Люди вокруг стояли статуями, и едва я снова почувствовал тело, как кто-то из них сказал:
– Штурмовая винтовка. М-16.
Я вспомнил, что только что держал в руках, и понял, что тот не ошибся. Как один человек, зал замер, прислушиваясь, как будто все это нуждалось в проверке и подтверждении.
Через секунду мысли о проверке, если они у кого и имелись, пропали – стены дрогнули от близкого взрыва, и тут же, словно для того, чтобы рассеять последние сомнения, очередь крупнокалиберного пулемета наискось, от двери до потолка, прошила стенку. Брызнули щепки, разлетелись по всему бараку, а крыша, протяжно скрипя, наклонилась, кособоча стену.
– Ложись!
Но уже и без команды делегаты попадали на пол. Из собравшихся под этой крышей людей, наверное, не нашлось ни одного, кто бы не знал, что означает, если совсем рядом начинается стрельба.
– Первая двойка за мной!
В воздухе еще воняло едкой химией, но новая опасность отодвинула в сторону старую. Я спрыгнул в зал, наполнившийся звонкой – тронь и обрежешься – тишиной, но не успели мы сделать нескольких шагов, как ожила стоявшая на председательском столе рация. Председатель на несколько секунд прижал наушник к голове.
– Нападение на посты внешней охраны.
Шум сдвигаемых стульев сменил шелест рук, залезающих в боковые карманы. Я, не стесняясь, рассматривал делегатов, отыскивая на лицах признаки сильного волнения, и ничего там не находил. Разумеется, предатель в своих рядах и стрельба вряд ли могли означать что-либо другое, кроме неприятностей, однако паники не возникло. Каждый из делегатов знал возможности Общества, знал, что конференция готовилась тщательно и при подготовке учитывались все возможные неожиданности, почти наверняка и эта, а значит, сейчас вступают в действие резервные планы, запасные ходы и отходные варианты.
Да и не может же игрушка, ориентированная на «вволю пострелять по себе подобным», закончиться так неказисто? Наверняка ведь что-то заготовлено и для этого случая.
В дырку от пули виднелись пыльные облака, прошиваемые со всех сторон пулеметными очередями. Совсем рядом жирным дымом чадили обломки спецсамолета. Из пламени в разные стороны вылетали сигнальные ракеты, делая пожар похожим на цветущую клумбу.
Запах слезоточивого газа уже забивала гарь тлеющего дерева. Стены барака кое-где начинали дымиться, и, что самое интересное, никакого камуфляжа – ни кустов, ни деревьев…
Это означало только одно.
– Центральный пост захвачен! – крикнул я в зал. – Самолет разбит.
Председатель, не тратя времени на ответ, ударом ноги сдвинул с места кафедру. Грохоча, та откатилась в сторону, открывая проем в полу.
– За мной, – приказал он. – В люк!
Я едва не засмеялся. Словно стая обезьян, делегаты на четвереньках – никто не хотел получить шальную пулю – прискакали к опрокинутой кафедре.
– Дожили, – сказал кто-то, заглядывая в негостеприимную темноту. – Как в кино… Факелы-то есть?
– А ты подожди, – сварливо посоветовал мой новый подчиненный. – Сейчас из Министерства Безопасности придут, фонарь под глаз подвесят, сразу посветлеет.
Отодвинув председателя, Кастуро нырнул вниз, проверяя темноту под ногами, и через мгновение оттуда донеслось:
– Все чисто. Можно спускаться…
Один за другим люди исчезали под полом.
– В ходе Конференции объявляется перерыв! – проорал Председатель сразу для всех. – Командовать операцией по выходу из окружения назначается Масгер.
Вот оно! Пришло мое время, и все заиграло новыми красками! Что ж. Возглавлю. Я, конечно, в спецвойсках не служил и особенных хитростей не знаю, но ведь, с другой стороны, и противостоят-то мне не специалисты, а электронные сущности, которых вообще придумали люди, что и автомат-то в руках не держали. А я стрелять умею. Научился. Вон как я с динозавром недавно…
Нет… Все-таки затянуто…
Внизу, около громоздких ящиков, уже стоял Зорбич. Вместе с Кастуро они сноровисто взламывали крышки и раздавали делегатам новенькие автоматы. Я знаком собрал группу около себя.
– До конца хода – шестьсот шагов. Наша задача – обеспечить безопасность делегатов. Двое, проверьте ход.
Кто их знает, этих специалистов по антитеррору и программистов? Могли и заминировать, если нашли, конечно…
Фонари рассеивали темноту впереди на несколько шагов. В текучих пятнах света проплывали корни растений, округлые, точенные водой камни. Получалось, что о безопасности делегатов позаботились не только люди, но и сама природа. Шума перестрелки я почти не слышал, и ход заполнился шорохом шагов и скупыми репликами беглецов:
– Темно, черт…
– Руками не махай.
– Дерьмо…
– Где дерьмо? – всполошилось сразу несколько голосов позади.
– Все кругом дерьмо…
Голоса стихли, словно люди начали оглядываться по сторонам.
– Это к деньгам… – глубокомысленно заметил кто-то невидимый.
Дверь оказалась именно там, где ее оставили неведомые строители. Во всяком случае, Председатель ничуть не удивился, когда увидел ее за поворотом.
