнес Райт, корпя над своим заявлением.
У кого бы их после такого представления не было. Тэсса уже собралась объяснять про некоторые генетические затруднения Фанни, но Райт спросил о другом:
— Ради всего святого — почему этот юноша надел женское платье?
Семь лет в тюрьме, терпеливо напомнила себе Тэсса. За это время забудешь не только анатомию, но и хорошие манеры.
— Разумеется, это женщина, — спокойно ответила она, — которая борется за свои мечты изо всех сил.
И она показала ему коробку с надписью «Сбор денег на грудь для Фанни».
Больше всего на свете та мечтала избавиться от набивных лифчиков: плоская грудь оскорбляла ее даже больше, чем кривые ноги.
Что же, у каждого свои устремления.
К чести Райта, он не позволил себе никаких скабрезных замечаний, только молча покачал головой и снова погрузился в свою писанину.
Тэсса ждала, пока он закончит, легко покачиваясь в кресле и взирая на потолок.
Когда заявление было готово, она приняла его из рук Райта и внимательно прочитала.
— Прекрасно изложено, Фрэнк, — одобрила она, — весьма убедительно.
— Я только что заявил вам на вас, — отметил он с удовлетворением.
— Полагаю, это юридический казус, — хмыкнула Тэсса. — Но мы его легко решим. Я просто оштрафую сама себя, — и она быстро заполнила квитанцию, положив ее перед Райтом. — И немедленно оплачу этот штраф, — к квитанции присоединился подписанный чек.
Ее собеседник некоторое время молча взирал на обе бумажки. Казалось, он что-то решал для себя.
— Я хочу видеть главу этой дыры, — наконец изрек он. — Старосту или как его.
— Конечно, — широко улыбнулась ему Тэсса и перевернула табличку.
«Мэр деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон» — было написано там.
Брови Райта поползли вверх.
— Мэр? — переспросил он.
— Так написано на этой табличке.
— Есть ли тут хоть какие-то должности, которые вы не занимаете?