«Мы много чего делали сообща, но мало что из этого глубоко меня захватывало, — написал он в своей книге. — Вообще-то, с „Битлз“ не происходило ничего уж очень прекрасного; даже самый острый восторг вскоре приедался. Только дурак смеется над одной шуткой дважды, правда?
Быть битлом — скорее плюс, чем минус, но ежедневно красоваться в каждом доме на первой полосе — это ужасно. Постоянное вмешательство в нашу жизнь. В фильме Дика Лестера все это весело и увлекательно, этакая праздничная кутерьма. Может, в фильме выглядело и красиво, но в реальной жизни не оставалось сомнений: „Битлз“ обречены. Личное пространство, чувак, — это страшно важно. И мы были обречены, потому что у нас его не было. Всем нужно одиночество».
Разумеется, любой успех битловского масштаба обречен. Сколько это могло продолжаться? Куда идти, когда дошел до вершины? А по меркам «Битлз», просто стоять на вершине — уже провал. Джордж всегда знал, что их дни сочтены, и хотел уйти до того, как это поймут все.
С проблемами середины семидесятых Джорджу помогли справиться сад, дом, женитьба и первый ребенок, а также добрый запас юмора. Таков один из многих парадоксов Джорджа. Вот он ударился в проповедь, ездит тебе по ушам своей индийской философией, или садоводством, или историей, и ты уже подозреваешь, что он слегка спятил, чересчур серьезно относится к себе и к жизни, но тут он осекается и смеется над собой.
Как и многие миллионы людей в Британии и Америке семидесятых, Джордж всегда обожал комическую труппу «Монти Пайтон». Он подружился с ними, особенно с Эриком Айдлом и Майклом Пейлином. «Питоны» пришли из совсем другого мира — английские мальчики среднего класса, гораздо серьезнее и эрудированнее, чем может показаться, учились главным образом в Оксфорде и Кембридже, однако они, как и «Битлз», тоже пытались бороться против системы и все делали по-своему.
Джорджу нравились The Rutles — телевизионная пародия на историю «Битлз», которую делал в основном Эрик Айдл. Джордж в ней даже снялся — густо загримированный, в роли репортера. В 1978 году Джордж услышал, что труппа не может договориться с EMI по поводу своего фильма «Жизнь Брайана». Лорд Делфонт, тогда директор EMI, счел пародию на жизнь Иисуса крайней безвкусицей.
Джордж попросил своего делового партнера Дениса О’Брайена, который помогал ему вести дела после фиаско «Эппл», раздобыть два миллиона фунтов на съемки фильма. Деньги нашлись, и фильм имел большой успех. Так появилась компания HandMade Films[254]. Название Джордж позаимствовал с марки изготовленной вручную бумаги, которую ему вручили на экскурсии по старой бумажной фабрике в Сомерсете.
С 1978 года HandMade Films стала одной из самой успешных британских кинокомпаний. Не очень надежное поле деятельности, хотя в тот же период немало преуспел и Дэвид Паттнем[255]. Они уже выпустили десять крупных лент, в том числе «Долгая страстная пятница», «Бандиты времени», «Миссионер», «Рядовые на параде», «Вода», «Частное торжество»[256]. Все эти фильмы объединяет британская обстановка или британское настроение. Лорды Грейд и Делфонт в итоге сильно пожалели, что пытались копировать Америку и создавали так называемое среднеатлантическое кино.
Джордж активно участвует в работе компании, часто фигурирует в титрах как «продюсер»; в работе еще много фильмов, но Джордж говорит, что настоящий бизнесмен у них — Денис О’Брайен: у него есть финансовое чутье, и он следит за тем, чтобы фильмы выходили в срок и укладывались в бюджет.
«Быть кинопродюсером непросто. Раньше я говорил о богатых: „Что они понимают?“ — а теперь я сам такой. Но я сознаю, что бесполезно снимать актера, если не дать ему как можно больше свободы. В целом у нас пока нормальные отношения».
Я поговорил с несколькими сотрудниками HandMade Films, и они в один голос утверждают, что Джордж — идеальный босс: он участлив, стремится помочь, но сохраняет приличную дистанцию. Несмотря на «дружбу» с «Питонами», он не входит в их команду, он не в их стиле и не всегда понимает артистические претензии творцов. Однако предоставляет им возможность работать.
Нельзя не восхититься его работой в HandMade Films — он по праву может гордиться своей компанией, и, вероятно, проект приносит ему немалое удовлетворение. Джордж создал его, ничуть не спекулируя своим битловским прошлым. Он не устраивает премьер, где не продохнуть от звезд, не разменивает свое имя в гала-шоу, не продвигает свои фильмы лично и не мотается по гастролям, рекламируя свои инвестиции. Он поддерживает компанию втихую, остается в тени, фигурой за кулисами, — и пусть фильмы говорят сами за себя.
