нул Вадима по плечу. — Мир приобретает новые краски! Ладно! Вы тут живите, а я пойду!
Когда он удалился, ему еще долго смотрели вслед: Вадим — удивленно, Оля — с таинственной улыбкой, Таня — сгорая от стыда.
— У него сегодня столько проблем было! А так вообще он спокойный человек, приятный…
— Мы так и поняли, — кивнул Вадим и встал. — Ладно, посидели, и хватит. Идем, Оля.
Потом оглянулся:
— Здравствуй, детство…
Оля только поморщилась — вот дурак, но покорно двинулась следом, так и не подняв ресницы. Таня осталась стоять с сахарницей в руках, не очень понимая, а что, собственно, делать дальше?
А дальше в коридор выползла Ирина Павловна, сюрреалистически косматая после сна, и весело заявила:
— А! Приехал, гад? Бушь теперь подъезд от своих строителей отскубать, пппадла! Я те не уборщица!
Хотя именно уборщицей Ирина Павловна и была. Но почему-то в кураже иногда забывала.
— Мама! — взвилась Таня, прямо вместе с сахарницей. — Это же Вадим!
— А мне но фигу, кто! Если подъезд засерают, значит — падлы, и Ирина Павловна нм это скажет прямо в морду!
Оля вдруг начала смеяться нездоровым смехом, и Вадиму пришлось вытолкнуть ее и выйти, не прощаясь, чтобы окончательно не разбудить Ирину Павловну. Тогда текст обвинения был бы покруче.
На улице Алешенька выпустил мамину руку и подбежал к машине Вадима. Ой, какая это была машина! С ума сойти, какая красивая и большая это была машина!
— Мама! Смотри, какая огромная! Как дом!
— Да, маленький! — Лилия Степановна поспешила машине на помощь, не хватало еще поцарапать. — Это дяди Вадима! Не трогай! Давай мы лучше с тобой сходим на троллейбусы посмотрим!
— Не хочу я смотреть на троллейбусы! — вполне резонно возмутился Алеша. — Каждый день на них смотрим!
— Тогда давай просто погуляем, пошепчемся!
— Ай! — Алеша даже не обернулся, поскольку ковырял ручку, радовался. — Не хочу шептаться! Хочу такую машину!
— Да что ж ты делаешь-то! — Лилия Степановна чуть сознания не лишилась, когда увидела, что вытворяет сынуля. — Знаешь, сколько она стоит? Нам с тобой дядя Вадим руки оторвет, если мы что-нибудь сломаем!
— Пусть отрывает! — сказал Алеша и протянул свои маленькие ладошки. — Скажи ему, мама, чтобы оторвал, но пусть разрешит еще постоять с ней рядом! Я так ее люблю!
Вадим мрачно курил и смотрел на Олю. Та чего-то смеялась, перегибаясь пополам, но уже выходила из пике, и все больше ее смех смахивал на горькие рыдания.
— Ну, хватит уже, — попросил Вадим. — Слышишь? Хватит! Тетя Ира всегда была такой брутальной. И слова употребляла — будь здоров! Сегодня еще лайт версия! Я-то привык, а ты, конечно…
— И я привыкну! — взвизгнула Оля, утирая черную от туши слезку. — Пару лет в этом райском уголке — и я стану такой же унылой коровой, как твоя подружка Таня! У меня прям офигенные перспективы! Тихая смерть в тихом центре!
Вадим терпеливо слушал, все хотел найти в ее монологе подходящий момент, чтобы крикнуть: «Милая, а вот и твое новое, прекрасное жилье! Давай войдем туда, и будем счастливы!» Или что-то в этом роде. И чем дальше, тем меньше у него было поводов прогнозировать будущее счастье. Олю несло, она металась по клетке, размахивала худенькими, когтистыми лапками и страшным шепотом ругала жизнь.
— Оля!
— Что? Тебе хорошо! Ты старый, толстый! Тебе пришло время остепениться, и ты остепенился! Женился на молоденькой…
— Оля, прекрати!
— Придумал себе программу на ближайшие десять лет! И мне тоже придумал! Порядочная семья и восемь детей, чтоб про запас! А у меня ты спросил?
— Спросил!
Оля осеклась. Действительно, спросил. И не один раз. Причем Оля с самого начала не хотела и не верила, что все это может произойти, но скорбно-покорно соглашалась. И сейчас не верит, хотя вот она реальность: покрытая тонким слоем размытого мела лестничная клетка, строительные козлы и обшарпанная дверь тети Иры, в глазке которой торчит чей-то бойкий зрачок.
— Пойдем домой, — устало сказал Вадим.
— Пойдем, — вздохнула Оля.
Ирина Павловна оторвалась от глазка и проследовала на кухню. Там Таня мыла чашки, и, судя по звуку, параллельно их казнила.
— Вот Вадюха-падла! — радостно крикнула Ирина Павловна, бухаясь за стол. — Приволок из Москвы себе шалаву и думает, что можно лестничную клетку засерать!
— Мама!
— А ты чей-та такая нервная? Ревнуешь, что ли?
— Кого?
— Вадюху?
— Да что ты несешь, мама? — Таня стукнула мокрой ладонью по драной клеенке. — Ты хоть когда-нибудь думаешь, когда говоришь?
— Неа! — немедленно откликнулась Ирина Павловна. — Это ж ты у нас умная, а мать так, из простых да тупых! Матерью нам гордиться нечего! Она в институте не училась! Она вон метлой каждое утро на улице машет! Да?
— Да при чем тут это?
