Невзирая ни на что, 1967 год, прошедший под знаком ЛСД и Махариши, оказался для них самым плодотворным. За первые полгода они записали больше новых песен (шестнадцать), чем за первое полугодие 1963-го. За эти полгода было сделано столько же, сколько за весь 1966 год, — лишнее подтверждение тому, что битлы поступили правильно, прекратив гастроли.
Позднее, в ноябре 1967 года, «Битлз» выпустили еще один сингл, «Hello, Goodbye», а в декабре появился их часовой цветной телефильм «Magical Mystery Tour». На производство фильма ушло больше времени, чем на песни к нему.
С апреля, когда они придумали фильм и записали заглавную песню, и до сентября они к фильму не притрагивались. Потом начались съемки. Прихватив с собой сорок три человека, «Битлз» сели в автобус и отправились в Девон. Никто, включая битлов, толком не знал, что будет. Сценария никто не писал.
Съемки длились две недели. «Битлз» наивно полагали, что после Девона они смогут еще неделю снимать в павильонах Шеппертона, стоит им свалиться туда как снег на голову. Вместо этого пришлось устраиваться на летном поле в Кенте.
Но самым трудоемким оказался монтаж: на него ушло одиннадцать недель — в одиннадцать раз больше, чем они ожидали. Эту работу (как, впрочем, и съемки) вдохновлял и направлял Пол. Он режиссировал каждую минуту монтажа. Остальные просто околачивались в студии, иногда распевая песни с пьяным уличным музыкантом, случайно забредшим в монтажную.
«Битлз» наплевали на все правила и каноны кинематографии — они просто ломились вперед, и отсутствие знаний и опыта их не заботило. Кино было совершенно новой для них средой, но, главное, они впервые делали что-то самостоятельно, без наставлений Брайана Эпстайна или мудрости Джорджа Мартина.
В Британии фильм показали на Рождество 1967 года по Би-би-си. Он транслировался в большинстве европейских стран, Южной Америке, Австралии и Японии. Отсутствие сюжета и грамотной режиссуры было заметно невооруженным глазом, что вызвало бурю негодования со стороны большинства британских телевизионных критиков. «Дейли экспресс» назвала фильм «безвкусной чепухой» и «невероятной ахинеей». Его предваряла рекламная кампания, и оттого многие упустили из виду, что это был эксперимент. Все ожидали от него слишком многого. Впервые за пять лет «Битлз» нещадно ругали. Большинство критиков не упустили случая оттянуться.
Задолго до того, как фильм появился на экранах, «Битлз» о нем почти забыли, сделав из случившегося должные выводы, — разве что Пол в глубине души, наверное, еще надеялся, что фильм понравится зрителю. Но на съемках они приобрели достаточно опыта и уверенности и уже думали попробовать полнометражный фильм.
Если не считать телефильма, год был удачный. «Sergeant Pepper» многие сочли наивысшим на тот момент достижением группы. Музыкальный критик «Таймс» Уильям Манн в обширной статье объяснял, что это крупнейшее творческое свершение в истории поп-музыки.
Для битлов год начался поисками себя и закончился тем, что они вновь слились в группу, хоть и лишенную менеджера. Зато они нашли Махариши. И уже самостоятельными личностями наконец взялись приводить в некий порядок свои мысли, свои дома и свои организации. А мы, таким образом, вместе с ними дошли примерно до сегодняшнего дня — до 1968 года.
Часть 3
28Друзья и родители
Сегодня на ливерпульских домах, где родились «Битлз», нет синих мемориальных досок, хотя сюда ежегодно совершают паломничество тысячи фанатов. В Ливерпуле остался лишь один из родителей «Битлз» — а также бывший битл Пит Бест.
Он женат, у него двое детей. Он живет в одном доме со свойственниками и работает в пекарне резчиком хлеба за восемнадцать фунтов в неделю. После расставания с «Битлз» он играл в других группах, но в 1965 году бросил шоу-бизнес. Год он не занимался ничем, избегал людей, чуть не превратился в затворника. Отказывался от выгоднейших предложений написать историю своей жизни. Его воспоминания о Гамбурге, особенно о девушках, выпивке и наркотиках, могли бы его озолотить.
«Что от этого проку, помимо денег? Это бы смахивало на элементарную зависть. Я хотел жить собственной жизнью, но удалось очень не сразу… Больше всего я боялся человеческой жестокости. Встречаясь с людьми, я уже знал, что они думают или скажут. „А парень-то неудачник“. Вот это меня подкашивало. Люди мне грубили, говорили чудовищные вещи».
Пит пал духом. Грустный и усталый, он сидит перед телевизором у матери дома. Он наконец постригся под «Битлз», но по-прежнему носит кожаную куртку и джинсы, как тогда в Гамбурге. Миссис Бест забросила шоу-бизнес, но по-прежнему полна энергии. По сей день уверяет, что «Битлз» выгнали Пита Беста из зависти.
Пит говорит, что всегда считал битлов хорошими музыкантами и знал, что их ждет успех.
«Что всего обиднее — я ведь понимал, какой шанс упускаю. Поначалу жалел, что все это было. Когда они вышвырнули меня, как котенка, я решил: не хочу больше их видеть никогда в жизни. Была бы у меня обыкновенная профессия — учитель, например, — и никаких таких забот… Но теперь иначе. У меня полно хороших воспоминаний. Были прекрасные времена. Я за это благодарен. А потом настал Судный день».
