Бурцев ударил. Противников слишком много, чтобы предоставлять право первого удара им. А в отличие от волосатика, Василий бил точно. И бил сильно. Бритоголовый здоровяк повалился на асфальт, словно куль с желе.
Один готов!
С остальными пришлось повозиться дольше. Тренированные ребята… Но избитая и зареванная девица неожиданно набросилась сзади на одного из скинов. Нет, она не играла в киношную супергерл, а просто схватила тевтона за ноги. Девчонка жмурила глаза и оглушительно визжала от страха, однако рук не расцепляла целых две или три секунды. За это время Бурцев двумя мощными ударами пробил защиту противника, еще двумя — окончательно разделался с ним. Неоскинхед упал грузно и нелепо. Глубокий нокаут. Бритый череп стукнулся об асфальт подобно огромному бильярдному шару.
Второй готов!
Бурцев успел уйти с линии атаки последнего еще стоявшего на ногах тевтона. Затем сам перешел в наступление. В схватке один на один у скина не было шансов. Вскоре и третий громила распластался поперек парковой аллеи.
… Девчонку била дрожь. Не прекращалось непрерывное скулящее «У-у-у».
— Хватит, хватит, успокойся, — Бурцев легонько похлопал ее по плечу. — Ты была молодчиной. Перестань реветь.
— У-у-у… Я… мы… эти козлы… у-у-у…
Хоть какое-то подобие членораздельной речи — уже хорошо.
Он отошел от девушки, склонился над ее длинноволосым дружком. Парень все еще находился в отключке. И весь затылок в крови. А вот это совсем нехорошо.
— Как он? — девица словно прочла его мысли.
— Нормально, — соврал Бурцев. — За что это вас так?
Оказалось, за глупость. Влюбленная парочка безденежных волосатиков выбрала для уединения безлюдный парк и задержалась там дольше, чем следовало. Ну, и поплатились ребятки…
Оба стали невольными свидетелями тайного сборища тевтонов на центральной аллее. Случайно подслушали из кустов, как скины готовятся к… «Обряд перехода» — так они это называли, если верить девице. Даже назначили время — ближайшее полнолуние, полночь. Словом, триллер — Хичкок отдыхает.
— Тут, в парке, вроде какие-то древние развалины были, — сморщила разбитый носик девушка. — Их еще фашисты откопали.
— Были развалины, — машинально кивнул Бурцев.
— Они, эти бритые, говорили, что это основание башни вымершего языческого племени. Ариев, что ли… И если на том месте поставить точную копию другой башни — малую башню перехода, обряд пройдет успешно. Правда, я не врубилась, в чем он заключается. Но у этих уродов такая копия есть. Своими ушами слышала: немцы ее в Польше еще в войну раз добыли. Потом привезли сюда. А эти лысые козлы прошлой ночью ее где-то достали.
Ага, вот и всплыл музейный экспонат из спецхрана Гиммлера. Значит, трофей имеет польские корни и потребовался он скиновской секте для магических изысков.
— Про башню их вожак рассказывал, — всхлипывая, бормотала девушка, пока Василий пытался про щупать пульс ее патлатому ухажеру. — Он не лысый, как остальные, — с нормальной такой прической, аккуратной. И сам вроде немец. Ну, акцент у него. Его магистром называли. А он всеми здесь командовал — кому где стоять во время обряда, что делать. Бред какой-то нес про четырех медиумов, про заклинания, про сорок первый год, про эти башни перехода. Типа, раньше такие башни были понатыканы всюду, и до сих пор еще они связаны друг с другом в пространстве и во времени. Ну, как магические порталы в книжках… Чтобы попасть из одной башни в другую, нужна только малая башня перехода, открывающая этот путь. Фашисты даже собирались их как-то в войне против нас использовать, но что-то у них там не получилось или просто не успели. А этот, который магистр, грозился весь мир, на фиг, перевернуть при помощи арийских башен…
Бурцев окончательно убедился, что избитый парень не подает признаков жизни.
— Потом магистр приказал кому-то еще раз проверить все собранные материалы о войне. Ну, той, когда Гитлер и Сталин… Кажется, он должен кому-то показать эти документы, кого-то о чем-то предупредить… — в голосе девчонки вновь прорезались истерические нотки. — Мы испугалась… Думали, они обкурившиеся психи-сатанисты… Короче, побежали… А у, них по кустам охрана. Ну, и поймали. Магистр приказал нас убрать. Так, чтобы было похоже на обычную драку. Оставил этих трех козлов, а потом…
Девушка осеклась, разглядев в темноте лицо Бурцева.
— Он… — сглотнула слюну, — он…
— В коме, — еще раз солгал Бурцев.
— Так нужна же «скорая»! Срочно!
— И милиция бы не помешала, — буркнул он.
Новенькую «Моторолу» пришлось вытряхивать из нагрудного кармана по частям. Мобильник восстановлению не подлежал: Бурцев все же пропустил пару мощных ударов. Девушка беспомощно хлопала ресницами, глядя на останки телефона.
— Там вон, в паре кварталов от парка, есть бар, — сказал Бурцев, — оттуда можно позво…
Она сорвалась с места, не дослушав. Нырнула в кусты, побежала, прихрамывая, в указанном направлении.
— Куда?! Да стой ты!
Несколько секунд он разрывался между желанием броситься вслед за девчонкой и необходимостью остаться сторожить неоскинхедов. Потом тишину нарушил пронзительный женский вскрик. Где-то у выхода из парка.