– Поживем еще, – высказался кто-то из делегатов. – Попортим кровь Министерству Безопасности.
Уже около двери, когда коридор остался позади, я скомандовал:
– Гекча и Кастуро – дверь. Чери – справа, Берр – слева. Начали.
Отойдя немного вглубь коридора, сперва Гекча, а следом за ним, отставая на три шага, Кастуро рванулись к двери. Бежавший первым Гекча вышиб дверь, тут же, на пороге упал на нее. Мчавшийся за ним Кастуро вылетел наружу, и в ту же секунду Берр и Чери выскочили из дверного проема, держа автоматы на изготовку. Все ждали выстрелов, но их не последовало. Однако? А где же засада?
Выход неожиданно для меня оказался свободен…
Проваливаясь в песок, я забрался на холм, прикрывавший выход из-под земли. Рядом на соседних холмах шел бой. Охрана отбивалась от десантников Президента Ригон-до. Гулко хлопали гранаты, и из облаков дыма с радостным визгом летали осколки. Над песком стелился едкий дым дымовых шашек.
Грохот боя не ослабевал, и похоже, что там прорисовывалась интересная локация для параллельного режима. Постарался Алексей, злость свою выпуская. Отвергнутому кавалеру, наверное, интересно было покрошить там все, что можно, в мелкий винегрет. И наверняка у половины защитников Конференции – мой облик. Я усмехнулся.
Вот бы нам куда надо! Вот там было весело! Там где-то оттягивался по полной тот лейтенантик, за которого я недавно пострелял по делегатам. Нет. Не понял я программистов. Это что, мы так вот просто выйдем и уйдем на цыпочках? И место вроде неплохое прорисовали. И где спрятаться есть, и где от вражеского огня укрыться. Пожалуй, еще один минус…
Охрана держалась крепко, однако долго это продолжаться не могло. Пройдет десять минут, ну четверть часа, подойдут регулярные войска и сомнут оставленный заслон, так что в пять минут нужно будет отыскать выход из вроде бы безвыходного положения. Не могли же программисты не дать мне ни одного шанса? Намек должен быть. Такой толстый намек, чтобы кто угодно понял.
– Командир!
Я обернулся. Чери, радостно улыбаясь, тыкал рукой себе за спину:
– Самолет!
И действительно, из-за недалекого бугра торчал хвост самолета. Чужой какой-то хвост, незнакомый. Но он давал нам шанс… Где хвост, там и крылья. Чем не намек?
В логике разработчикам не откажешь. Игра должна двигаться, и если я не нахожу выхода, то его должен найти кто-то из моей команды.
– Берем! Чери, Берр, Гекча – к самолету. И чтобы тихо у меня!
Троица, наворачивая на ходу глушители, бросилась выполнять приказ. Хотя сейчас для нас все решало время, я не стал ничего предпринимать – захотелось узнать, до чего додумаются разработчики, если я упущу инициативу.
А потом все-таки не выдержал и пошел следом – проконтролировать. Кусты, кусты… Хорошая прорисовка местности… Что-то идиллическое даже есть. А вот и площадка с песочком. Для чего это у них? Следы есть? Удар я пропустил… Ого! Да тут человек в засаде. А я не ждал, расслабился. Еще б чуть-чуть…
Человек в камуфляже ударил штыком – я отбил. Стрелять не стал, да наверняка и не предусмотрено это было игрой. Неразумно это: начнем стрелять – и либо самолет попортим, либо десантники прибегут, а оно нам надо? Так что придется ручками его…
Почему не стреляю я – понятно, но почему не стреляет он? Как-то неестественно… А! Вот в чем дело! У него там что-то заклинило – вон затвор открыт… Условия заданы – придется помахаться на штыках. Ну-ка, ну-ка… Бьет в плечо, я пригибаюсь. А он успевает ударить меня ногой по голени… Больно! Реально больно! Вот что значит новое оборудование! Тут придется осторожничать. Грудью на пулемет не попрешь. Прогресс-то, он болючий, оказывается.
Пока я раздумывал над путями прогресса в игровой индустрии, в мою грудь влетел штык… Я почувствовал тупой удар, легкую боль и… Мир пропал. Волной накатила темнота, и я… оказался в кресле.
Меня убили…
Я стащил шлем с головы. Рядом – шеф.
– Убили меня? – на всякий случай спросил, потирая грудь, хотя и так все ясно.
Тот кивает. Киваю в ответ.
Ничего страшного. Испытателю положено умирать. У него жизней больше, чем у кота. Хотя, конечно, разбрасываться ими не стоит. Отдышавшись – все-таки смерть не рядовое событие даже для меня, – я снова нырнул в игру и снова увидел спины моих товарищей, отправившихся на захват самолетов. Ничего. В этот раз все будет по-другому, сказал себе я. Предупрежден – значит вооружен! Вот они, кусты, и вот она, площадка… Ну, давай…
Он выскочил с незаряженным автоматом. Я присел, рука сама собой подхватила горсть песка и швырнула его в лицо облаченному в хаки десантнику. Попал? Попал! Противник замер, а я, не ожидая ответных действий, добавил ему прикладом в челюсть. Все. Конец. Сдулся противник…
Так. А это еще что за пиксель?