В гамбургских клубах по сей день полно британских групп, но Клауса в городе нет. Он теперь играет с британской группой Manfred Mann. «Битлз» произвели на него такое впечатление, что Клаус последовал за ними в Англию и присоединился к группе, не умея играть ни на одном инструменте, кроме фортепиано. Они до сих пор дружат. Джордж сочинил одну свою песню в доме у Клауса. Клаус немного рисует — это он оформил конверт пластинки «Битлз» «Revolver».
Астрид по-прежнему живет в Гамбурге, но больше не фотографирует. Говорит, что ее воротит от прессы, и отказывается от любых предложений написать воспоминания о «Битлз».
В последний раз она работала в баре небольшого, но странного ночного клуба. Она вышла замуж за Гибсона Кемпа, бывшего ливерпульского музыканта, который тоже когда-то играл в бит-группе. Одно время он выступал в трио вместе с Клаусом. Астрид сохранила комнату Стю в неприкосновенности. Там очень темно и зловеще. И до сих пор горят свечи.
С 1945 года, когда Джону было пять лет, и до 1964-го Фред Леннон с ним не виделся и даже не потрудился о нем разузнать. Фред мыл посуду в гостинице в Ишере. «Однажды другая посудомойка мне говорит: „Если это не твой сын, Фред, то я прям и не знаю чей“. Сказала, что есть такая группа и в ней играет парень с моей фамилией и похожим голосом, хотя поет, конечно, хуже. А я о них и не слыхал».
По дороге домой в Уэйбридж Джон, сам того не зная, наверняка не раз проезжал мимо гостиницы, где мыл посуду его отец.
Сообразив, что Джон Леннон — его сын, Фред бросился в газеты, где раздавал интервью направо и налево. Сам он, конечно, утверждает, что рекламная шумиха ему ни к чему. Так уж получилось. Вдобавок так уж получилось, что газета «Тит битс» выплатила ему сорок фунтов за биографию. И так уж получилось, что он записал пластинку. Фред говорит, пластинка не принесла ему денег. «Я на ней даже потерял. Меня заставили привести в порядок зубы. Обошлось в сто девять фунтов. До сих пор выплачиваю, по десять фунтов в месяц».
У него состоялась двадцатиминутная встреча с Джоном, после которой Фреду указали на дверь. Он снова попытался встретиться с сыном, заявился к нему домой, но у него перед носом захлопнули дверь. Фред маленького роста, но почти элегантен. Густые седые волосы зачесывает назад на висках — эдакий вышедший на покой актер. Ему пятьдесят пять, но он очень жизнерадостен и моложав. «Я еще, между прочим, пользуюсь успехом у девушек. Раз уж они считают меня парнем что надо, значит я еще очень даже ничего. Я знаю, что Джон ужасно боится старости. Можете ему передать, что я моложе его».
Фред очень внимательно следил за карьерой Джона. «Пару раз он меня подвел. Первый раз — когда принял орден Британской империи. Я б на его месте отказался. Королеве меня не купить. А второй — когда не захотел выступать на литературном обеде в „Фойлз“. Я бы непременно толкнул речь, да еще бы и спел».
С 1964 года он мечтает нормально поговорить с Джоном по душам. «Просто чтоб он увидел, какой я на самом деле». И от помощи Фред тоже бы не отказался. «Если вдруг Джон предложит».
Когда Джон узнал, что у Фреда Леннона полно воспоминаний про Джулию и детство сына, состоялось великое примирение. Они встретились и подружились, к немалому восторгу Фреда. С начала 1968 года он бросил мыть посуду и теперь на деньги Джона живет в небольшой квартирке.
Мими живет одна в роскошном бунгало неподалеку от Борнмута с котом Тимом, которого Джон подобрал на улице много лет назад. Дом стоит прямо на берегу моря, в прекрасном саду, абсолютно белый и сверкающий в лучах солнца. Лестница спускается из сада прямо к воде. Все это счастье обошлось в двадцать пять тысяч фунтов.
Снаружи не видны ни фасад, ни задняя стена дома. Заглянуть к Мими можно только летом, когда по бухте Пул ходят пароходы. Теплоходы проплывают мимо ее дома, и из мегафона раздается: «А этот дом с полосатыми жалюзи принадлежит Джону Леннону. А вон там сидит Мими». Услыхав это в первый раз, Мими так разозлилась, что выбежала на ступеньки над морем и заорала: «Заткнитесь!» В ответ на теплоходе только рассмеялись.
В остальном ее жизнь течет спокойно. Правда, фанаты стащили пару фонарей перед домом. Время от времени Мими видит, как они фотографируют ее и дом, но не более того. Свой адрес и телефон она держит в секрете.
Мебель в доме сработана под старину. На вид новая, но почти все Мими привезла из старого дома в Ливерпуле. Там, говорит Мими, у нее были кое-какие славные вещи. Однажды, еще в Ливерпуле, к ней пришел репортер — осмотрелся, сказал, что очень красиво, и добавил: «Джон просто молодец, что все это купил». Его тут же выставили вон.
В доме много книг, в основном классика и биографии. Она только что прочла «Макса» лорда Дэвида Сесила