— И… это ответ на мой вопрос? — похлопала я ресницами.
— Это наша, корейская история. Разве не интересно? — авантюрно всплеснул руками дедушка.
— Хвараны — это прототип ваших учеников? — предположила я.
— Прямую преемственность найти невозможно. О них слишком мало известно и многие сведения расходятся.
— А легенда о хваранах как-то сводится с легендой о Тигре-основателе?
— Знаешь, Хо, — почесав нос, настоятель отвел взор к горизонту, обнимая им затягивающееся серым небо. — Разница между этими двумя мифами более чем в две тысячи лет, но, когда кто-то утверждает, что одно бесследно исчезло и на его месте родилось совершенно новое, нельзя этому слепо верить. Ничто не рождается из пустоты, не так ли? Всё, совершенно всё приходит в упадок, после того, как имеет расцвет. Но по истечении столетий новый подъём после упадка может казаться рождением, и кто-то берется начинать свежий отсчет, изобретая красивую сказку о появлении вновь и вновь, — я была рада, что зашла к Хенсоку. Наконец-то, я немного избавилась от ощущения, что он старый прохиндей, лжец и шарлатан. Его ссылка на древность укрепила статус солидности Тигриного лога. Всё-таки, он очень старинный и несущий непередаваемый налёт времени. Меня озарило, пока я переваривала легенды:
— Не вели ли вы к тому, что я — вонхва? — я сама себе не поверила, произнеся это, потому что в рассказе о девушках сносочкой проскочило, что они были умницы и красавицы.
— Вонхва такие же полуреальные персонажи, как и хвараны, — улыбнулся Хенсок. — Кто-то считает, что они были тоже воительницами, ведь в те времена женщины могли сражаться почти наравне с мужчинами, многие верят в демократизм тех веков. Есть и другое мнение, что вонхва были кисэн****, завлекавшими благородных юношей в школы искусств. Как ты считаешь, относишься ли ты к тому или иному? — замолкнув, я должна была признать, что ни туда, ни сюда себя присовокупить не могу. Что боец, что кисэн из меня как из мандрила профессор. — Ступай к Чимину, Хо. Ты должен продолжать занятия.
Примечание к части * далее Хенсок приводит реальные исторические факты Южной Кореи, выдуманные не автором этого произведения, а взятые из исторических источников
** легенда передана почти верно, с небольшими отклонениями по желанию автора этого произведения
*** хвараны — "цветочные мужи" в переводе с корейского. Тоже не выдумка автора
**** — корейское подобие гейш, девушки, развлекавшие мужчин песнями и танцами с возможным, но необязательным, интимным продолжением
12 сентября
Ровно неделя исполнилась с того момента, как я сюда проникла. Несмотря на то, что всё временами устаканивалось и шло гладко, я недоумевала, как до сих пор держусь здесь. Напрыгавшись на скакалках с Чимином и выполнив до и после этого всё, что он советовал и рекомендовал, я всё равно не зацепилась за турник, так что он опять подкинул меня до него. И на нём я всё ещё не подтягивалась. Но я должна была этого добиться! Когда же? Сколько времени потребуется, чтобы достичь результата, равного хотя бы самому слабому ученику-мальчишке? Качая руки и пресс, не переставая заглядываться на Мина, я надеялась, что этот миг настанет раньше, чем моя смерть. Когда я первый раз не смогла нормально согнуться пополам — руки за голову, ноги вдоль пола, как полагается, Чимин сел на корточки и взял меня за икры, чтобы я поднимала половину тела, а не складывалась, как раскладушка. Лучше бы он этого не делал. Напрячь живот стало ещё труднее. Засмеявшись надо мной, он ткнул пальцем в моё брюхо через рубашку.
— Эх ты, смотри, как должно быть, — и без того топлес, что делало концентрацию моего внимания узкоспециализированной, похвастался он своими твердыми, подрумяненными до золотистости на солнце квадратурами. Видеть-то я вижу. Даже потрогала бы с радостью, да ты меня не поймёшь, брат во Будде, будь он не ладен, Будда этот. Хотя, что с него взять? Мог ли он знать, что его учение попытаются донести таким миловидным парням.
Еле живая, завершившая, как обычно, разминку позже своего тренера, я выползла из спортзала с опущенными вниз глазами, и стукнулась лбом о кого-то. Кого-то совершенно голого, в чью грудь уперлась моя голова, так что взгляд мой как раз оказался на том, чего избегал. И как бы быстро я не отвела его, распрямившись в спине, но не увидеть эрегированный фаллос хорошей длины было невозможно. С выступившими бессознательно слезами, я посмотрела на Рэпмона, который потянулся передо мной, с полотенцем, перекинутым через плечо, зевая похлопав ладонью по открытому рту, после чего опустил руки и одной из них почесал бок.
— Доброе утро, Хо! Отзанимался? — меня не хватило даже на то, чтобы кивнуть. Я незаметно пыталась ретироваться, чтобы не увидеть и тех, кто уже мылся за его спиной. — А я чуть не проспал. Вот хоть бы одна сволочь разбудила, а?
— Будешь знать, как полночи байки травить! — засмеялся со стороны душевых Джей-Хоуп. — Давай быстрее, а то на завтрак опоздаешь!