Я не уверен, что Джорджу стоило писать книгу «I Me Mine». Он пытался как можно дальше дистанцироваться от битловского периода, но покупали книгу в основном из-за описания его детства, воспоминаний о «Битлз» и фотографий оригинальных рукописей его песен. Книга получилась довольно безвредная, не очень длинная и почти без разоблачений. Однако цену на нее заломили заоблачную. Каждая книга ограниченного тиража 1980 года — 2000 экземпляров с автографами — стоила 148 фунтов. В книге Джордж признается, что этот издательский проект вызывает у него некоторые сомнения, но так и не приводит внятных объяснений — разве только говорит, что хочет поддержать традицию выпуска безумно дорогих книг, вручную переплетенных в кожу.
Насколько я понимаю, в своих духовных исканиях Джордж пытается подняться над собой, к высшим богам и вечным истинам, но книга его — чистый праздник эго. Что явствует уже из названия, хотя, возможно, в нем кроется двойная ирония.
Пожалуй, эту книгу надо рассматривать как очередное доказательство парадоксальности Джорджа. Отказываясь от славы, он ее добивается. Отрицая «Битлз», он временами как будто призывает их вновь. «Великолепная четверка была хороша тем, что, если у кого-то портилось настроение, остальные его прикрывали. Мы защищали друг друга. Сейчас, в одиночестве, нужно постоянно быть настороже. Иногда я по ним скучаю. Мы сильно любили друг друга».
Как и остальные битлы, Джордж скоро обнаружил, что знаменитый человек привлекает людей, которым он нравится из-за того, что знаменит. И очень трудно найти тех, кому можно доверять. Хорошие люди держатся в стороне. Наглые лезут вперед. В своем кругу битлы были в одинаковом положении и говорили друг другу суровую правду. Сейчас, когда все трое — Джордж, Пол и Ринго — счастливо женаты, остается надеяться, что у них есть шанс слышать истинную правду, трезвый совет, нелицеприятную критику, которой они обменивались с Джоном и между собой.
Из книги Джорджа я с удивлением узнал, что он ездил в Ливерпуль. Только познакомившись со своей женой Оливией, он показывал ей дом своего детства на Арнольд-Гроув, свою старую школу, институт, водил ее в классные комнаты. Вполне нормальное желание. Вот только школу Джордж всю жизнь ненавидел, что и подтверждает в своей книге. Не слишком ли он щедр на уверения?[257]
Джордж до сих пор не выносит самолетов, как и в битловские времена, когда ему становилось физически плохо в самолете или в аэропорту, зато в последние годы увлекся быстрой ездой, даже на гоночных машинах. Он по-прежнему вегетарианец, по-прежнему интересуется Индией, Кришной и духовностью.
Как и остальные битлы, после смерти Джона он зациклился на личной безопасности. Пол, например, боится, что во время пробежки по саду на него бросятся из кустов. Однажды ему померещилось, что в саду кто-то прячется и курит сигарету. Оказалось, это уличный фонарь вдалеке. Джордж боится, что убийцей может быть фотограф, нацелившийся на него заряженной камерой, и поэтому терпеть не может, когда его внезапно фотографируют.
Что касается музыки, Джордж, похоже, прекратил сочинять ее и исполнять. Последние пятнадцать лет он регулярно выпускал альбомы, хотя альбом 1982 года «Gone Тгорро» особым успехом не пользовался. В 1984 году Джордж заявил, что оставляет поп-музыку. Это не означает, что он больше не играет. Он музицирует дома, для собственного удовольствия.
Хотелось бы надеяться, что это временное затишье. Джордж сочинял музыку не так, как Джон и Пол: они писали песни, а он писал чувства. «Написать песню — это как сходить на исповедь», — замечал он в своей книге. Джорджу хотелось писать, только когда требовала душа, к добру или к худу, и потому он так неспешно раскачивался, и потому же надолго замолкал, пока не находилось что сказать. А для Пола писать музыку так же естественно, как просыпаться по утрам, ходить, есть и спать.
Трудно сказать, какой путь Джордж выберет в будущем. Когда он показал себя талантливым продюсером, удивились многие — и особенно те, кто знал Джорджа самым юным битлом, застенчивым и робким в сравнении с Джоном и Полом. Но от Джорджа стоит ждать сюрпризов, новых творческих и деловых свершений. Хотя, конечно, он может внезапно сорваться на Гавайи, в недавно купленное поместье, и для разнообразия возделывать там свой тропический сад, спасаясь от опасных фотографов.
В отличие от остальных, Пол начал самостоятельную жизнь довольно шатко. Все не то чтобы прониклись к его жене Линде, и к тому же судебные разбирательства оказались в основном его бременем — его возненавидели и остальные трое битлов, и поклонники, ошибочно обвинившие его в развале группы. Пол тоже стал затворником — это было очень модно среди суперзвезд в начале семидесятых. Дабы просто доказать, что существуешь, нужно было сбежать и найти себя. Одно время ходили слухи, будто Пол умер. На самом деле он просто перебрался на небольшую ферму в Аргайле, в Шотландии, — эта ферма и сейчас ему принадлежит.
«Когда „Битлз“ распались, мне было несладко. Меня обвиняли, что я их бросил, но это неправда. Во время этих судебных разбирательств мы все, пожалуй, были хороши. Я звонил Джону — он говорил, чтобы я отвязался. Я звонил Джорджу, а он мне такими