Она лежала навзничь под аркой сорванных решетчатых ворот. Нож вошел в подреберье. Рана — глубокая, рана — опасная.
— Кто? — Бурцев склонился над девушкой, из глаз которой уже уходила жизнь.
— Ма… гистр… — прошептала она. И начала захлебываться собственной кровью.
На день рождения к Ворону Бурцев в тот вечер не попал.
Глава 2
— Ну, и какого тебя понесло в Нижний парк, Василий?
Басовитый голос. Красное лицо с неподъемным подбородком и таким же тяжелым взглядом. Почти пустая пачка сигарет. Переполненная пепельница. Все знакомо. Командир отряда милиции особого назначения при областном ГУВД майор Виктор Пацаев, опершись на громоздкий покоцанный стол, смотрел ему в глаза — сурово, устало и раздраженно, как всегда смотрел на провинившихся подчиненных. Вот только Бурцев никакой вины за собой не чувствовал.
— Просто самая короткая дорога, — пожал плечами он. — Я опаздывал и…
— Понятно, — отмахнулся Пацаев. — А знаешь, куда может завести самая короткая дорога?
Бурцев промолчал, но и взгляда не отводил. Командир небрежно смахнул в ящик стола бумаги, нервно закурил.
— М-м-да, история… Волосатика твоего, Бурцев, убили. Затылком о бордюр — и готово. Девицу в реанимацию уже мертвой доставили. Скины исчезли. Пока ты девчонку в больницу сопровождал, ППС-ники[1] весь парк прочесали. Нигде никого.
— Я собственноручно трех амбалов уложил! Это ж не иголка в стоге сена, можно было и найти.
— Не иголка. Но, значит, плохо ты их укладывал. Встали твои амбалы и ушли. Или помог им кто-то. Может быть, пришел колдун-магистр, дунул-плюнул, тевтоны и поскакали зайчиками, не приходя в сознание?
Бурцев уже жалел, что поведал Пацаеву о рассказе девчонки. А ну как и правда, после побоев она умом тронулась? Магические обряды в полнолуние на месте древних развалин с плясками вокруг загадочного артефакта Третьего рейха… Звучит диковато.
— Нужно попытаться найти тевтонского магистра, — угрюмо проговорил Бурцев.
— Уже ищут. Как всегда — без толку.
— А что насчет тевтонского шабаша? Полнолуние, если не ошибаюсь, не сегодня завтра.
— Сегодня. Этой ночью. Я уже обо всем доложилкому надо. Народ смеется, но обещали послать к парку усиленный патруль для наблюдения. Только сейчас не о том речь. А о тебе, Вася. Меня вот что интересует. На кой ты попер против тевтонов в одиночку? Тоже мне благородный рыцарь! Что, трудно позвонить и подмогу вызвать? Мобильник ведь при тебе был.
Да, тут, пожалуй, прав Пацаев. Надо было сначала сделать один-единственный звонок, а уж потом… Хотя оставалось ли у него время на этот звонок?
— Вообще-то там людей убивали, товарищ майор, нужно было действовать…
— Головой прежде всего нужно было думать! Людей-то ты все равно не спас.
Бурцев сник. И в этом майор тоже прав. Теперь уж на все сто… Блин, жалко девчонку. Да и парня тоже. Молодые ведь совсем, хоть и дурные.
— Или ты кавказец с рынка, чтобы так скинов не навидеть? — продолжал тираду Пацаев. — Лезешь в драку, как…
Майор вдавил куцый окурок в грязную пепельницу, потянул из пачки последнюю сигарету.
— Вообще-то в моих жилах течет русская и польская кровь, — пробурчал Бурцев, — и татарской тоже накапало немало — отец специально по архивам лазил, родословную восстанавливал.
— Ну, так уйми свой азиатско-европейский коктейль, пока служишь под моим началом. Корректнее нужно действовать, осмотрительнее.
— Как можно вести себя корректно и осмотрительно с отмороженными беспредельщиками? Ну как?!
Тяжелая майорская ладонь хлопнула об исцарапанную столешницу.
— Значит, так, Василий. Сейчас сядешь писать бумажки. Укажешь все до мелочей. Но впредь… — Палец Пацаева поднялся до уровня его нахмуренных бровей. — Я тебя предупреждаю первый и последний раз: в ОМОНе мне герои-одиночки не нужны. Геройствовать только на службе, только всем подразделением и только по приказу, понял? А не понял — топай обратно в конную милицию.
… Из кабинета Бурцев вышел смурной. Неплохой человек майор, но чересчур осторожный. Оно понятно: когда пенсия не за горами, рисковать не шибко-то и захочется. А история в парке — очередная головная боль для Пацаева. Драка с участием омоновца, два трупа. Начнутся, блин, рапорты, отчеты, объяснительные…
— Как дела, командир?
Все отделение в сборе. Ну прямо как на разводе. Лица — насупленные, озабоченные, встревоженные. Переживают.
— Чего майор говорит, Вась?
— В конную милицию гонит.
Лица бойцов поплыли в улыбках. Если речь заходит о конной милиции, значит, не все так скверно. Шутит командир.
Служба в отряде конной милиции, куда после армии занесло Бурцева, долгое время была объектом дружеских насмешек. Да и сам он не мог о ней вспоминать всерьез. В конники пошел по какой-то самому себе неведомой прихоти. Из-за неосознанных детских фантазий. Красивой романтики захотелось после армейских будней, что ли… Но романтика быстро кончилась.