— Иду! А ты уже ополоснулся? — обратился ко мне Рэпмон, разлепляя сонные глаза, но я уже была на лестнице где-то возле верхних платформ. Если бы не ворота, я бы, наверное, уже переплывала Тихий океан на плоту, гребя одиноким веслом сквозь бури и штормы, такую скорость мне сообщил испуг от так близко увиденного того, что в таком состоянии я ещё не видела. Это было… не то что необычно, это почему-то меня испугало. Черт возьми, это вот этим парни занимаются сексом? Я фыркала и чесалась, словно скидывая с себя блох, пока переодевалась из тобока и думала об этом. Не то что бы я ханжа и не подразумеваю, что когда-нибудь выйду замуж и столкнусь с чем-то подобным, но… но нельзя же вот так без подготовки, перед завтраком (тоже мне, аперитив), совать под нос анатомические части.
Услышав гонг, я сбежала с верхней галереи, но остановилась. Блин, как сесть с ними всеми рядом? У них же всех вот это всё в штанах, регулярно вот такое вот большое и грозное… и Рэпмон напротив. Я сбегу отсюда, точно сбегу! Нет, не сбегу. Лео поймает. Лео! Я обернулась к калитке, возле которой виднелась его спина. Его ли? Тот, Хонбин, ушел же вроде? Интересно, а проведя всю жизнь тут, не испытывает ли Лео реакции, подобной моей, от голой, допустим, женской груди? Мне особенно шокировать его нечем, но чисто ради любопытства… Боже, что я думаю? Не буду же я раздеваться перед ним в целях научного эксперимента! Осторожно подходя, я не осталась незамеченной. Стражник повернулся, и я увидела глаза Лео. Взяв свой боевой шест, он сразу же выставил его вперед, не позволяя мне подойти. А я-то думала, что мы друзья, болтун ты мой ненаглядный.
— Я не собираюсь подходить, — подняла я руки, словно мне автомат в грудь уперся. — Я пришла извиниться. Ты злишься на меня, да? Обижаешься? — Лео покачал головой. — Точно? — он легонько пихнул меня палкой, призывая отчаливать. Я таким образом соломинкой в детстве дохлых жуков проверяла на предмет жив-нежив. — Ладно-ладно! Мир, значит? Ну, ещё раз просто кивни, и я пойду. Честное слово, один кивок. Ты простил меня? Прости, пожалуйста. — Лео, шумно выдохнув, прикрыл веки и глубоким кивком запечатлел прощение. — Спасибо. Ты очень добрый, правда. Не наказывай себя больше из-за меня, это же несправедливо. Ты же был не виноват, это всё я, — привратник тронулся с места сам, пойдя в сторону столовой. Я засеменила следом. — Теперь ты ещё и тот, с кем я могу говорить об узнанных секретах. О том, что отсюда можно уйти, получив тан. Почему ты не хочешь уйти отсюда? — Лео молчал, быстро перебирая ногами по ступенькам и не глядя на меня. — А, да, я обещала отстать. — я замолчала и мы вдвоем вошли в трапезную, куда уже подтянулось большинство.
— Лео, ты позанимаешься со мной ночью? — из ниоткуда выплыл вдруг Сандо. Я инстинктивно завела себя за плечо своего Саб-Зиро. Там было уютнее в присутствии этого бандюгана. Он получил положительный ответ. Мне хотелось упросить Лео не заниматься с ним. Ещё чего! Велика честь. — Во сколько мне подходить?
— Часов в одиннадцать, — посомневавшись, явно переступая себя, промямлил Лео еле слышно и рывком сорвался за порциями для себя и Хенсока. Во второй раз — другого слова не найти — офигев от его "меццо-сопрано", я добрела до лавочки, забыв о Рэпмоне, пока не натолкнулась на него глазами. Это не Рэпмон — это Рэпмонстр! Отныне и присно, харе Кришна. То есть, аминь. Я скоро точно чокнусь в этом Логе.
— Ну как, не пристаёт к тебе больше этот? — на ухо поинтересовался Шуга.
— Да он и не приставал, хватит надумывать, — любезно улыбнулась я.
— Завтра банька. Счастье! — молитвенно свел ладони Ви и, расцепив их, взялся за еду. Как? Уже? Опять? Баня… это было здорово, но так опасно! Сходить в неё для меня, как на американских горках прокатиться. И хочется, и колется. Ко всем проблемам, завтра была пятница тринадцатое. Что-то мне не нравилось это совпадение. Не ходить? Тогда самой надо помыться где-нибудь сегодня, но Лео уже ангажировали. Нет, потерплю до завтра и как-нибудь уж выкручусь. В прошлый раз же вывернулась. Я покосилась на Джина. Ага, этот-то теперь всё равно знает мою тайну. Попользовать его, как часового? Нет, он не так надежен, как Лео. Желание меня поцеловать, насколько бы искренним оно не было, заставляло избегать соблазнов.
Тема соблазнов вообще в этот день перла из-за всех поворотов (не думать о Рэпмонстре, не думать!), начиная с обтекаемых историй Хенсока о вонхва, девушках, проверявших воинов на пригодность, и заканчивая лекцией мастера Ли, поведавшего нам о просветлении Гаутамы, как его пытался искусить демон Мара, чтобы тот вышел из-под своего дерева. Но Будда Шакьямуни* не поддался и достиг успеха, раскрыв все загадки мироздания. Кстати, Хенсок мне не уточнил, каким образом вонхва отбирали новобранцев-то? Или он сам не знал? С таким умным видом рассказывал всё, будто чуть ли не свидетелем событий был, а чуть попросишь подробностей — не ведомо, неизвестно, не доказано, затерялось в веках. Хитропопый старикан.
— Демон Мара, — трактовал учитель. — Конечно же, не реальное существо, как какой-нибудь змий или гигантский червяк. Это аллегория на наши же пороки и слабости. Чаще всего, считается, он насылает видение в виде прекрасных женщин, которые соблазняют пытающегося причаститься к истине…