— Можно позвонить по телефону? — спросил я.
— Уж не собираетесь ли вы связаться с адвокатом?
— А разве похоже?
Он указал на телефон на соседнем столе. Я встал, набрал номер Туми и спросил:
— Вы получили экспертизу по поводу пистолета?
— То же оружие, что и в первом случае, вы были правы.
— Благодарю. — Я положил трубку и вернулся к своему стулу. — Это та же банда, что и в первый раз.
Теперь заговорил сидевший напротив тяжеловесный мужчина. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.
— Не в наших привычках, мистер Мэнн, открывать перед кем бы то ни было свои карты, но в данном случае придется делать исключение. Я могу только гадать, как вашей группе удалось добиться такого внимания. Мне это не нравится. Но в данный момент я получил инструкции работать вместе с вами.
— Очень рад.
Он игнорировал таившийся в моих словах сарказм.
— Мы тоже исследовали этот револьвер. Выяснилось, что из него были убиты наш курьер и два младших сотрудника британского посольства.
— Младших сотрудника?
— Они имели отношение к Интеллидженс Сервис.
— Теперь, по крайней мере, я понимаю, на чьей стороне стою.
— Мы не нуждаемся в вас, мистер Мэнн.
— Но, тем не менее, хотите выпустить кота из мешка.
— Мы очень заинтересованы в том, чтобы найти убийцу. И здесь вы можете нам помочь, послужив в качестве подсадной утки. Что при этом произойдет, нас не интересует. Вы влезли в это дело, сами теперь и расхлебывайте. Мы пользуемся вами только как приманкой, если вы погибнете, то мы достигнем двойной цели. Во-первых, нападем на след человека, которого ищем, и, во-вторых, избавимся от вашего назойливого любопытства. Я выражаюсь достаточно ясно?
— Абсолютно, сэр, — ответил я. — Только вы забыли одно.
— Что?
— Открыть карты, как вам было приказано. — Сердито покраснев, генерал сказал:
— Один из англичан успел перед смертью описать своего убийцу. По его словам, это был худощавый человек среднего роста с высоким лбом и длинными темными волосами. Особая примета: нажимает курок пистолета средним пальцем — указательный у него не сгибается.
— Что-то слишком подробные наблюдения для умирающего.
— Он был опытным сотрудником. Сообщник убийцы немного выше ростом и более крепкого сложения, а главное, — у него круглый рот. Довольно странное описание, но наш человек умер, прежде чем успел что-либо добавить.
— Но ведь это не все?
— Есть еще имя. Мы предполагаем, хотя точно не знаем, что первого зовут Видор Чарис. До сих пор полем его деятельности была Южная и Центральная Америка. — Он испытующе посмотрел на меня. — Странно, что вы не знаете его, мистер Мэнн.
Я твердо выдержал его взгляд.
— Да нет, я слышал о нем.
Слышал? Не то слово! Я охотился за ним в течение двух лет. Мне было известно, почему он не может нажимать курок указательным пальцем: его повредила моя пуля. Тогда Видор Чарис безуспешно пытался взорвать один объект. Именно из-за этой неудачи он впал в немилость у начальства и вынужден был выслуживаться, занимаясь черновой работой. Не удивительно, что он спит и видит меня убитым.
— Вы нам больше ничего не сообщите? — спросил генерал.
— Нет. Я пришел, вы сделали мне милое предложение. Я согласен. А теперь я могу идти?
— Катитесь ко всем чертям! — взорвался Уотфорд.
Я оглядел сидящих, стараясь запомнить их лица. Они ненавидели меня, нуждаясь во мне.
Я встал, выпил несколько глотков воды со льдом, коротко кивнул и вышел.
Глава 8
Наступила пятница. Дождь прекратился, и над двадцатыми этажами повис туман. Но прохожие все еще оставались в плащах и с раскрытыми зонтиками в руках: они не очень доверяли погоде.
Перед зданием ООН была стоянка такси, машины быстро разбирались служащими. Я подождал десять минут.
Наконец вышла Рондина с высокой брюнеткой в желтом пальто. Эту брюнетку я уже видел один раз. С ней ездил обедать в Гринвич-Виллидж Бертон Селвик. Когда они поравнялись со мной, я сказал:
— Привет, Рондина.
Она должна была бы испугаться, но этого не произошло. Рондина прекрасно владела собой.
— О, Тайгер… — сказала она.
Я бросил вопросительный взгляд на брюнетку.
— Тайгер Мэнн, Грэтхен Ларк, — представила нас Рондина.
— Очень рада, мистер Мэнн, — сказала та. — Тайгер — это ваше прозвище?
— Нет, настоящее имя.
— Очень оригинально. Вызывает определенные ассоциации, — с улыбкой заметила она, потом вопросительно посмотрела на спутницу. — А Рондина?
— Вот это прозвище, — пояснил я. — Мы старые друзья. — Она подняла брови и понимающе улыбнулась.
— Ну, тогда я исчезаю и оставляю старых друзей наедине.
— Но… — сказала Рондина.
Я подмигнул Грэтхен и взял Рондину под руку. Мне показалось, что она сейчас вырвется, и я крепко прижал ее локоть к себе.
Повернувшись к брюнетке, она сказала:
— Я позвоню тебе завтра, Грэтхен.
— Хорошо. До встречи, Тайгер.
— До встречи, — сказал я.