— А при том! Как жить негде, так к матери! А как мужа пинком под гитару на работу выгнать — так нет?
Таня хотела ответить что-то колкое, но сразу не нашлась, а потом уже было неактуально. Ирина Павловна победила.
Вадим открыл дверь, повозился с новым замком в темноте, потом долго нашаривал свет. Оля стояла на лестничной клетке и ждала. И нюхала запахи свежего ремонта, которые вытекли наружу.
— Ну, все, пришли, — очень буднично сообщил Вадим и включил свет. — Прошу.
Ах, как красиво он хотел обставить этот момент! Еще полчаса назад абсолютно серьезно обдумывал, как будет лучше — внести Олю или пусть идет сама, но с закрытыми глазами? А с потолка — конфетти или шарики… Ну, это вряд ли — шарики, — но что-нибудь откуда-нибудь обязательно должно красиво бабахнуть. И цветы вокруг, чтобы красиво и с намеком на сильную любовь… И ни фига не получилось.
Оля осторожно вошла, пытаясь понять, что она чувствует. Не в смысле ауры квартиры, мое — не мое, а в смысле хорошая ли? Красивенькая?
Квартира была хорошая. Очень хорошая. Строители, конечно, поглумились над соседями и навечно уделали лестничную клетку, но квартирку отконфетили по полной. Очень по-европейски получилось, очень!
— Хай! — сказала Оля квартире. — Хоум, суит хоум! Ей ответили бриллиантовые рожки оперной люстры, матовые стены с отпечатками папоротников и розовый паркет. Ответили нежностью. А потом за Олино внимание начали бороться портьеры, пуфики, золотистые чашечки на барной стойке и сама барная стойка. Дальше в бой вступил камин, но тут же передал эстафету огромному телику на стене. Оля уже хотела восторженно пискнуть по поводу увиденного, но дальше было больше. Вадим взял ее под локоток и отвел чуть-чуть вперед и в сторону, чтобы показать главное украшение: Олину фотку из портфолио, самую козырную из всех, увеличенную в сто раз и переведенную на стену. Оля в купальнике три на восемь! От потолка до пола, от угла до угла! И тоже в мраморно-розовых тонах. Вот это уже требовало ответной реакции.
— Вадим! — Оля обернулась, закусила губу. — Вадим!..
— Нравится? — тускло, но с большой надеждой спросил Вадим. — Честно нравится?
— Да я вообще… Просто нереально! Я не ожидала! Правда! Ты такой, блин!.. Такой!.. Респект!
И она обхватила его за крепкую шею и начала с большим рвением целовать, краешком глаза цепляя при этом до сих пор не виденные детали интерьера. И целовала после этого еще жарче.
Утром она проснулась одна, что было нормой — Вадим вставал рано и уходил по своим товарно-денежным делам. Но она ж актриса! Ей-то чего вставать на заре? И всех это устраивало. И сегодня тоже, хоть сегодня была суббота, между прочим!
Оля с удовольствием повалялась, изучая местность при дневном свете, включила телевизор и музыку. Еще при свете дня стало видно, что сразу за окном начинается проза в виде старой крыши, из которой торчат волокна какой-то бурой дряни. Это Олю огорчило, напомнило о том, что ее розовый островок находится в грязной жиже где-то на окраине вселенной. Пришлось срочно принять успокаивающую ванну.
— Юлька? Привет… А я в своей новой ванной, прикинь? Вадим такой ремонт забацал, прямо вау!..
— Спасибо, что спросила, как дела.
— А я знаю, что у тебя все нормально, ты же в Москве. Ой, Юлька, тут такая скука! Не город, а…
— Да нормальный спальный город. Я была.
— На первом этаже в нашем доме какие-то чудовища живут, реально!
— Ну, вот будет у вас гармония! Красавица и чудовища.
— Ой, Юлька, зато у меня сосед такой хорошенький! Прямо очень хорошенький! Тебе бы понравился!
— У меня муж есть.
— У меня тоже.
— Вот и не забывай об этом.
— Да не забуду, ты чего… Юлька, а что бы такое сделать, чтобы организм взбодрился?
— В ванную заберись.
— Уже.
— А хочешь с чудовищами своими отношения наладить?
— Не знаю… Нет, наверное.
— И зря. Надо окружать себя…
— …Красивыми вещами, людьми…
— …и добрыми отношениями! Сейчас, погоди, я страницу нужную открою, почитаю тебе. Вот. «Пять идей, как наладить отношения с соседями»!
Оля улыбнулась:
— Ну, валяй, читай, только с выражением!
Спустя полчаса, мокрая и прекрасная, Оля перебралась на кухню, поближе к кофеварке. Надо было додумать одну из пяти идей и приступить к ее реализации — время-то идет. А еще обсохнуть и накраситься…
Вадим, зайка, оставил список необходимых для жизни телефонов. Вот номер доставки на дом. Оля набрала немедленно.
— Доброе утро, такси такое-то.
— Здрасьте! — Оля добавила в голос строгости. — Мне нужна доставка!
— Переключаю на первый канал!
Заиграла тупейшая музыка. У них там всегда так, как будто они на дискотеки ни разу не ходили, эти, которые отвечают за музыку в телефонах. Оля как раз успела зарядить кофе.
— Первый канал, слушаю!
— Мне нужна доставка.
— Сейчас вам перезвонит водитель! Номер!
— Какой?
— Ваш номер телефона!
— Ой…
Оля не знала этого номера. Она и адреса, если по-хорошему, не знала. Знала, что центр…
— Э-э-э, сейчас…