Большая часть служащих уже разъехалась. Мы быстро взяли такси и отправились в «Блю Риббон». Я откинулся на подушки. Рондина сидела рядом.
Это была романтическая поездка, почти такая же, как и двадцать лет назад. Тогда мы сидели в темноте, касаясь друг друга, и я чувствовал, как во мне просыпается любовь. Мы молчали, слова были не нужны… Я закрыл глаза и с трудом удержался от желания взять ее за руку.
Такси остановилось на перекрестке, и я услышал ее прерывистое дыхание. Рондина дрожала от страха. Она понимала, что скоро умрет, но не знала, когда. Я мрачно усмехнулся.
У ресторана мы вышли. Я расплачивался, а она стояла рядом и наверно спрашивала себя, не здесь ли это произойдет.
В ресторане мы заняли столик в нише, заказав виски с содовой и бифштексы.
— Ты делаешь большую ошибку, Тайгер.
— За свою жизнь я сделал только одну крупную ошибку — поверил тебе, но это больше не повторится.
Вдруг лед в ее глазах растаял, они стали теплыми и влажными. Это был старый трюк Рондины. Она закинула голову, а я искал взглядом шрамы от пластической операции.
— Мне непонятно твое поведение, Тайгер, — сказала она. — Ты все еще хочешь убить меня?
— Да.
— Зачем же тогда этот поход в ресторан?
— Чтобы ты немного рассказала о себе. Как тебе это удалось, Рондина?
Она свела брови:
— Что?
— Войти в семью Кенов?
Она твердо посмотрела мне в глаза.
— Я родилась в ней, можешь справиться — и тебе подтвердят.
— Мне и подтвердили, но я на этот счет другого мнения.
Рондина вынула сигарету и подождала, пока я дам ей прикурить. Глядя на меня поверх пламени спички, она задумчиво спросила:
— Как же, по-твоему, это произошло?
— Допустим, живет почтенная семья с гордыми традициями и незапятнанной репутацией. И вдруг кто-то обнаруживает «скелет в шкафу» — пятно на родовом гербе. Как поступит семья в таком случае? Вероятно, всеми силами постарается замять дело. Старый трюк, дорогая?
Рондина побледнела, и я понял, что попал в цель. Она нервно смяла сигарету, но взяла себя в руки.
— Чем ты шантажировала Кенов, Рондина?
— Как бы мне хотелось задушить тебя, — процедила она сквозь зубы.
— Я понимаю.
— Почему бы тебе не спросить у самих Кенов?
— Я непременно это сделаю. И уже разослал твои фото специалистам по пластическим операциям. Рано или поздно, я узнаю, кто ее тебе сделал. А может, нашлись специалисты в России?
Она улыбнулась.
— Это тебе придется установить самому, Тайгер.
Официант принес бифштекс. Подождав его ухода, мы снова принялись за игру в вопросы и ответы. Это было похоже на фехтование на шпагах. Я любовался Рондиной. Как и раньше, когда мы были одновременно любовниками и врагами.
— Родители? — спросил я.
— Ричард и Агнесс Кен. Отец родился в 1892 году, умер в 1951. Мать родилась в 1896, еще жива. Сестры: Рут, Патриция и Диана. Братья: Вернон и Джон. Диана и Джон погибли во время войны. Точные даты…
— Не нужно. Фамильный герб?
— Два единорога держат пурпурный щит с поперечными полосами, под ним свиток с надписью…
— Здорово вызубрила, — прервал я ее. — У тебя всегда были большие способности. Ты еще помнишь Кола Хаггерти, Рондина?
Она вопросительно посмотрела на меня:
— Кого?
— Ну, может ли человек так лицемерить? Ты убила его. Сразу после того, как выстрелила в меня.
Вилка задрожала в ее руке.
— Тебе неприятно об этом вспоминать? Черт возьми, а вот я совершенно спокойно думаю о тех, кого убил. Они заслужили это. По твоему мнению. Кол и я тоже заслужили, так что сентиментальность тут ни при чем. — Я взял стакан и сделал несколько глотков. — Или ты теперь сама боишься?
Рондина вновь овладела собой.
— Нет, — сказала она, — не боюсь.
— Напрасно. У тебя есть все основания бояться.
Я расплатился, и мы вышли. Нас можно было принять за супружескую чету. Никому бы и в голову не пришло, что рядом идут палач и жертва.
На углу Бродвея я остановил такси и назвал водителю адрес Рондины. Она положила между нами свою сумочку. Я прижал ее бедром и понял, что в ней пистолет. Для меня не составляло большого труда незаметно открыть ее, вытащить из пистолета обойму и положить ее себе в карман. В свое время Корбинет хорошо обучил нас.
Она не стала возражать, когда я вышел из машины и последовал за ней в дом, но остановилась около швейцара и портье, перекинувшись с ними парой слов. Оба мужчины имели достаточно времени, чтобы рассмотреть меня. Кроме того, она спросила их о времени и подвела свои часы. Таким образом, два свидетеля могли опознать меня и назвать точное время нашего прихода.
Но Рондина не знала, что сегодня я не собираюсь ее убивать. Пока еще нет.
Она нажала на кнопку двенадцатого этажа.
— Неплохо сработано, Рондина, — заметил я. Она поняла, что я имею в виду.
— Ты считал меня бездарной?
— Ни в коем случае. Однако за время нашей разлуки ты усовершенствовалась.